Пять типов мышления

Напомню, что первичные стихии (согласно китайской философии) порождают, питают друг друга по кругу (красные стрелки). И подавляют, угнетают друг друга по пентаграмме (пунктирные стрелки). Однако также и патология передается по кругу: например, если поражена идеология, то далее потерпит ущерб и быт, а болезнь быта повреждает здравый смысл ("наука") и так далее.

Андрей Смирнов
Основные виды мышления

Как известно, каждая теория имеет свои границы применимости. Тоже самое можно сказать о «пространстве», внутри которого получает существование та или иная теория, мнение или воззрение — это «пространство», или, лучше сказать, данный подход, данный способ мысли не является единственно возможным. Это обстоятельство часто упускают из вида люди, чрезмерно увлекшиеся каким-либо одним подходом или даже одной из возможных реализаций подхода. Самый простой пример: человек, уверенный, что деньги правят всем и не интересующийся ничем, кроме денег. Ни красота, ни мистика, ни наука, ни даже личные отношения не будут иметь для него никакого значения, если невозможно все это перевести на язык денег и оценить, сколько это будет стоить в той или иной валюте. Можно ли назвать такого человека полноценным? Нет, хотя он может владеть миллиардами: экономическая выгода затмевает ему все остальные сферы жизни. Схожим образом дело обстоит с любой другой сферой: отбрасывая все прочие сферы, зацикливаясь лишь на каком-либо одном подходе и применяя его ко всему, человек обедняет свою жизнь, в какой-то мере «кастрирует» себя, выхолащивает из своей реальности «лишние» краски. Такие люди могут быть серьезно увлечены выбранным путем и даже совершать на выбранном пути какие-то открытия — но счастливыми они быть не способны, и внутренней целостности, а также гармонии в отношениях с окружающим миром — лишены.
Какие же основные формы мышления вообще существуют и как их различать? Таковых форм я насчитываю всего пять, соответствующих пяти основным аспектам жизни; а различать их можно очень просто — по несводимости друг к другу.

Бытовое мышление.
Основной, базовый формат мысли, отвечающий за повседневные дела и большинство социальных взаимоотношений. «Сколько это стоит?», «Выгодно ли мне это?», «Я пожарю курицу, а ты помой посуду», «Сегодня с утра надо пойти в поликлинику», «Ого! Какая девушка!» - все это и многое другое является различными подвидами бытового мышления. Бытового мышления вполне достаточно, чтобы комфортно существовать в социуме. Развитое бытовое мышление необходимо, чтобы быть успешным руководителем, поскольку ясное понимание того, что нужно сделать, чтобы решить те или иные организационные вопросы, является основным качеством руководителя.
Бытовое мышление играет огромную роль в жизни людей, однако люди, способные мыслить только лишь этим способом, будут казаться нам «поверхностными», «неглубокими» и «неинтересными». Сильная личность такого типа способна увлечь, но неминуемо вызовет разочарование, когда станет ясно, что человек такого рода — «плоский», и все его интересы сводятся к стоимости, карьере, обрастанию полезными связями и стремлению исключительно к внешним атрибутам жизненного успеха.


Научное мышление.
Как следует уже из названия, этот формат мысли наиболее присущ ученым, но при этом удивительно, что в гипертрофированном виде присущ не самим ученым, а популязаторам научных идей, своего рода идеологам науки. Используя научное мышление, человек выдвигает теорию, дает обоснование, устанавливает критерии проверки, проводит соответствующие эксперименты, фиксирует результат. Оперирование числами и измерениями, анализ, рациональная методология и даже философия — все это также принадлежит данному формат. Без этого способа мысли наука как сфера деятельности была бы невозможна, не было бы никаких открытий и изобретений. Вместе с тем, человек только с научным мышлением, лишенный способности мыслить в иных форматах, будет беспомощен в быту, не способен выстраивать социальные связи, не будет обладать чувством прекрасного и так далее.


Эстетическое мышление.
Этот формат мысли отвечает за нашу способность испытывать эстетические переживания, различать прекрасное и уродливое, оценивать тонкости и ньюансы в произведениях искусства. Музыка, художественная литература, живопись, скульптура, поэзия были бы невозможны, не обладай человек способностью мыслить эстетическими категориями. Вовсе не обязательно уметь облекать эти категории в слова, для того, чтобы уметь оценивать прекрасное; большая часть процессов, соответствующих этому типу, протекает в формате ощущений и переживаний.


Морально-идеологическое мышление.
У меня были сомнения, выделять ли этот вид мысли как отдельный формат, но следуя принципу «отдельным видом (способом) мысли мы называем такой, который не сводится к каким-либо другим» — выделить этот вид несомненно придется (по той же причине, мною был исключен тип религиозного формата мысли — по своей сути он сводится к морально-идеологическому и мистическому формату — о последнем речь будет идти ниже). Данный вид мышления отвечает за постановку идеалов и «наложение» этих идеалов на те или иные ситуации. «Как я ДОЛЖЕН поступить в такой ситуации?» — вот основной вопрос, который звучит в пространстве морально-идеологического мышления. Это долженствование не сводимо ни к эстетике, ни к науке, ни к мистике, ни к быту. Различение добра и зла (каким бы методом мы не осуществляли это различение; и вне зависимости от того, признаем ли мы эти категории объективно существующими или нет) — относится к данному виду мысли. Даже идеология «у меня нет идеологии; добро то, что хорошо для меня; плохо то, что плохо для меня» — не может избежать этого формата мысли: идеалом провозглашается отсутствие идеала, а разграничение между добром и злом, пусть и всецело субъективное, все же проводится.


Мистическое мышление.
Будучи некогда тотальной формой мысли (и уступая только мышлению бытовому, которое во все времена было, есть и будет основной формой мысли для большей части человечества), с течением веков оно постепенно потеснилось другими форматами мысли — но так и не исчезло совершенно. Исторически, проблема мистики (особенно в ее религиозном формате), заключалась в том, что из-за чрезвычайной значимости для человека этого вида мышления, мистика и религия в определенные периоды пытались заполнить собой все, дать ответы на все вопросы — и даже на те, которые могут быть поставлены и решены только в иных мысленных форматах. В результате маятник качнулся в противоположную сторону: в Новое время лишь ленивый рационалист не пинает мистику (как в ее оккультном виде, так и в религиозном) за «антинаучность», «недоказуемость», «самообман» и так далее. Другая сторона проблемы состоит в том, что сами люди, пользующиеся этим типом мышления, в подавляющем большинстве случаев не понимают, когда применение его к месту, а когда – нет: особенно ясно это бывает заметно на примере людей религиозных, склонных подменять факты разного рода чепухой, или уничтожающих произведения искусства по причине не соответствия их религиозным установкам. Человек с гипертрофированным мышлением этого типа живет во вселенной, полной знаков и сообщений от «высших сил», каждый вопрос, каждый жизненный ньюанс осмысляется таким и только таким образом, для других форм мысли места почти или совсем не остается. Как и представитель любого другого типа мысли, почти или совсем не умеющий мыслить в иных форматах, кроме выбранного, мистик-оккультист или верующий представляет собой в этом случае самое жалкое зрелище.
В чем же особенность мистического мышления, как оно соотносится со всеми прочими форматами мысли, в чем его несводимость к ним? Это не постановка морально-нравственных проблем, не научный рационализм, не эстетические переживания и не бытовая, повседневная форма мысли. Мистик, действительно, видит знаки в рядовых событиях; для него окружающая реальность «говорящая», она откликается на его действия, слова и усилия воли. Как понимается это «внешнее» — как слепая сила, которая должна покориться воле мага, или же как Бог, которого верующий должен умолить для того, чтобы Бог затем выполнил некоторые пожелания верующего — не столь важно. Важным является само ощущение интерактивной связи между человеком и «бытием». Не важно, можно ли продемонстрировать результаты этой связи человеку, придерживающемуся строго «научной позиции» — также, как не имеет значения, можно ли монетизировать эту связь или воплотить ее в тех или иных произведениях искусства. Тот, кто испытывал ощущение интерактивной связи с бытием, знает, что она способна менять качество жизни без всяких дополнительных проверок и доказательств, ведь изменение этого качества он уже ощутил на себе. При отсутствии же способности мыслить в мистическом формате человек никогда не будет способен понять, о чем идет речь: слова о связи человеческой воли и реальности останутся сообщением о красоте музыки Шуберта, адресованным глухому. При этом, следует заметить, что не все мистические системы одинаково эффективны: большинство из них, хотя и стимулируют в какой-то мере интерактивную связь между человеком и бытием, одновременно заполняют сознание огромным количеством хлама, вред от которого в других областях жизни зачастую перевешивает пользу, получаемую в данной сфере.

В заключение я хочу заметить, что хотя человек и не может быть гением во всем, для достижения гармонии необходимо владеть каждым из способов мысли, понимать его ценность и границы применимости. Неспособность к мышлению хотя бы в одном из указанных форматов, непонимание его самобытной ценности, формируют человека ущербного, одностороннего — так будет в любом случае, вне зависимости от того, какой именно формат получает чрезмерное значение за счет прочих. Сциентист, прожженный торгаш, морализатор, узколобый религиозный фанатик — при всей несхожести этих людей у них есть общая черта: им доступны лишь некоторых из возможных форм мысли, но не все; более того – в своем большинстве они даже не понимают, чего лишены.