Механизм чуда

Вчера мне случайно удалось нащупать простую и ясную формулировку весьма нетривиальной идеи. Не могу не поделиться ею! тем более, что сам и боюсь позабыть слова, в которых она воплотилась.

Художественное творчество тем и интересно, что оно не в нашей власти или как минимум не совсем в нашей власти. "Муза" приходит и уходит, и если она ушла, её невозможно заменить каким бы то ни было усердием или титаническим усилием ума. Конечно, люди умеют "приманивать" музу, используя для этого разнообразные средства, в том числе и нехорошие (например, наркотики). Древние вообще практиковали с этой целью жертвоприношения, да по сути любое приманивание музы и есть символическое жертвоприношение. И плод любого серьезного творчества интересен именно тем, что он является плодом "любви" человека и духа.

Убери в творчестве человеческую компоненту, и оно станет непонятным и неинтересным. Убери компоненту духовную, он станет насквозь понятным и опять-таки неинтересным, банальным. Гениальное привлекает нас именно этим немыслимым сочетанием: оно и понятно, и невероятно. Человеческое сочетается в нем с нечеловеческим, образуя некий "мост", по которому можно в какой-то степени перейти "на ту сторону", заглянуть за грань постижимого человеческим умом. И там на грани зарождается всё то уникальное, на чем стоит человеческая цивилизация.

Моё положение как человека творческого по сравнению с другими творческими людьми осложняется тем, что я хочу ещё и различать духов. Я брезгую духами нечистыми и стремлюсь черпать вдохновение от Духа Святого. При этом "музы" сами ко мне упорно липнут и предлагают своё вдохновение. Мне не приходится приносить им жертвы; достаточной жертвой с их точки зрения является уже то, что я уделяю внимание им, а не Богу. Причина этого "особого отношения" в том, что им не нравится, когда я приближаюсь к Богу. Это фундаментальный механизм, работа которого и привела к возвышению Европы. Музы изо всех сил содействовали европейцам, чтобы отвлечь их от христианства. Иуда в свое время сильно продешевил, продав Христа за жалкие тридцать сребренников. Европейцы продали Христа за господство над всем миром. Впрочем, на мой вкус, они тоже продешевили, хотя и не настолько вопиющим образом.

Но каждый раз, когда я пытаюсь написать что-то по вдохновению от Бога, на меня тут же налетают музы и начинают предлагать мне свои варианты. И мой текст меняется прямо на ходу. Стоит лишь дать слабинку, как вдохновенные музами слова сыплются как их рога изобилия, только успевай записывать. Вот именно это и происходит сейчас со мной, уважаемый читатель, прямо на Ваших глазах. Я хотел написать о действии веры и молитвы, но сам не заметил, как сел на своего любимого конька и заговорил о музах и творчестве. Но на сей раз я так легко не сдамся, и все-таки скажу то, что задумал.

Каждое произведение искусства (в том числе словесного творчества) — это плод взаимодействия человека с духом. И главное его содержание — повествование об этом взаимодействии. О чем бы ни говорил писатель, на самом деле он всегда рассказывает о том, как он встретился в музой, и что она ему рассказала. И я хочу сейчас сделать то же самое, рассказать о том, что мне было сказано Духом.

Я знаю, что эти слова для любого нормального христианина как красная тряпка для быка, и сейчас меня должны заподозрить в прелести, ведь, как говорят Отцы, "святое грешному не является". Но речь идет не о "явлении". Писателю муза тоже как правило не является, он часто даже и не думает о ней и о её присутствии. Но если Бог не вкладывал в наш ум и наше сердце угодные Ему помышления, неужели мы одними своими силами смогли бы устоять в вере и благочестии?! Думать так — это и есть величайшая гордыня и прелесть. Уже сама наша вера в Бога свидетельствует о том, что нам не неведомо Его прикосновение. И всякий верующий во Христа сохраняет эту веру лишь благодаря опыту такого прикосновения!

И вот тут меня коснулся Дух Святый и я сказал несколько слов, ради которых, собственно, и написана вся эта заметка. На этой моей реплике разговор и прекратился, иссяк.

— Как я уже сказал, Вы неверно понимаете, что такое вера и как верят. Вера  — это действие Духа Святого в человеке. Невозможно заставить себя  верить или внушить себе веру. Хотя можно отвергнуть Духа Святого и  принять решение "Не буду верить". Бог не насилует свободную волю  человека.
Сомнения в вере Бог попускает за грехи. Когда мы  грешим, Дух отступает от нас или ослабляет Свое действие, попуская нам  усомниться в вере. Но в этой ситуации бессмысленно и бесполезно  подавлять сомнения. Все, что можно сделать - это покаяться во грехе и  молиться Богу, чтобы Он снова подарил Свою благодать. Внушать самому  себе веру не только бесполезно, но даже и вредно. Это профанация и  самообман, фальшивая имитация Божественного действия. То есть, прелесть.
Потому неправильно притворяться перед самим собой, будто не имеешь сомнений.  Надо знать свое место и свой духовный уровень (а он у нас невысок) и  действовать соответственно, а не строить из себя "святого".

Вот такой вот получился разговор. Весьма продуктивный, на мой взгляд. Тем более, что я могу, опираясь на этот контекст, добавить несколько очень важных слов, касающихся правильной молитвы.

Если Бог попустил нам усомниться во время нашей молитвы — причина этого всегда одна и та же: какой-то грех или грехи, не очищенные покаянием. В прошлой заметке я писал, что покаяние — это "изменение сознания", изменение ума, при котором то, что раньше казалось нам нормальным и уместным поступком, теперь начинает казаться уже ненормальным и неуместным, безумным поступком. Если покаяние действительно произошло, то новый грех человек уже не совершит. А если грех продолжает повторяться, значит, покаяние не совершилось, изменение не произошло, ум человека по-прежнему далек от Бога. И вот этот-то ум за свою удаленность от Бога и наказывается сомнениями, приходящими в ответ на молитву.

Тут два варианта. Если сомнения были от лукавого, то по ходу молитвы ум человека изменяется, происходит покаяние, после чего сомнения и исчезают. (И это покаяние — даже более важный плод молитвы, чем собственно просимое!) Если же приходившие сомнения были от самого Бога, то плодом молитвы является понимание. Человек начинает лучше понимать Бога и его Промысел, приходит к согласию с Ним и лучше понимает себя самого. Во время такой молитвы он успокаивается, и начинает просить уже что-то другое, более важное, осознав ограниченность и неточность прежнего прошения. Этот второй вариант развития событий выше и встречается от реже, так как чаще всего нас в молитве связывают сомнениями именно грехи. Молитва первого типа относится к покаянию, а молитва второго типа — к Богословию. При первой молитве мы приближаемся к Богу, при второй — Бог приближается к нам. При первой мы получаем от Бога просимое, при второй сами познаем Его волю.

Что к этому можно добавить?