Как Петр Первый разрулил бы ситуацию с Крымом, Западом и Украиной

Навеяно обсуждением в последней ветке про Петра.
В бизнесе есть такое понятие: "Предложение, от которого невозможно отказаться". То есть предложение, которое по своим условиям таково, что его примут в ЛЮБОМ случае.
Собственно именно такое предложение сделал Петр на Ништадтском конгрессе.
Напомним ситуацию на 1721-й год. Основные игроки - Англия, Голландия, Франция, Испания - закончили войну за передел собственности в Испании, и подтянулись к Северам. Собственно, замаячили санкции и объявление России империей зла. Понятно, что к тому времени Крым уже наш Прибалтика наша, но вот беда - признавать ее нашей никто не торопился.
Согласно договорам, заключенным с Августом Сильным еще в далеком 1700-м году Лифляндия по итогам войны должна была отходить Польше, мы же претендовали лишь на малюсенький кусок Эстляндии, а о Карелии вообще слов не было. Поскольку Обама уже выступил в Вест-Пойнте и сравнил Россию с Эболой английские эскадры уже плавали неподалеку и вполне были готовы поддержать Швецию и немного выпилить Россию, в голове у императора возник ХИТРЫЙ ПЛАН (тм).
Основой Ништадтского мирного договора был пункт 5, который гласил: 5. «Против того же е.ц.в. (его царское величество) обещает в четыре недели по размене ратификаций о сем мирном трактате, или прежде, ежели возможно, е.к.в. и короне свейской возвратить, и паки испражнить Великое княжество Финляндское.
Сверх того (то есть cверх возвращаемой Финляндии) хочет е.ц.в. обязан быть (то есть хочет по доброй воле оказать услугу) и обещает е.к.в. сумму двух миллионов ефимков ... заплатить и отдать на такие сроки и такой монетой, как о том в сепаратном артикуле договорено.»
То есть Петр ДОБРОВОЛЬНО предлагал Швеции
а) вернуть Финляндию
б) Дать больших денег, сравнимых с годовым бюджетом Швеции.
Только за то, чтобы Швеция признала территориальные захваты России. Шведы, у которых экономика уже стояла на карачках, не поверили своим глазам и радостно это дело подписали. Но основной удар был не по Швеции.
Внимание, следим за руками.
1) Первым проигравшим стала Польша, ибо теперь ее претензии на Лифляндию были абсолютно бессмысленны.
2) Вторым проигравшим стали "большие дядьки" из Европы. Предмет для введения санкций пропал.
Это примерно то же самое, как сейчас Украина ВНЕЗАПНО признала бы присоединения Крыма к России. Как можно защищать интересы той страны, которая сама признала, что утратила эти интересы?
Ну а далее Петр делает еще один ход конем, причем вполне в духе нынешнего оплота демократии.
Ведь после заключения Ништадтского мира Россия получила от Швеции все, что хотела. Теперь, согласно планам царя Петра, надо было решить южную проблему – выход к торговым площадкам Каспийского моря и налаживание торговых связей с Персией и Турцией. Для этого на Балтике Петру был необходим твердый мир, а также отсутствие сильной власти в самой Швеции, чтобы мысль о даже гипотетическом возврате Прибалтики не забредала в головы скандинавов. Петр решил – ни больше ни меньше – сделать из Швеции союзное государство, а для этого затеял одну хитроумную интригу. Царь выдал свою старшую дочь, Анну Петровну, за голштинского герцога, который, в свою очередь, имел права на шведский престол. В то же время Голштиния, имевшая сухопутную границу с Данией, была ее врагом (поскольку последняя в 1720 году аннексировала у голштинцев, союзников Швеции, Шлезвиг), и в случае союза Голштинии с Россией и Швецией Дания вполне могла получить сухопутный фронт в дополнение к угрозе с моря.
В 1724 году Петр заключил со Швецией союзный договор, согласно которому Швеция обязалась содействовать любыми методами возвращению герцогу Голштинскому Шлезвига. Встревоженная Дания мобилизовала свой флот, но русский царь и не собирался вторгаться в Данию (хотя имел для этого все возможности: огромный галерный флот и 115-тысячную армию). Ему важнее было, чтобы Швеция разделилась на две партии, одна из которых поддерживала голштинского претендента на трон, а вторая – гессен-кассельского.
Что собственно и было достигнуто.
На мой взгляд - гений!