Наблюдаючи за двумя хануриками, шмыгнувшими в ломбард, понял, что ломбард, в известном смысле, может служить символом русской души, вожделеющей нового и при этом тоскующей о прошлом.
Сумерки, пурга, тусклая, мерцающая лампочка над входом. Человек нажимает кнопку, медленно открывается тяжелая дверь. За стеклом витрин поблескивает краденое золотишко, ряды черных телефонов напоминают одновременно шоколадные батончики и гробы. В зарешеченном окошке маслянисто улыбается лицо приемщика.
В просвещенной Европе всегда закладывают от нужды. У нас же, чтобы побороть невыносимую серость рабочей пятидневки. Заложить золотую цепочку и спустить деньги на шампанское и ананасы вместо погашения кредита. Нужно, чтобы хорошо было здесь, сейчас и быстро. «После нас хоть потоп», «Один раз на свете живем», «Гулять так гулять»… Эти и другие вечнозеленые тезисы родились где-то неподалеку от ломбардов, куда относили фамильный брегет, чтобы поехать к цыганам.
