Французский театр Старого режима (Ancien Régime) был совсем не похож на современные ему английский или итальянский театры. И уж тем более не был похож на теперешний.
Родился он совсем не на площадях городов, как английский или итальянский, он родился в королевском дворце. А отсюда его рафинированность, выражавшаяся в частности в том, что он был музыкальным. Даже пьесы Мольера на самом деле должны исполняться под музыку. Это не чисто драматические произведения, это - балеты. Это был "позорищный" театр, т.е., как теперь говорят, шоу. Там были, помимо музыки еще театральные машины, дорогие декорации, "спецэффекты" в виде взрывов и фейерверков.
И это вовсе не для узкой придворной публики. Опера Рамо "Галантные Индии" два года показывалась Парижу, всему Парижу, прежде, чем ее поставили в Версале. Оперы и пьесы были, как теперь говорят, проектами. Т.е. они работали на принципах прибыльности, а значит, целевой аудиторией этих "позорищ" был обычный рядовой парижанин. Нет, в Париж, конечно, забредали и обычные труппы, театральные компании, выражаясь современным языком, но таким успехом они не пользовались. И это при том, что билет на позорище Рамо стоил в разы дороже, чем посмотреть какой спектакль труппы из провинции или из Англии. Один недостаток - такой спектакль невозможно было чисто технически из-за размеров декораций возить с гастрольным чесом по стране, но люди со всей Франции в Париж ходили пешком смотреть на парижские шоу.
И еще одна оставляющая, помимо музыки, декораций и эффектов. Всякий спектакль французского театра имел свою "мораль", ровно как басня или притча. Иногда мораль просто декламировалась в той или иной форме, иногда автор ее искусно прятал, предоставляя зрителю возможность решить шараду, но назидательность была всегда.
С оперой Рамо "Галантные Индии" вышло так и вовсе любопытно - с нее начинается во французской философии тренд "естественного человека". Будет Руссо, будет Вольтер, но идея естественного человека пошла с "Галантных Индий". Собственно, вся опера - гимн дикарям Америки и экзотическим народам Востока, живущим раскрепощенно и лицемерию чуждо, так, как потом будет жить Простодушный (L'Ingénu) Вольтера.
