За гонорар?

У вас обозначение "приличный человек" оказывается употребленно в старинном смысле honnete homme -- дворянин, человек из хорошего общества.

Погодин?:)

Незлобивый Вы наш! А как укусить-то хочется подловатого вельможу из бывших своих, к-рый к тому же все время ковы строит и цензурировать тебя лезет.

Что касается брынского козла, то плетневский Современник, когда туда пришел Б., был журнал уже ваще никакой, а в 1847 потерял "пушкинский" брэнд окончательно. МН тоже быстро сдох, благодаря, в основном, усилиям этих самых "приличных людей" - ну не было у них навыка и темперамента, необходимых для журналистики. А у Б. были. И, кстати, если отвлечься от критическоих достоинств его писаний, а смотреть на них, как на самостоятельную журнальную прозу, то очень даже ничего: динамично, напористо, ярко, с квази-объяснительным потенциалом - то, что нужно для умственно ленивого читателя периодики.

А вот Андроссов, поместивший сатиру, кажется, заранее понимал, в чем тут фишка. Вспомним, что первоначально компания МН ориентировалась на Уварова и расчитывала сделаться рупором новой гос. идеологии (не без ободряющих намеков со стороны министра), однако потом Сергий Семенович их кинул, что Андроссов не мог ему простить и, будучи человеком едким, был, наверное, рад поквитаться чужими руками (Пушкин, возможно, учитывал этот расклад).

А что касается разведения чернил, то профессиональные журналисты чаще всего употребляют для этой цели именно воду, а не кровь - "читателям газет" это нравится больше.

в самом деле, попытка возложить на Белинского неудачу борьбы с торговым направлением какой-то явный анахронизм:)

Может, "приличные люди" сами вымерли, причем тут Белинский...

В случае Совр. ответственность на Плетневе, продавшем захиревший журнал, и на Некрасове с Панаевым, к-рые назначили Б. в ведущие критики (напомню также, что еще Пушкин собирался приютить сие молодое дарование у себя в журнале). В случае МН - ответственность на Андроссове, к-рый продал журнал (опять же совсем захиревший) Степанову и, оставаясь номинальным редактором, согласился на негласное редакторство Белинского. Надо к тому же помнить, что в ситуации, когда запрещено было открывать новые период. издания, брэнды переходили из рук в руки постоянно (т.е. случаи Совр. и МН отнюдь не были уникальны) - иногда это служило к улучшению издания, иногда к ухудшению.

Кстати, насколько хорошо задокументировано это желанiе? Не отъ самого ли Брынскаго козла о немъ известно?

Нет, Б. тут не при чем. Исследовательские спекуляции базируются на положительных оценках П-на (снисходительно хвалил критику Б. в Современнике) и на свидетельствах о сношениях П. с Б.(письмо к Нащокину 27.05.36, воспоминания Нащокина и Щепкина). Более-менее точно можно утверждать, что П-н был заинтересован писаниями Б. и, м.б., планировал как-то привлечь его к работе в журнале, но по каким-то причинам отказался от этой мысли.

Насчет "динамично, напористо" сомнений нет; впечатление производит. Но по мысли (по первости, во всяком случае) до чего ж убого. Одни общие места, до абсурда доведенные. Плюс двойка по матчасти. Сенковский тоже остер и напорист, но хоть свое дело по-настоящему знал и писать умел (см. беллетристику и особенно ориенталистику). Хорошие издания всегда быстро умирают; скандальные остаются.

Оценка ретроспективная, потому не вполне корректная. Старшее поколение (и "аристократы", и "торговцы") бранило и ненавидело "наглого выскочку", но молодые современники Б. им увлекались - вот и интересно понять за что, за какие такие достоинства его ценили. Может именно за "общие места, до абсурда доведенные", но дискурсивно переоформленные, а потому внятные новому поколению.

Что касается "скандальные остаются", то МН Белинского (не слишком скандальный, впрочем) умер через год после прихода новой команды, и не по скандально-цензурным причинам, а мирной смертью неудачника, каковым журнал был и при Андроссове-Шевыреве по крайней мере с 1836 г..

Да, хотелось бы. И эта задача не такая сложная, как издание критических, филологических и пед. сочинений Шевырева, о чем Вы мечтали некоторое время назад.

Ну да, за "напористость" и ценили, надо думать. Свой брат - дурной студент, бранит старших. Всё верно.
Насчет хороших и скандальных это скорее общая максима (участь Журнала изящных искусств Григоровича оплакиваю). Фишка Б-го и была ведь в первые годы в полной оторванности от контекста: пока все друг друга подкалывают, обеспечивая руганью число подписчиков ("топос" журнальной борьбы), я приду из ниоткуда и расскажу всё своими словами (на старый лад, на самом деле).
+1, иными словами :-)

В каком смысле Белинский "изгадил" "Современник", не очень понятно. Плетнев сдал журнал в аренду Некрасову и Панаеву. Будучи приличным человеком, получал до конца жизни от Некрасова приличные деньги (все возрастающие), то есть оказался не чужд коммерческих интересов. Получал деньги, кстати, ни за что, просто за название и неукоснительно их требовал и в очень тяжелое для журнала время. Белинский сотрудничал в нем практически год и писал мало, намного меньше, чем в ОЗ. Был болен уже сильно. Умирал, в общем-то. Не поясните ли поэтому Ваш тезис?

По-моему, мысль темна и мутна. Что значит "попирать пушкинскую святыню" в случае человека, который Пушкина боготворил и сделал огромный вклда в его канонизацию? Чем и как Белинский попирал "пушкинскую святыню"?

А. Понятно. Тогда другое дело. Тогда спорить, конечно, не о чем. Я-то думал, что-то осмысленное имеется в виду, а тут - так, пустяки.

Не всегда боготворил, как мы помним. Да и канонизировал он не только Пушкина, но - по большей части - свой собственный взгляд на него, отчасти неоригинальный. Его статьи - пожалуй, первое крупное высказывание о П., принадлежащее человеку, который уже не помнил пушкинского контекста; иными словами, одно из первых звеньев в цепи спекуляций (не такой, конечно, пламенно-грубой трактовки, как у Достоевского, но всё же). Хотя написано талантливо, кто ж спорит: для человека, борющегося с собственным невежеством - в особенности.

Белинский начал свою деятельность в 33-34 годах, если память мне не изменяет, с Пушкиным был знаком лично (странно все это напоминать, конечно). Поэтому не совсем понятно, что значит высказывание о "пушкинском контексте", которого "не помнил" Белинский. По поводу "своего взгляда" вопрос: а когда и с кем бывало иначе? Как можно вообще иначе? Только и можно канонизировать писателя таким, каким он нужен нам. Это, по-моему, прописные истины. По поводу "невежества" - огорчительно, как мы легко разбрасываемся такими высокомерными определениями (на самом деле в духе совковой критики: Кант недопонял, Гегель не осознал) с высоты нашего всеведения. Боюсь, что борьба с собсвенным невежеством - это пожизненный удел всякого образованного человека. Впрочем, это, конечно, не относится к высокоэрудированному и глубоко порядочному хозяину этого журнала. он, конечно, не чета Белинскому.

Под контекстом я разумею не личное знакомство (не напомните ли обстоятельства? - соотв. Летописей нету под рукой, а так не припомню), но владение контекстом литературным. Он же толком даже Вольтера не читал (во всяком случае, выдаваемые характеристики самые общие), да и по-немецки не знал - что для критика смерти подобно (теория недоступна). Соответственно, горизонт чтения, т.е. представлений о литературе, у него совсем другой (по сравнению с Пушкиным и его поколением + чуть моложе вроде старших Наблюдателей), и Пушкина он судит исходя из собственного бедноватого кругозора. Отсюда и канонизация взгляда; взгляда извне, т.е. отчасти спекулятивного. Другими словами: "Если бы с независимостию мнений и с остроумием своим соединял он более учености, более начитанности, более уважения к преданию, более осмотрительности,- словом, более зрелости, то мы бы имели в нем критика весьма замечательного".

Насчет личного знакомство, видимо, я погорячился - подвела память, сохранившая какие-то апокрифические предания. Пушкин в конце 36-го года вел с Белинским переговоры о его сотрудничестве в "Современнике", но делал это через третьих лиц (кажется, Нащокина).
По поводу Вольтера, я думаю, что вы слишком сужаете понятие контекста. Пушкинский контекст - это не только Вольтер, но и Шеллинг, и любомудры, и Надеждин тоже (учитель Белинского), а почему нет? И союзники, и оппоненты, и филсоофская и эстептическая проблематика 30-х годов - это тоже пушкинский контекст. И в нем Белинский вполне органичен.
вообще не путаете ли Вы критика с филологом? Ведь критик выполняет другую задачу: он говорит, зачем нам этот писатель нужен, что он нам говорит, а не исследует его.
По поводу незнания языка, в курсе чего вообще-то были его поклонники и друзья, то оно не помешало ему, по мнению, например, Герцена, глубоко понимать, скажем, Гегеля.

Разумеется, пушкинский контекст куда шире Вольтера - не стану спорить. Белинский (во всяком случае, вначале) органичен во вполне определенном участке литературно-критического процесса - университетском и околоуниверситетском. Пушкин когда-то пытался сблизиться с "любомудрами" (я предпочитаю, признаться, другие обозначения), но даже и там взаимопонимание и взаимопроникновение контекстов не было полным и альянс развалился, наконец. Иначе говоря, пересечения были, разумеется; но, скажем, контекста 20-х Белинский, сколько помню из его писаний, не понимал совсем и либо судил ретроспективно, либо повторял чужое.
В данном случае, говоря "критика", я имею в виду значение слова, употребительное в те годы; тогда знание и привлечение эстетики (преимущественно, немецкой) было для критика почти обязательным.
Что до "глубоко понял", то незнания языка это не отменяет. Бакунин не мог ему всю немецкую философию и эстетику законспектировать...

По поводу значения слова "критика", употребительного в те годы, то я не понимаю, о чем Вы. Мы должны оценивать Белинского по критериям Мерзлякова, что ли, или Надеждина? Я, извините, тут просто теряю нить дискуссии. Если Белинский не отвечал критериям какой-то современной ему критики, то меня это мало волнует, так же, как мало волнует несоответствие например "Евгения Онегина" критериям, скажем, классицизма, или несоответствие "Ревизора" критериям, которые предъявлял к нему Булгарин или Сенковский. Великий критик сам решает, что для него обязательно. Но, может быть, я просто не понял Вашей мысли. Извините.
Вообще же ученость Белинского не надо доказывать, поскольку он ею никогда не щеголял, не принимал позу "ученого критика", педанта. Нужно доказывать его невежество и не исходя из недостаточного, с Вашей точки зрения, его образования, а исходя из его конкретных ошибок, натяжек, подтасовок и т.д. Чего и жду от Вас, сам пользуясь презумпциею невиновности. Нельзя доказать то, что критик плохой потму, что не знал немецкого языка.

Каждое такое несоответствие - факт истории литературы. В том числе и несоответствие Белинского сформированным в первой трети века представлениям о критике. Феноменологический подход ("великий критик", "глубоко понял Гегеля") противоречит здесь историческому: как раз он (хотя и не только) определил ту парадигму, в которой стал великим критиком, убрав из этого понятия старые коннотации(согласно которым он не великий критик, а студент-недоучка) и внеся новые. Тот взгляд, который Вас так удивляет - взгляд человека 1820-30-х гг., "до Белинского". Ваш - "после Белинского". Мне показалось интересным этот последний деавтоматизировать.

Беседовать с Вами было чрезвычайно приятно. Спасибо за "деавтоматизацию" моего взгляда. Он действительно - "после Белинского", из той "парадигмы", где Белинский - великий критик, а Мерзляков - добрый пьяница, но страшный невежда (без кавычек, потому что сейчас неточно помню пушкинские слова). Где некрасовский "Современник" - лучший русский журнал за всю историю ррусской литературы. только у меня ощущение (и кажется, что оно подтверждается фактами), что и Пушкин не собирался оставаться в 20-х годах со своими аристократичными друзьями и был открыт для нового, на самом деле, для всего самого крутого, что могут предложить новые в литературе люди. Поэтому и вел переговоры с Белинским. Мне кажется, что Пушкин не нуждается в том, чтобы с него сдували пыль любители Мерзлякова, не нуждается в защите от Белинского, вообще ни в каких камланиях и причитаниях по поводу осквернения его "святыни". И еще мне кажется, что последовательно называть кого-то козлом потому, что он как-то несимпатичен, - это не есть признак порядочного (приличного) человека. но это, конечно, уже не к Вам.

Спасибо, приятно слышать.

Как вы относитесь к Тургеневу и Некрасову,которые были сотрудниками Современника еще со времен Белинского и считали Белинского своим учителем?