ivanov_petrov, можно сформулировать такъ: какова исторiя моего личного отношенiя къ народничеству? Эпиграфомъ можно взять слова Блока: цивилизовать массу и невозможно, и не нужно. Но самъ этотъ тезисъ можетъ проистекать изъ самыхъ разныхъ источниковъ: для Блока это — отрицанiе рацiоналистической цивилизацiи, для кого-то — презрѣнiе къ массѣ, кто-то сможетъ сформулировать такимъ образомъ свой пессимистическiй опытъ. Пытаюсь не впадать во вторую позицiю (позволю себѣ не мотивировать ея непрiемлемость), а первый и третiй тезисы имѣютъ право на существованiе.
Эпиграфомъ — потому, что эти слова — какъ и блоковская проза — были прочтены довольно рано. У Фильтрiуса-школьника было два пункта, на которыхъ онъ не могъ сойтись съ оффицiальными взглядами: эстетизмъ и иррацiонализмъ. Марксистское мировоззрѣнiе равнодушно къ красотѣ до враждебности, ея истоки и корни оно отрицаетъ. Исходя изъ этого, моя юность — пришедшаяся на позднiй перiодъ СССР и перестройку — была окрашена яркимъ индивидуализмомъ, въ студенческое время — ницшеанскаго толка. Но тогда вопросы общаго образованiя меня не занимали.
Преподавать я началъ въ 90-мъ году, въ серединѣ 5-го курса. И — поскольку я преподавалъ латинскiй языкъ съ неопредѣленнымъ тогда статусомъ — мнѣ, какъ и большинству моихъ коллегъ, приходилось думать и отвѣчать публично на вопросъ, зачѣмъ этотъ странный предметъ нуженъ. Надо было отвѣтить на этотъ вопросъ и себѣ самому — за каждого/каждую изъ Андреевъ и Наташъ, проходившихъ черезъ мои руки. Я убѣжденъ въ томъ, что латинскiй языкъ — вещь превосходная. Но было очевидно и то, что многимъ дѣтямъ — вполнѣ умнымъ и никакимъ не нравственнымъ уродамъ — онъ не былъ нуженъ. Иногда сопротивленiе было упорнымъ (я, впрочемъ, никогда не пытался сломить его во что бы то ни стало).
Интересоваться исторiей педагогики я сталъ несколько позже, году въ 1994-мъ — 1995-мъ. Потомъ, когда началъ издаваться журналъ «Лицейское и гимназическое образованiе», этотъ интересъ сталъ подпитываться возможностью и необходимостью публикацiй. По мѣрѣ расширенiя кругозора я началъ думать надъ системами.
Третiй № «Лицейскаго и гимназическаго образованiя» за 1998 годъ былъ посвященъ классическому образованiю. Онъ собирался по моимъ планамъ; послѣ серiи бесѣдъ главный редакторъ журнала, А. Ю. Пентинъ, сказалъ мнѣ, что классики —люди интересные; даже если не соглашаешься съ ними, видна самостоятельная мысль, и они заставляютъ мыслить. Мнѣ пришлось съ улыбкой отвѣтить, что при другомъ подборѣ собесѣдниковъ онъ сказалъ бы противоположное. Собственно, и вопросъ непринципiальный: мышленiе формируется довольно рано, и образовательный типъ вуза имѣетъ здѣсь лишь ограниченныя возможности влiянiя.
Тема, которая у васъ недавно обсуждалась, — связь образовательныхъ проваловъ и гибели имперiй, — мнѣ была весьма близка. Теперь, навѣрно, я объ этомъ меньше думаю потому, поскольку ситуацiя перешла точку возврата, и наше образованiе реформировать уже невозможно — его можно строить только съ нуля, но и это невозможно въ нашей варварской средѣ. Конечно, «работа надъ ошибками» за РИ дѣлается, но актуальность меня не интересуетъ. Я слишкомъ отъ нея усталъ.
Теперь это надо какъ-то свести воедино — классическое образованiе и систему въ цѣломъ. Имперiя съ 1871 года провозгласила классическiй типъ единственно полноправнымъ. Ничего хорошего для самого классицизма изъ этого не вышло. Отвѣтъ на вопросъ о причинахъ былъ у меня передъ глазами: множество дѣтей — не нравственныхъ уродовъ и не дураковъ — учатся ради карьеры и пренебрегаютъ неутилитарными знанiями. Это картина старая, я попытаюсь набросать ее отдѣльно. Но какъ разъ все это и наводитъ на мысль о потребной гибкости системы, для которой губительно, если нечто трудноусваиваемое для большинства становится обязательнымъ условiемъ карьеры (какъ то было съ древними языками). Въ то, что въ народ- существуетъ потребность въ бескорыстномъ знанiи, я не вѣрю (классицизмъ — лишь наиболѣе яркое выраженiе непрагматичности): самъ не видѣлъ въ сколько-нибудь массовомъ порядкѣ, ни мои историческiе источники ни о чемъ подобномъ не говорятъ.
До 1917 года теоретически можно было разсчитывать на непочатый источникъ талантовъ изъ народа. Сейчасъ эти иллюзiи раздѣлять сложно. Русская литература создана дворянствомъ при минимальномъ участiи другихъ сословiй; «народъ» мало что смогъ къ этому прибавить. Русская наука — въ силу специфическихъ условiй формированiя, о чемъ какъ-нибудь въ другой разъ, если будетъ интересно, — не въ такой степени, но продуктъ труда духовенства. Здѣсь ситуацiя измѣнилась, но какъ — мнѣ ясно не до конца. По крайней мѣрѣ того мощнаго роста, который былъ въ РИ, СССР уже не знаетъ.
Собственно, пессимизмъ отсюда.
February 18 2008, 19:05:44 UTC 11 years ago
Такой подход к делу -- хороший способ навсегда отбить желание брать в руки не то что книгу на греческом и латыни, но даже книгу, где такие книги упомянуты.
Я к "просвветительской" части своей деятельности обычно применяю цитату из одной песни: "Если кто-то повторил слово -- значит, нас уже не так мало". А если у меня будет когда-нибудь хоть ОДИН ученик -- стоило все эти году рисовать трояки вечерникам... 8)
February 18 2008, 20:51:05 UTC 11 years ago
а можно ли подробнее, что-то сомнителен мне этот тезис
February 19 2008, 05:40:30 UTC 11 years ago