Самая слабая трагедiя — «Фингалъ», а вотъ «Ярополка и Олега» я поставилъ бы выше «Дмитрiя» — прежде всего въ силу тонко нюансированнаго характера Ярополка, что для трагедiи въ полторы тысячи александрiйскихъ стиховъ весьма сложно. «Эдипъ» получился совершенно не французскимъ, и элементъ искусственности (Эдипъ, Антигона и Полиникъ, ищущiе смерти) въ немъ искусенъ. Отдаемъ ему первенство — Ярополкъ будетъ вторымъ, потомъ Дмитрiй и Фингалъ. И чего ихъ тянуло на эти псевдосѣверныя приманки — почему классической древности не хватало?
Женскiе характеры получаются вообще хуже мужскихъ. Можетъ быть, лучше, если бъ женщинъ не было на сценѣ вовсе, а о ихъ рѣшенiяхъ и прочемъ разсказывали бы вѣстники.
Ну и, наконецъ, заимствованiя изъ Хераскова.
Въ «Дмитрiи» — весь характеръ Бѣлозерскаго (кстати, изъ лучшихъ въ трагедiи — остальные ведутъ себя не такъ нелѣпо, какъ герои княжнинскаго «Вадима», но мотивировки достаточно непонятны и иррацiональны).
1. X, 139–140: Ахъ! естьли есть еще чувствительны сердца,
Послѣдуйте за мной, хотя я безъ вѣнца.
Ср. Ярополкъ и Олегъ, III, 4:
Не испыталъ бы я такую грусть жестоку,
Лишаясь навсегда и трона и вѣнца…
Не въ нихъ отраду зрятъ чувствительны сердца…
Эдипъ въ Аѳинахъ, II, 2:
…Отечество убогихъ
Страна, гдѣ найдутся чувствительны сердца.
2. Дмитрiй, V, 2:
Спокойся, о княжна! Побѣда совершенна;
Разбитый ханъ бѣжитъ; Россiя свобожденна.
Это, разумѣется, къ началу.
3. I, 467–468:
Вѣщая: Мужъ Святый! ты Дмитрiю помогъ,
Татарскiя Луны сломить кичливый рогъ…
Ср. Дмитрiй, V, 2:Ахъ, въ полной радости надѣяться я смѣю,
Что Ты Димитрiя въ бою спасти возмогъ,
Чтобъ видѣлъ взоръ его Ордынцевъ стертый рогъ…
4. ІІ, 295 слл.
Зри язвы ты мои, въ очахъ тоску и мракъ,
Се точный при тебѣ страны Россiйской зракъ!
Зри члены ты мои, кровавы, сокрушенны,
И селы вобрази и грады разрушенны;
Днесь тотъ же самый мечь, которымъ я раженъ,
И тою же рукой Россiи въ грудь вонзенъ…
Ср. Эдипъ въ Аѳинахъ, IV, 4:
Зри ноги ты мои, скитавшись изъязвленны;
Зри руки, милостынь прошеньемъ утомленны;
Ты зри главу мою, лишенную волосъ:
Ихъ изсушила грусть и вѣтеръ ихъ разнесъ.
Ярополкъ и Олегъ, I, 3: Побѣда надъ собой славнѣйша изъ побѣдъ — это топосъ; есть онъ и у Хераскова.
