Посмеявшись, я подумал о том, какое все-таки интересное явление имеем мы в лице этой самой публики. Не часто бывает, когда направление мысли, господствующее, да почти монополизировавшее интеллектуальную сферу (имея в виду, что писания «грамотных писателей» казенно-совкового и «соборно-народного» толка к таковой сфере вовсе не принадлежат), не имеет ну абсолютно никакой привязки к реальности, не имеет за собой никакой ни социальной, ни политической поддержки (и, соответственно, никаких социальных либо политических перспектив) а существует в каком-то неприкаянном, подвешенном в пустоте виде.
Для всех цветов, выросших на позднесоветской почве, все-таки находятся какие-то реальные «политические» сторонники: у твердых коммунистов сталинского толка, а тем более у различных совпатриотических и национал-большевистких разновидностей их навалом, у идеологов русского национализма они (хотя и неорганизованные) тоже имеются, даже у тех, кого называют «либералами» - и то есть какие-то низовые сторонники, создающие партийки и собирающие некоторый процент голосов. Но вот на кого могла бы быть рассчитана пропаганда изначального большевизма («истинного ленинизма» с мировой революцией, диктатурой пролетариата, интернационалом, «красным террором» и т.п.), не замутненного ни дикой природой русского хама-исполнителя, ни сталинским диктаторством, - представить невозможно.
Потому что и хамы, и любители диктатуры, и даже любители политических свобод наличествуют всегда, а вот поклонников того комплекса безумия, что торжествовал до середины 30-х, - в товарном количестве не сыскать. Это было возможно только однажды и в специфических условиях. А сейчас некуда с этим наследием приткнуться даже в реальном левом спектре: отечественный коммунизм – это сталинизм, для вполне себе «буржуазной» европейской социал-демократии (которую уже и тогда бичевал «хороший Ленин») это тоже «не по размеру». (Помню, меня очень забавляло, когда в 90-х они безуспешно пытались найти таких коммунистов, которые не променяли верность Интернационалу на «сталинский ампир»).
А вот как реликт, обязанный своим сохранением наличию в рамках относительно небольшой группы болезненно-обязывающе-понимаемой генетической связи (это ж наши дедушки), этот комплекс остался, и более-менее успешно паразитирует на психологии РФ-ной власти, которая, не желая ничего сдавать из советского наследия, вполне благожелательно относится и к романтизации «комиссаров в пыльных шлемах». Но самой этой публике и РФ-ная власть, разумеется, чужая, и нелюбимая. Так и суждено ей вечно пребывать в неприкаянности, пока физически не вымрет.
