Когда я в начале 90-х писал книгу о судьбе русского офицерского корпуса после 1917 и пытался оценить, где сколько бывших офицеров оказалось, то исходил из приводившихся (вполне приличными людьми) в литературе данных об их общей исходной численности – тоже прикидочных (с экстраполяцией производств в одни периоды на другие и т.д.), но казавшихся абсолютно достоверными. Располагая по судьбам после 1917 вполне надежными данными в одних случаях (по белым армиям и по мобилизованными большевиками) и весьма приблизительными в других (лимитрофам, особенно Польше, расстрелянным до конца 1918 и «спрятавшимся»), чувствовал, что мне их (офицеров) «не хватает» - оставалось только занизить оценку по тем пунктам, по которым данных было мало. Так вот когда несколько лет спустя я предпринял (составляя общую базу по РИ) «поголовный» учет всех произведенных по приказам до конца 1917, обнаружилось, что их на самом деле почти на 50 тыс.(!) больше. Это вот о доверии к общим цифрам.
Что до роли некоторых факторов, то меня в свое время заставила поморщиться попытка Б.Н.Миронова (одного из крайне немногих уважаемых мной историков) оценивать уровень жизни того или иного поколения крестьян по показателям роста рекрутов. То, что лучшее питание может способствовать увеличению роста, кажется вполне разумным, но вот степень влияния именно этого фактора может быть крайне незначительной: иначе невозможно объяснить большую разницу в росте, встречающую у родных братьев (похоже, рост, скорее, обусловлен генетически: кто-то в одного дедушку, кто-то в другого; да и едва ли можно предположить, что вьетнамец, с детства питающийся в Швеции, вырастет до среднего шведа). Но главное - существовали роды (собственно, целый социальный слой), на протяжении многих поколений питавшиеся не просто лучше, а существенно лучше крестьян, и разница даже в каждом поколении тут была значительно большей, чем между двумя-тремя крестьянскими поколениями. Тем не менее никакой «расы гигантов» в лице высшего дворянства в реальности не наблюдалось.
Или вот случай, когда реальность полностью игнорируется вероятностью. Г.Кларк в своей интересной книге (о которой я как-то писал), исследовавший процесс соцмобильности по частоте встречающихся «высокостатусных» фамилий, вполне допускал, что человек, живший в XII-XIII вв. может иметь до 10 тыс. потомков по прямой мужской линии (т.е. носителей фамилии), т.к. для того, чтобы через 30 поколений набралось 8,5 тыс. чел. требуется всего лишь 1,34 выживших и давших потомство детей мужского пола на семью. Это кажется на первый взгляд более чем вероятным: известно, что семьи раньше были большими, и что такого - полтора взрослого мужчины на семью. Но вот в реальности ничего подобного, тем не менее, не происходило. Если обратиться к реальным (а они хорошо известны) родословиям дворянских семей, то не только не встречается случаев столь бурного размножения, но не менее трети родов вообще полностью вымирают через несколько поколений (потому что на самом деле вполне обычным было, когда и из 5-7 сыновей выжившего потомства мужского пола никто не давал).
Кстати, это дает возможность оценить степень фантастичности некоторых генеалогий (напр., корейских кланов, о которых мне доводилось писать). Какими генеалогии бывали в действительности, смогу вскоре поделиться наблюдениями на материале нескольких сот родословных росписей служивших в РИ русских, остзейских и иностранных родов (это один из сюжетов будущей книги о служилом слое).
