Прожекту инкриминируется то, что в школах этих будто бы будут учиться в основном дети нынешнего истеблишмента (ненависть к нему общеизвестна и понятна). Но за этих-то детей можно не переживать: они и так учатся и будут учиться в лучших заведениях, какие есть в РФ, или за границей (как это практиковалось и практикуется в любом обществе). Едва ли для детей РФ-ной элиты не хватает тех хороших школ, которые уже есть, и они ринутся в те, где предполагается еще и жесткий отбор по реальным способностям (а без такого отбора проект не имеет смысла ни для учащихся, ни для организаторов). Потом, 100 школ – это много: еще каких-то «дополнительных» 50 тыс. детей у истеблишмента просто нет.
Но пусть даже нелюбимые «дети начальства» составят какой-то процент учащихся «академических» школ, да хоть половину. Но дать эксклюзивное образование хотя бы 20-30 тысячам реально талантливых «просто» детей – это хорошо или плохо? Оказывается – плохо. Почему? А надо ВСЕХ хорошо учить. Пробовали, однако… это еще более утопично, чем коммунистическое «от каждого по способностям, каждому по труду» (тут хотя бы предполагается, что способности у всех разные). ВСЕХ учить можно только очень плохо. Сколько ни раздавай дипломов, а всегда оказывается, что доля действительно «образованных» примерно одинакова (уровень условного «среднего» способны по-настоящему освоить процентов 40, условного «высшего» - не более 10-15).
То есть на самом-то деле противодействие вызывает не то, что хорошее образование будут получать «дети начальства» (они в любом случае вне досягаемости «эгалитариев»), а то, что вообще какие-то «умники» будут получать какое-то «особое» образование, недоступное для «всего народа». Ненависть к «продвинутым» - одна из базовых черт «левой идеи» во всех ее ипостасях. Все эти «affirmative action» направлены не против 1-2% высших (которые всегда свое возьмут), а против способных «средних», за счет которых и осуществляются лимитные наборы откровенно негодного контингента «низших».
В Совке-то это выглядело особенно наглядно: в наиболее престижных вузах преобладал этакий «букет» из «золотой молодежи» и «рабфаковцев» (а равно принятых по заниженному проходному баллу «стажников»). Но принцип (в виде правил приема, предусматривающих зачисление заведомо худшего по знаниям контингента помимо ЕГЭ и внеконкурсного приема для ряда групп) сохранился и сейчас, и всякое покушение на него (каковое неминуемо связано с попыткой ранжирования исключительно по знаниям), неизменно вызывает возмущение поборников «равенства неравных».
При последовательном проведении этого принципа следовало бы, пожалуй, ввести квоты для интеллектуально недостаточных и на всех других этапах – в магистратуре, аспирантуре, докторантуре, да и на выборах в АН. Впрочем, при нынешнем качестве образования на всех этапах и масштабе охвата всеми его видами они по факту и так стихийно существуют, так что формальное узаконивание квот для убогих не особенно бы и повредила тому, чему повредить уже сложно.
