И вот однажды Советская власть решила устроить на своих родных, советских предприятиях и в своих родных, советских учреждениях комнаты отдыха, в которых трудящиеся рабочие и служащие могли бы некоторое время передохнуть и придти в себя после и даже, иногда, во время борьбы за торжество социализма. Решила и устроила. В комнате отдыха ставили, обыкновенно, диван, стол и телевизор. Там можно было, улучив момент, немного вздремнуть или просто выпить чаю. В комнатах отдыха советские трудящиеся отмечали дни рождения друг друга и проявляли иные последствия близости к предприятию продовольственного магазина, а нередко и укрепляли взаимоотношения между работниками и работницами. Советская власть знала, как позаботиться о трудящемся человеке - так, чтобы ему чувствовалось себя на работе почти как дома.
Освоившие комнаты отдыха трудящиеся стали, бывало, выезжать по разным пролетарским надобностям за рубеж своей Родины. Выезжать в том числе в страну, которая была Самым Главным Соперником Советской власти и называлась тогда в пролетарском просторечии Америкой. Впрочем, поговаривают, что она и сейчас так называется. И там, за рубежом, советские трудящиеся, встретившись, бывало, с американскими трудящимися, рассказывали им, измученным капитализмом, как хорошо в стране Советской жить. В том числе про комнаты отдыха. Так, бывало, и говорили: "Раньше, когда была царская и временная власть, у нас на предприятиях не быдо комнат отдыха. Трудящийся трудился долгий рабочий день - 14,5 часов, например - и не имел возможности отдохнуть. А теперь у нас устроили комнаты отдыха, да и рабочий день стал гораздо короче. Теперь трудящемуся человеку жить стало гораздо лучше".
Американский трудящийся слушал это и проникался необходимостью сброса и прогона царской и временной власти, имевшей место во времена, ещё более стародавние, чем те, о которых мы разговариваем. Точнее, я разговариваю, а вы слушаете. Это если считать письмо разговором, а чтение слушанием. Что не совсем верно, и в чём заключается некоторое лукавство. Видите, какой я честный - сам признаюсь. Советский трудящийся тоже был сплошь человек честный и прямолинейный. Он говорил, как есть и совсем не пытался обмануть американского трудящегося. Советский трудящийся, к примеру, знал, что "отдых" по англобусурмански "rest", а если не знал, то мог посмотреть в словаре, где сие так вот прямо и было написано. И ещё знал советский трудящийся, что "комната" по англобусурмански "room". В этом совершенно не было никакого обмана. Поэтому, когда советскому трудящемуся хотелось сказать "комната отдыха", то он так и говорил - "реструм", чем американского трудящегося совершенно не вводил преднамеренно в заблуждение. Советский трудящийся, повторюсь, был человек честный, открытый, прямолинейный, и скрывать ему было нечего. Ну, кроме Военной тайны, конечно.
Американский трудящийся слушал рассказ советского трудящегося о том, что в царские и временные времена трудящимся приходилось трудиться по 14,5 часов, например, без реструмов, и проникался мыслью, что царскую и временную власть нужно было скидывать непременно, и чем дальше, тем лучше. Пожалуй, американский трудящийся проникался данной мыслью даже поглубже и посильнее, чем собственно советский трудящийся - хотя у них там, в Америке, наших царской и временной власти как таковых и не было. Но на данном этапе антицарская и антивременная пропаганда проявляла себя наилучшим образом. Потому, что "restroom" по-англобусурмански "туалет" (а "toilet" по-англобусурмански "шкаф"). Эта пересортица введена капиталистами специально, чтобы запутать трудящихся и не позволить пролетариям соединиться.
Но торжество советской пропаганды длилось, увы, недолго. Советский трудящийся не останавливался на достигнутом, но продолжал - что было вполне естественно для прямого и честного человека. "А вот у вас на предприятиях реструмов нету," - утверждал он, прямо глядя в ясные глаза американского трудящегося. "Вам их капиталисты не устраивают". Ясные глаза американского трудящегося в этот момент расширялись и становились ещё яснее. Если бы советский трудящийся останавливался в этот момент, то всё ещё можно было бы исправить - объяснил бы американец русскому, что реструмы у них, в Америке, имеются, и постепенно недоразумение прояснилось бы. Но советский трудящийся, увы, никак не мог остановиться, пока не выскажет всю правду-матку. "А у нас реструмы есть; в них стоят диваны и телевизоры и мы там отдыхаем, встречаемся, празднуем дни рождения и советские праздники". И вот этого говорить ему уж совершенно точно не следовало.
Потому, что на этом моменте разговора американский трудящийся хватал советского трудящегося за рукав и отводил в свой, американский сортир. Американский трудящийся тоже человек открытый и непосредственный и не привык прятать своё мнение за декорациями. Он указывал советскому трудящемуся на сантехническое оборудование и говорил что-то вроде: "Вот тебе, дорогой, твоя комната отдыха; можешь отпраздновать здесь свой день рождения или советский праздник". И уходил, оставляя советского трудящегося в недоумении и смятённых чувствах.
Результатом беседы двух пролетариев оказывалось сложившееся у американского трудящегося убеждение, что советские трудящиеся занимаются дикой и безумной пропагандой и что верить им ни в коем случае нельзя. А у советского трудящегося складывалось ощущение, что его вместе со всей его искренней правдой отправили в отхожее место. Так буржуазная лингвистика превозмогала пролетарскую солидарность трудящихся.
Поэтому, товарищи, начинать Мировую революцию следует со всемирного переименования сортиров. Необходимо выработать в этом деле единый пролетарский стандарт, чтобы если один пролетарий вознуждал достижения определённой цели, другой всегда мог бы его в совершенно определённое место направить. И чтобы не возникало столь приятной врагам пролетариата путаницы и неразберихи.
from Mike
Anonymous
September 27 2014, 10:48:17 UTC 4 years ago
Anonymous
September 28 2014, 11:24:51 UTC 4 years ago
Anonymous
September 28 2014, 11:36:57 UTC 4 years ago
September 29 2014, 10:28:16 UTC 4 years ago