Введение во власть

Если это кому-то покажется интересным, то вот мои первые впечатления от того, что собирательно называется нерусским словом "инаугурация".

Мы все знаем, что первое впечатление, как правило, и самое верное, тут ещё не успел включиться разум и наш мозг ещё не успел создать "картинку", с которой этот самый разум неминуемо начнёт играться, первое впечатление это впечатление инстинкта, первое впечатление это чувства, первое впечатление это женская половина нашей натуры, а бабы, как известно, сердцем чуют. Наша мужская ипостась чует вторым впечатлением и чует при этом жопой, нюх некоторых товарищей в этом чуянии истончается до степени непредставимой, однако, что ни говори, а жопа при этом остаётся жопой, но вот сердце - сердцем.

Итак:

Первое - Обама очень хорошо держится и очень хорошо (ОЧЕНЬ ХОРОШО!) говорит. На ум сразу приходят религиозные проповедники из южных штатов, если кто когда их видел, тот поймёт о чём идёт речь. Слова Обамы "западают в душу". Явление "Обама" создано в расчёте на простой народ, на малых сих. Обама, если воспользоваться термином из умирающего языка либералов, будет "продавать" массе некие идеи, причём идеи эти будут нести в первую очередь идеологическую нагрузку. Обама будет облекать в слова грядущие социальные перемены.

Последним президентом, владевшим даром слова и убеждения, был Рейган. Лицедей-профессионал. Оба Буша говорили серо и скучно, приземлённо, да от них и не требовалась особая убедительность, за них говорило государство и говорило очень доходчиво. Неплохо говорил Клинтон, но он, во-первых, имел "целевой аудиторией" не низовку, не ширмассы, а американскую "интеллигенцию", а, во-вторых, его бойкий язык был не в силах скрыть истинный облик этого не так политика, как "политикана", облик прожжённого циника. При этом в Клинтоне, как и в большинстве откровенно циничных людей, присутствовало некое обаяние, которое он, безусловно, осознавал и по мере сил эксплуатировал.

Образ Обамы лишён этих недостатков, он производит впечатление цельного человека, искренне верящего в то, что ему приходится декларировать, а его ораторские способности близки к идеалу.

Вывод - Обама, во всяком случае на первых порах, будет целиком сосредоточен на решении внутриполитических задач. Он будет на американском рассказывать американцам об американском.

Второе - Америка является единственной на сегодня сверхдержавой, "зоной ответственности" или, выражаясь словами старого политического словаря, "сферой влияния" которой является весь Земной Шар. Это ни плохо, ни хорошо, это некая данность, в которой мир живёт после окончания Холодной Войны. В этих условиях особую роль начинает играть американская внешняя политика. Особую роль как с точки зрения США, так и с точки зрения "всех остальных". Для обычного государства в соотношении политики внутренней и политики внешней внутренние дела безусловно важнее дел внешних, внешняя политика является производной от политики внутренней, за рубежами мы ведём себя так, как позволяют нам вести себя дела на внутреннем фронте.

Не то для нынешней Америки. Ей трудно разделять политику внутреннюю и внешнюю, ей трудно отдавать приоритет чему-то одному, такова плата за честь быть Number One, за право находиться на вершине мира. Америка, в отличие от "друзей"-соперников не может перенести тяжесть тела с одной ноги на другую, сила вещей заставляет её крепко стоять на обеих ногах, а это очень трудно. Тот, кто когда-нибудь стоял в карауле при знамени части, меня поймёт. По этой причине в армиях всех государств и появилась команда "вольно". Америке же приходится всё время стоять по стойке "смирно", она не может позволить себе расслабиться.

Отсюда вытекает вот что - если Обама, как глава исполнительной власти, будет вынужден стать одной из "ног", то-есть отдавать все свои усилия "тылу", то человек, возглявляющий ведомство, отвечающее за проведение внешней политики, Государственный Департамент, получает полномочия, сравнимые с полномочиями президента. В сложившихся условиях госсекретарь "сосредоточивает в своих руках необъятную власть". Америка больше не может позволить себе играть в бирюльки и иметь в госсекретарях "дурилку картонную", вроде какой-нибудь Мэделин Олбрайт, Америка возвращается ко временам сильного госсекретаря, такого, каким был Джеймс Бейкер. На эту роль избрана Хилари Клинтон.

Кроме того, складывается впечатление, что Хилари будет играть в нынешней администрации роль ту же, которую до неё исполнял тот же Джеймс Бейкер в правительствах Рейгана и Буша-старшего и Дик Чейни в правительстве Буша-младшего, то-есть роль "смотрящего". Истинным "первым министром" будет она.

На Хилари делается какой-то особый расчёт. С ней связаны какие-то далеко идущие планы. Её явным образом "берегут". Берегут до такой степени, что даже в последний момент не стали, сославшись на какой-то смехотворный предлог, формально вводить в состав правительства. "Власть" хотела сперва убедиться, что Обама при вступлении в должность не совершит ошибок и будет встречен "электоратом" так, как ожидалось. Если бы в процессе инаугурации возникли те или иные шероховатости, то Сенат не утвердил бы Хилари и она осталась бы вне обречённого на заклание правительства. В таком случае в будущем её образ связывался бы с Обамой исключительно на основе их соперничества перед президентскими выборами. Однако, судя по тому, что уже на следующий день после инаугурации все "препятствия" к утверждению Хилари на пост госсекретаря волшебным образом улетучились, Обама оправдал все ожидания, с ним связанные. Он - "человек, с которым можно иметь дело".

Третье - в речи Обамы прозвучало несколько очень интересных вещей. Поскольку каждое слово там тщательно выверено и несёт не так явный, как скрытый и понятный посвящённым смысл, то нам никак не обойти момент, тут же обративший на себя внимание всего мира. Впервые американский президент обратился к мусульманам мира как к чему-то не только целому, но и единому. Я думаю, что это означает следующее - Америка считает, что она близка к достижению целей, поставленных ею перед собою в том, что нам известно под названием "Иракская война". Америка считает, что она высидела на Ближнем Востоке яйцо будущего Багдадского Халифата. И теперь она не от слов переходит к делу, а от дела к словам. Что в данном контексте важнее, сказать трудно. Ну и я уж не говорю, что само по себе обращение к Muslim World несёт в себе скрытую угрозу всем, кто с этим "миром" граничит. Америка исподтишка показала Европе, РФ, Индии и Китаю крепко сжатый кулачище.

Ну и немножко конспирологии, конечно же. Куда нам без неё. Для меня очевиднейшим образом оказываются крепко накрепко связанными два события, на фоне инаугурационных торжеств от внимания общественности ускользнувшие. Событие номер один - в зале, куда после инаугурации удалились на ланч приглашённые почётные гости, веселье собравшихся было омрачено тем, что неожиданно стало плохо Эдварду Кеннеди. Так плохо, что потерявшего сознание бедолагу увезла скорая помощь. А на следующий день последовало заявление его племянницы и дочери убиенного JFK Кэролайн Кеннеди о том, что она снимает свою кандидатуру, которую она выдвинула в качестве соискательницы на освобождающееся после ухода в госсекретари Хилари Клинтон место в Сенате от штата Нью-Йорк. С одной стороны не может не восхищать упорство членов фамилии Кеннеди, лезущих и лезущих, всем смертям назло, во власть, а с другой чрезвычайно поучительно наблюдать, как верхушка Демократической Партии, держа нос по ветру, рвёт одну за другой ниточки, связывавшие в общественном сознании её облик с понятием "либерализм".

Вот вроде и всё. Хотя нет, есть и ещё кое-что. Ещё одно впечатление, вынесенное из зрелища инаугурационной церемонии - "в мире нет больших монархистов, чем американцы". Не устаю поражаться меткости этого почти столетней давности наблюдения.

Г.А.

Deleted comment

Введение во власть

Select pictures (pictures will be 640 pixels wide)