С. Е. Кургинян, в последних статьях своего цикла "Кризис и другие" приводит массу любопытных деталей. Не без тенденциозности, конечно: во всем у Сергея Ервандовича виноваты русские. Они развалили СССР. И свидетель подходящий у С. Е. имеется: товарисч Путен.
И сильно мучает Сергея Ервандовича один вопрос. И так, и эдак он его обсасывает, подводит, подводит читателя к заветному конспирологическому выводу... Но предоставим слово самому С. Е.:
Н.В.Пигулевская написала 7 ноября 1922 года, что "в свое время" верила в возможность достройки коммунистического здания, установки на нем креста. А "теперь" — иначе. "Теперь строится синагога сатаны, из которой — сколько колоколов ни вешай, ничего не сделать".
Значит, до 1922 года Пигулевская верила в возможность установки креста над коммунистическим храмом, а в 1922-м — разуверилась. Вы ничему не удивляетесь? А зря!
Когда нормальные антисемиты (а также антикоммунисты, ревнители российского имперского прошлого и так далее) начинали верить в возможность примирения с СССР, в сочетаемость звезды и креста? При Сталине — вот когда! Это общеизвестно.
Но эти нормальные антисемиты (антикоммунисты etc) никогда не заявили бы, что ДО 1922 года все было перспективно, а ПОСЛЕ 1922 года стало бесперспективно. Потому что с 1917 до 1922 года для нормального, повторяю, антисемита, антикоммуниста etc — все было так же ужасно, как и после 1922 года. Просветление же если и началось, то при Сталине.
А с 1917 по 1922 год — те же евреи, те же инородцы, та же анархия, то же революционное безумие, то же низвержение крестов с церквей. После 1922 года — хоть как-то что-то утихомирилось. Да, не сильно. Сильно утихомирилось уже при Сталине. Но хоть как-то утихомирилось. В любом случае — почему было лучше с 1917 по 1922 год? Я понимаю, почему лучше было для Биль-Белоцерковского (читайте пьесы "Шторм" и "Штиль"). Или для Троцкого (читайте его размышления о революции и термидоре). Но почему для Пигулевской с 1917 по 1922 год было лучше, чем после 1922 года? Почему в ранний революционный период все было лучше для накаленной христианки, способной использовать такой образ, как "синагога сатаны"?
Блок принял революцию. Но он ее принял — от 1917 года и до своей смерти. Принял — и все тут. Гиппиус и Мережковский не приняли революцию. Но они сразу ее не приняли! Не приняли — и все тут. Конфликт между ними и Блоком имел, я убежден, очень глубокие метафизические основания. По одну сторону — хилиазм Блока, по другую — нечто, объединяющее Гиппиус, Мережковского, Мейера, Бахтина, Пигулевскую. Но даже установив это, мы не получаем внятного ответа на основной вопрос: ЧТО КОНКРЕТНО МАРКИРУЕТ 1922 ГОД?
Еще жив Ленин. Чем он так разочаровал Н.В.Пигулевскую? НЭПом? Он тут очевидным образом ни при чем. У меня есть ответ на этот вопрос. Но я не буду с ним торопиться. Я хочу на фактологической, а не спекулятивной основе подбираться к ответу, рассматривая все новые аспекты уже обсужденной мною темы Бахтина.
И финальный аккорд статьи:
Какая идея может объединить Солоухина и Бакланова? Догадайтесь с трех раз! Идет 1990 год. Медленно — иначе нельзя — мы приближаемся к главному. К ответу на вопрос о том, что так разочаровало в 1922 году Н.В.Пигулевскую, да и весь круг Бахтина в целом.
http://kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=art&theme=10&auth=&id=2252
Казалось бы, никакой загадки тут нет. До 1922 года большевистский режим был слаб. А потому у разных групп сохранялась надежда перекраивать его по своему усмотрению. Массовая передача национального достояния России в концессии в 1921-22 гг создала внешнюю опору большевизму. Создание конфедерации под названием "СССР" (с курфюршествами в национальных республиках, но без прав курфюршества у РСФСР) создало внутреннюю опору большевизму. Характер обеих опор не устраивал правых патриотов России.
Но раз Сергей Ервандович все так усложнил, то видно, простые и очевидные ответы его не устраивают. В ноябре-декабре 1922 года в Москве состоялся IV Конгресс
Вот к чему, надо полагать, ведет С. Е.. Кургинян. Пигулевская, Булгаков, Бахтин, Кожинов, Байгушев - это все масоны. А как же? Байгушев и сам про какой-то "Русский Орден" пишет. Взять бы всех этих русских, да "отправить на Соловки", как говорил поэт Иван Бездомный.
Но ведь масоны - вовсе не та подрывная организация, о которой любят шептаться полудурки. Масоны - хранители системного кода Цивилизации. Масонские ритуалы позволяют взглянуть на общество с точки зрения древнейшей стадии его развития. А увидев общество под этим углом, человек приобретает пресловутые "очечки". Вот почему Троцкий и ратовал за уничтожение масонства в России (хотя, говорят, сам-то был масоном). А нечего русским "очечки" давать.
Не оттого ли и Сергей Ервандович так озабочен 1922м годом? "Нет пересмотру решений IV Конгресса Коминтерна"! Русский должен быть тупым нерассуждающим фанатиком, ищущим амбразуру для прыжка во имя благополучия потомства Неизвестных Отцов - мудрых и трезвомыслящих нацменов.
Основу этой мистики амбразуры заложил еще Михаил Драгомиров - генерал из скобелевского кружка, известный борец с "жидомасонством". Драгомиров (при котором начинал карьеру М. Бонч-Бруевич), учил, что на войне все решает т. н. "нравственная упругость" (нечто по ведомству боевого духа), преувеличивая значение сабельного и штыкового боя и преуменьшая значение огневой мощи, военной техники, средств управления и связи и военной организации.
Вот куда устремить бы свой взор Сергею Ервандовичу, состоящему в родстве с Бонч-Бруевичами. Поискать "польский след" (и Драгомиров, и Бончи - поляки, отсюда так заманчиво протянуть ниточку к Дзержинскому и Менжинскому... к Пилсудскому и Сикорскому, к "Прометейской Лиге"... к Бжезинскому, Войтыле, Валенсе и к Яхимчику...). Рассказать о роли скобелевцев Драгомирова и Куропаткина в карьере старшего Бонча, о ненависти к нему Императрицы Александры Федоровны, о роли Бонча в октябрьском перевороте. О старинных связях Речи Посполитой (в особенности, Галиции) с Кавказом (в особенности, с Арменией; в 17м веке Львов являлся крупнейшим центром армянской диаспоры).
Будем надеятся, что Сергей Ервандович намеревается раскрыть нам именно эти темы...
