Сделаю оговорку, что практически каждому сделанному ниже высказыванию можно предпослать выражение "насколько я могу судить", и с этой оговоркой начнём.
Военное положение.
Военное положение определяется силами и средствами, находящимися в распоряжении сторон, их организацией, территориальным размещением, боевым духом, взаимоотношениями с местным населением и, что наиболее интересно, стратегией действий, определяемой как всем вышесказанным, так и политической целью войны. Подробно исследовать все элементы я не буду, постаравшись отразить их квинтэссенцию в рассказе о стратегии действий сторон. Справку по территориальному размещению противоборствующих сторон можно найти здесь.
Стратегии действий обеих сторон являются вынужденными. Обе стороны не имеют возможности выбора между вариантами развития событий, действуя в рамках своих очень ограниченных возможностей и по обстановке - в меру своего разумения. Возможности обеих сторон не соответствуют стоящим перед ними задачам.
Политическая цель войны для украинской стороны состоит в возврате контроля над территорией Новороссии с весьма желательным недопущением дальнейшего сопротивления по ольстерскому типу. Заявления некоторых украинских комбатантов в духе "пойдём до Москвы" я не буду рассматривать как несерьёзные.
Цель военных действий украинской стороны состоит в зачистке территории от враждебных комбатантов, укрепившихся в населённых пунктах, которые сами по себе официально не считаются враждебными, с максимально возможными потерями для противника как способом сокращения базы дальнейшего сопротивления. (Поголовное уничтожение враждебных комбатантов и сочувствующих им местных жителей приветствуется). Основной политической причиной, делающей такую цель военных действий оправданной, является то обстоятельство, что украинская сторона в принципе не рассматривает новороссийскую сторону как возможный субъект послевоенного диалога, отрицая её право на существование.
В принципе, цель военных действий со стороны Украины является типичной для подавления антиколониальных восстаний.
Для украинской стороны стратегия реализации цели военных действий является последовательной и логичной. Она определяется отсутствием необходимого количества подготовленных войск и соответствующего задачам вооружения. Украинская армия и союзные ей вооружённые структуры опираются на запасы вооружения, оставшиеся на Украине со времён СССР и предназначенные для ведения полномасштабной войны с НАТО. При этом реальный характер задач, стоящих перед украинской стороной, в большей степени соответствует полицейской и специальной операциям. Соответствующее данным задачам вооружение и прочее оборудование дорогостояще, быстро получить его в достаточных количествах Украине, скорее всего, не удастся. Что до подготовленных кадров, то фактически перед украинской системой подготовки военных стоит задача вместить примерно пятилетний курс обучения бойцов антитеррора в несколько недель. В лучшем случае украинцам удастся за этот срок обучить новобранцев быстро стрелять во всё движущееся до исчерпания боезапаса. Отмечу, что в ходе даже такой сокращённой подготовки дух обучаемых солдат должен подняться до уровня, который позволит им выдержать как минимум один интенсивный бой без бегства.
Сочетание задач и возможностей диктует украинской стороне единственно возможную стратегию действий. Таковая состоит из трёх этапов.
1. Постепенное убеждение гражданского населения городов, которые предстоит захватить, в необходимости покинуть свои жилища ради сохранения своих жизней. Эта задача требует времени, поэтому не следует удивляться неспешности хода антитеррористической (она же карательная) операции. Задержка используется и для обучения штурмовых групп, так что всё, что мы наблюдаем, объясняется естественным ходом событий. Основное средство убеждения гражданского населения - обстрелы городов, приводящие к не очень большому, но постоянно пополняющемуся числу жертв среди гражданских. Подчёркиваю: обстрелы городов украинскими силами являются не глупостью, ошибкой или злым намерением, но неизбежной частью единственно возможной для украинских сил стратегии.
Добавлю, что предложение России об организации гуманитарных коридоров работает на реализацию украинской стратегии.
Заявлявшаяся некоторыми представителями украинской стороны стратегия, заключающаяся в "точечном" уничтожении руководителей группировок противника, ввиду отсутствия соответствующих этой задаче сил и средств, скорее всего, будет иметь такой вид, то есть ничем не будет выбиваться из общего стратегического русла.
2. После выхода из городов большей части населения должна последовать резкая активизация обстрелов и бомбардировок, призванная выгнать из городов оставшихся гражданских слоупоков и дезорганизовать оборону противника. Фактически осаждённые города украинской стороне придётся сносить с лица земли артиллерийскими и ракетно-бомбовыми ударами.
3. Далее воспоследуют собственно штурмы с применением подготовленных штурмовых групп. При этом штурмовые группы будут, скажем так, одноразовые, но весьма эффективные. Какая-либо защита ещё оставшегося в городах гражданского населения в ходе штурмов осуществляться не будет. Входу в каждую дверь будет предшествовать бросок гранаты и проч. С точки зрения цели военных действий такой подход будет оправдан тем, что, скорее всего, оставшиеся в осаждённых городах жители на этом этапе будут по большей части сочувствующими противнику.
Наблюдаемое с украинской стороны, в том числе со стороны гражданского населения Украины, крайнее положительное отношение к перспективе поголовного уничтожения комбатантов противника и сочувствующих им нонкомбатантов является не проявлением какой-то разновидности необычного извращённого сознания, а лишь прямым следствием проекции политической цели войны для Украины на единственно возможную для Украины стратегию ведения военных действий. Украинский обыватель морально готов к тому, что украинским военным и их военизированным союзникам неизбежно придётся попытаться сделать, не больше и не меньше. Широкое распространение условно "кровожадной" точки зрения есть следствие естественного хода событий, а не чьего-то злого пропагандистского умысла. Иное в настоящее время несовместимо с интересами Украины. Украина в рамках поставленных ею самой задач не может сейчас действовать иначе.
В случае успешной реализации вынужденно выбранная украинской стороной стратегия военных действий способна привести к достижению желаемого украинской стороной политического результата. Напряжение сил и упорство в принципе способны привести Украину к победе вне зависимости от действий противника.
Политическая цель войны для новороссийской стороны делится на задачу-максимум и задачу-минимум. Задача-максимум состоит в установлении полного контроля над территорией Новороссии в границах всех заявленных для этого областей Украины, то есть, помимо Донецкой и Луганской, над Харьковской, Запорожской, Днепропетровской, Херсонской, Николаевской, Одесской областями (я ничего не забыл?) и, весьма вероятно, над Приднестровьем. О том, почему для Новороссии это критически важно, я писал здесь. Задача-минимум состоит в установлении полного контроля над территориями Донецкой и Луганской областей. Несмотря на исключительную важность для Новороссии задачи-максимум в настоящее время я не вижу военных способов её решения. Поэтому говоря о политической цели войны для Новороссии я буду иметь в виду задачу-минимум. Заявления некоторых новороссийских комбатантов в духе "пойдём до Киева" я не буду рассматривать как несерьёзные.
Исходя из задачи-минимум целью военных действий для Новороссии является обеспечение ухода украинских сил с территории Новороссии. При этом потери украинских сил как таковые не имеют значения; важны не потери, а уход. Если этот уход будет достигнут без единой жертвы, то тем лучше - проще будет потом наладить отношения с Украиной, меньше будет взаимных претензий, в том числе на уровне "народной дипломатии". Добавлю, что экстраполяция цели военных действий в рамках задачи-максимум имела бы те же последствия - "лучше изгнать, чем убить". Основной политической причиной, делающей такую цель военных действий оправданной, является то обстоятельство, что новороссийская сторона рассматривает украинскую сторону как неизбежный и даже желательный субъект послевоенного диалога, не отрицая её право на существование в изменённых границах.
В принципе, цель военных действий со стороны Новороссии является типичной для антиколониальных восстаний.
Исходя из цели военных действий стратегия военных действий со стороны Новороссии является неизбежно противоречивой. Ввиду отсутствия сколько-нибудь подходящих для этого сил и средств, в частности сил и средств надёжной нейтрализации полного господства противника в воздухе, изгнание сил противника путём их уничтожения или разгрома представляется априори невозможным. Осуществить подобное можно только в маневренной войне с опорой на массовое применение бронетехники, каковой в оперативно значимых количествах у Новороссии нет и не предвидится. Поэтому для Новороссии достижение цели военных действий есть решение задачи по убеждению противника удалиться. В отличие от чисто военной задачи украинских сил ("просто убить их всех"), задача новороссийских сил является одновременно военной и психологической. При этом военные методы помогают решать психологические задачи, а психологические методы помогают решать военные задачи. Военная часть решения психологической задачи может быть сформулирована, как, условно, "жестокая" - "убить их столько, чтобы остальные испугались и убежали". Психологическая часть решения военной задачи может быть сформулирована, как, условно, "гуманная" - "убедить их словами и небоевой работой в том, что наши интересы совместимы с их интересами, что с нами не нужно воевать, а по возможности кого-то из них привлечь на свою сторону". По причинам, о которых я скажу во второй части исследования - там, где речь пойдёт о политическом положении Новороссии - психологическая часть решения военной задачи может быть обращена только к исполнителям задач, стоящих перед Украиной, но не к их политическому руководству. Политическое руководство Украины может быть убеждено только военным способом решения психологической задачи, приложенной как к исполнителям задач, так и к собственно руководству (средств осуществления второго способа приложения усилий в распоряжении Новороссии, скорее всего, нет и не будет).
В стратегии ведения военных действий со стороны Новороссии наблюдается противоречие между условно "жестоким" и "гуманным" способом убеждения оппонентов. На практике новороссийцы пытаются разрешить данное противоречие путём сегрегации целей, применяя тот или иной способ в зависимости от личности оппонента. Критерии сегрегации являются оценочными и не выражаются в неотъемлемых от личности очевидных признаках (в цвете кожи, например). Как и всякая сегрегация, осуществляемая по неочевидным критериям, данный путь имеет существенные недостатки и высокую вероятность ошибок. Сложность задачи новороссийцев усиливается тем, что комбатанты противника, понимаемые как объекты "гуманного" способа убеждения, так или иначе вынуждены в определённом объёме действовать в интересах комбатантов, понимаемых иначе. Тем не менее, "гуманный" способ убеждения необходим Новороссии, поскольку экономит значительное количество остродефицитных сил и средств и даже помогает в некоторой степени увеличивать силы и средства.
Широкое распространение условно "гуманистической" точки зрения на потери противника со стороны новороссов и сочувствующих им лиц является не проявлением какой-то разновидности искреннего человеколюбия, а лишь прямым следствием проекции политической цели войны для Новороссии на единственно возможную для Новороссии стратегию ведения военных действий. Русский обыватель придерживается "гуманизма" потому, что "гуманизм" может помочь Новороссии победить.
"Гуманный" способ убеждения носит, по существу, невоенный характер, потому переходим к "жестокому" способу. Идеальным для Новороссии результатом его применения был бы срыв стратегии действий противника, то есть недопущение изгнания населения из городов обстрелами ограниченной интенсивности, недопущение массированных обстрелов городов и последующего штурма. Достичь всего этого можно было бы регулярным успешным противодействием воздушным атакам украинских сил, массовой контрбатарейной борьбой и разрушением логистики противника. Однако достаточных для описанного средств ПВО и контрбатарейной борьбы у Новороссии нет и не предвидится. Теоретически возможно некоторое усиление активности новороссийских сил на коммуникациях противника. Однако в настоящий момент информации о подобном усилении нет и судить о теоретически возможной степени данного усиления не представляется возможным. Поэтому я буду исходить из предположения, что на этом направлении деятельности у Новороссии также нет значимых в оперативном отношении сил и средств. Тактику "булавочных уколов" не представляется возможным считать значимой в оперативном отношении, поскольку отсутствие согласованности и единого плана их нанесения не позволяет обеспечить срыв оперативных планов противника. Строго говоря, отсутствие у сил Новороссии единого командования и управления не позволяет этим силам ставить перед собой не только оперативные, но и оперативно-тактические задачи, ограничиваясь в каждом случае лишь тактически значимыми местными действиями. Даже попытки новороссийских сил поставить под свой контроль стратегически важные для Новороссии объекты, такие, как аэропорт Донецка и участки государственной границы, носят характер локальных стычек, не увязанных по месту, времени и задачам с действиями других подразделений.
Отсутствие у сил Новороссии единого командования и управления является недостатком, который вполне может быть преодолён при условии наличия достаточного количества квалифицированных штабных и командных кадров, а также хотя бы минимального комплекта соответствующих средств разведки, связи и обработки информации. В принципе, всё это у Новороссии может появиться, но появится ли - неизвестно. Поэтому я буду исходить из предположения, что выше тактического уровня планирование боевых действий силами Новороссии не поднимется.
Стратегия ведения боевых действий новороссийскими силами описывается гораздо проще, чем в случае с украинскими силами. В сложившихся условиях единственно возможной для сил Новороссии стратегией боевых действий является оборона позиций, по возможности сопровождаемая диверсионными вылазками и отдельными обстрелами позиций и сил нападения противника, в том числе сил воздушного нападения. Именно эта стратегия фактически вынужденно используется новороссийскими силами. Нетрудно заметить, что это именно та стратегия, которая наилучшим способом соответствует потребностям украинской стратегии ведения боевых действий (если не считать массового самоубийства новороссов, которое, случись оно, было бы ещё более удобно Украине). Однако при этом действия сил Украины оставляют силам Новороссии полный простор для того немногого, что вторые способны сделать. В том числе дают Новороссии достаточно времени для дальнейшей организации своих сил и укрепления позиций.
В случае успешной реализации вынужденно выбранная новороссийской стороной стратегия военных действий способна привести к достижению желаемого новороссийской стороной политического результата только в случае отказа украинской стороны от продолжения борьбы по тем или иным психологическим причинам. Напряжение сил и упорство сами по себе в принципе не способны привести Новороссию к победе вне зависимости от действий противника.
Подведём итог. Стратегии ведения боевых действий, которых придерживаются Украина и Новороссия, являются вынужденными, но при этом взаимодополняемыми. Стратегия военных действий Новороссии в ходе её реализации не приводит к срыву стратегии военных действий Украины, а стратегия военных действий Украины позволяет Новороссии в полной мере использовать свои немногочисленные сильные стороны. Данная взаимодополняемость, при которой каждая из сторон реализует весь свой потенциал, по логике вещей, обеспечивает продолжительную и упорную борьбу с большим количеством жертв среди комбатантов с обеих сторон, а ввиду описанных выше особенностей украинской стратегии - и среди нонкомбатантов.
Данная оценка не является, как можно заметить, прогнозом исхода вооружённой борьбы. Шансы добиться своей цели имеют обе стороны (что, собственно, и сделает борьбу упорной и кровопролитной). Многое будет зависеть от гражданского населения - единственного фактора, который украинская стратегия полностью не контролирует. К примеру, численность населения Донецка немногим менее миллиона человек. Чтобы добиться выхода из города такого числа людей, придётся обстреливать город очень долго. При этом фактор времени, пожалуй, работает на Новороссию в большей степени, чем на Украину. Ограниченность бюджета и необходимость ротации мобилизованных, каковые факторы рано или поздно проявят себя, могут причинить украинской стратегии немало неприятностей. Есть и вероятность имиджевых потерь вследствие большого числа жертв среди мирного населения, не сопровождающегося решительным успехом в антитеррористической, она же карательная, операции. Есть вероятность высокого числа жертв среди штурмовых групп украинских сил при проведении третьего этапа осуществления стратегии - при попадании этих групп в "огневые мешки" в городской черте ("мешки", искусным устройством которых так славится сирийская оппозиция, например). В принципе, правильная инженерная подготовка городов и тактическое мастерство новороссов, если таковое будет проявлено, способны затянуть третий этап украинской операции на месяцы и более. Кроме того, есть вероятность прямого вмешательства извне, причём в пользу обеих сторон (хотя для украинской стороны эта вероятность существенно выше). Результативность подобного вмешательства невозможно оценить, и поэтому невозможно предположить его последствия.
Не зная, чем закончится кровавое противостояние, я, тем не менее, вижу почву для его возможного окончания. Украинская сторона не видит в новороссийской стороне субъект для послевоенного диалога, но при этом украинской стороне есть, куда отступать. Новороссийская сторона видит в украинской стороне субъект для послевоенного диалога, но при этом ей отступать некуда. Эти четыре обстоятельства описывают текущий конфликт в целом. При этом изменение одного обстоятельства - самого первого - способно прекратить конфликт. Другой сценарий прекращения конфликта состоит в полном исчезновении одной из его сторон, в нашем случае очевидно, что второй. Путь к обоим выходам, судя по всему, лежит через много смертей. Я буду рад, если окажется, что я ошибаюсь.
Политическое положение.
Политическое положение в целом определяется сложившимися взаимоотношениями по поводу производства, взаимоотношениями в культурной сфере (в широком понимании слова "культура"), противоречиями и конфликтами в экономических и культурных отношениях, господствующими традициями осмысления и восприятия экономических и культурных отношений и имеющимися представлениями о способах разрешения противоречий. Частным образом на политическое положение влияют фактически сложившиеся и складывающиеся механизмы закрепления и, напротив, разрешения противоречий и конфликтов, обладающие как механизмы собственными корпоративными интересами. Подробно исследовать все элементы я не буду, постаравшись отразить их квинтэссенцию в рассказе о политической сути конфликта в Новороссии.
Выше, оценивая цели военных действий сторон, я говорил о том, что события в Новороссии имеют характер антиколониального восстания и процесса его подавления. Данный взгляд является справедливым, но далеко не исчерпывающим. Анализ военных действий показывает лишь часть положения дел.
Военные действия в Новороссии отличаются высоким уровнем мобилизации инициативных пассионариев и интерессантов, наблюдающимся с обеих сторон. Это приводит к тому, что с обеих сторон в конфликт вовлечены многочисленные негосударственные воинские и военизированные формирования. Данное обстоятельство позволяет весьма надёжно классифицировать характер военных действий на территории Новороссии как гражданскую войну. Вспомним, что во время обеих чеченских войн, сравнение нынешних новороссийских событий с которыми кажется естественным и уместным, с российской стороны не участвовали ни отряды добровольцев, ни нанятые олигархами команды профессионалов - как это наблюдается в Новороссии с украинской стороны. Это позволяет уверенно говорить о том, что конфликт в Новороссии, в отличие от конфликта в Чечне, затронул глубинные пласты отношений внутри пока ещё экономически единого украино-новороссийского общества. При этом собственно украинская армия, обладающая наибольшими материально-техническими ресурсами для ведения войны, остаётся наименее мотивированным участником событий. Исключение составляют лишь пилоты украинской авиации, мотивированные высокими денежными выплатами.
Налицо явное несоответствие. Национально-освободительная, антиколониальная борьба ведётся в колонии против сил метрополии, то есть фактически это война между существующим и гипотетически существующим государствами. Гражданская война ведётся в рамках одного государства и общества. Так что же на самом деле происходит сейчас в Новороссии - гражданская война или национально-освободительное восстание? ("Вторжение ватников-террористов из КГБ же", - подскажет мне украинская сторона).
На самом деле существует фактор, который объединяет национально-освободительную, антиколониальную борьбу с гражданской войной. И это, конечно же, классовая борьба.
Поскольку в наследство от СССР Украине осталась промышленность с высокой степенью концентрации капитала, заводилой политических процессов на Украине стала крупная олигархическая буржуазия, пришедшая к власти и получившая собственность, как и в России, криминальным путём. Сейчас Украина представляет собой страну, в которой классовое угнетение трудящихся страны в целом со стороны криминально-олигархического (крупного) бизнеса сопровождается колониальным по своему характеру угнетением Юго-Востока со стороны Центра и Запада страны. Идеологически данное угнетение обосновывается "превосходством" "украинства" над "русскостью". Криминально-олигархическая буржуазия Украины эксплуатирует трудящихся тех территорий, на которых исторически создаётся наибольшая часть национального дохода, то есть индустриальный Юго-Восток. Для того, чтобы идеологически оправдать своё угнетение и защитить свою возможность угнетать, криминально-олигархическая буржуазия делится частью своих доходов (небольшой, впрочем, частью) с населением Центра и Запада. Это даёт буржуазии достаточную для прочного господства базу в материально заинтересованных массах, включая базу для идеологии, которую буржуазия предлагает считать истиной. Суть идеологии "превосходства" "украинства" над "русскостью" проста и обыкновенна - "юберменши против унтерменшей". Ничего нового украинская буржуазия не придумала.
Позиция украинской криминально-олигархической буржуазии не может измениться вследствие "гуманного" способа убеждения, поэтому "гуманно" разговаривать новороссам имеет смысл только с представителями трудовых классов.
Если бы на Украине имело место простое противостояние трудовых классов и криминально-олигархической буржуазии, происходящее на Украине было бы гражданской войной и только. Но объективным союзником криминально-олигархической буржуазии является паразитическая квази-нация "украинцев", состоящая из деклассированных элементов (см. "майдан"), части интеллигенции, мелкой и средней буржуазии, части представителей творческих профессий, а также иных находящихся под их идеологическим влиянием групп населения. Все эти люди хотят одного: чтобы трудовая квази-нация "русских" продолжала позволять угнетать себя, давая крупной буржуазии средства на содержание её политической опоры в массах - квази-нации "украинцев". В результате массы Юго-Востока противостоят не только крупной буржуазии "общеукраинского значения", но и массам Центра и Запада.
Происходящий в Новороссии конфликт одновременно носит характер классовой гражданской войны, ведущейся в рамках всё ещё единой с Украиной экономической системы, и национально-освободительной борьбы трудовой квази-нации против паразитической квази-нации. Таким образом, характер конфликта является смешанным. Именно этим объясняется одновременное участие в боевых действиях в составе украинских сил отрядов, нанятых олигархами (прямая и непосредственная форма классовой борьбы) и добровольческих формирований из состава квази-нации "украинцев" (форма классовой борьбы, опосредованная национальной формой угнетения). При этом, безусловно, корнем и признаков гражданской войны, и признаков национально-освободительного восстания является классовая борьба. Но свести противостояние только к гражданской войне нельзя. Идея украинской квази-нации действительно овладела значительной частью народных масс Центра и Запада, а в некоторой степени и Юго-Востока Украины. Эта идея, сколь бы абсурдными не выглядели её идеологические основы, на самом деле увлекла миллионы жителей Украины, и её следует с полным правом рассматривать, как фактически действующую материальную силу. Поэтому национально-освободительная борьба "русских" против "украинцев" это не идеологические шоры, надетые буржуазными пропагандистами на рабочий класс - как полагают многие левые, а часть подлинного содержания происходящего. Люди, которые соглашаются видеть в происходящем в Новороссии только восстание масс против буржуазного угнетения, в той же степени отказываются видеть реальность в её полноте, как те, кто, как "украинцы", считает, что имеет место борьба их, "высшей расы", с "недочеловеками-ватниками", и как ряд сторонников Новороссии, которые видят в происходящем только попытку восстановления "русского мира". Во всех случаях однобокий взгляд является ошибочным.
Отметим, что с точки зрения объективных критериев линия раздела между квази-нациями "русских" и "украинцев" не пролегает по реально существующей линии раздела между, действительно, неодинаковыми русскими и украинскими (по крайней мере галичанскими) культурой и этносом. Любой из моих читателей без особого труда может отыскать Живой журнал какого-нибудь киевского или московского интеллигента, являющегося русским по крови и культуре, в быту и на работе общающегося исключительно или почти исключительно по-русски, но при этом пребывающего в убеждении, что единственным государственным языком Украины должен быть украинский и что "ватников", сиречь недочеловеков, следует давить, давить и давить, что вообще всё это устроил злой враг демократической и свободной Украины Путин, а на самом деле "ватники" очень смирные и послушные холопы, очень любящие плётку и арбайтен, арбайтен. С точки зрения культуры невозможно объяснить позицию такого человека - почему он выступает против собственной идентичности, против собственного языка? Без использования классового подхода ответ будет один - "потому, что он сошёл с ума". Но это неверный ответ. Такой человек не сошёл с ума. Просто он ставит своё материальное благополучие выше своей культуры (из чего, кстати, следует, что применение понятия "интеллигент" в данном случае является условным). Высказывание "Русские, оставьте в покое Украину!" следует переводить с языка пропаганды на язык смысла не как "Я обожаю вышиванки и не люблю валенки", это тут совершенно ни при чём. Трактовка "Злой тоталистарист Путин, руки прочь от нашей демократии!" будет уводом в сторону, к имитационному дискурсу. Правильный и точный перевод - "Стоимость должна создаваться на заводах и утилизироваться в офисах - где сижу я; любые меры, укрепляющие этот долженствующий стать незыблемым порядок, я поддержу, и напротив".
Сторонники Новороссии, полагающие, что они защищают право своих детей говорить по-русски, правы лишь отчасти. Русский язык угнетают как язык угнетённых - подобно всем языкам колонизированных народов. Но основой угнетения является все же эксплуатация, а не культурные предпочтения. Сторонники Новороссии, полагающие, что там пролетариат восстал против буржуазии, правы лишь отчасти. Нельзя игнорировать существование воображаемых сообществ, в том числе наций, даже если таковые есть лишь средства обеспечения угнетения. Возьмите, к примеру, воображаемое сообщество мусульман - умму. Сегодня мусульмане живут, как правило, при капитализме. Но при этом их общественное сознание путём передаваемого из поколения в поколение воспитания сохраняет черты родоплеменного общественного устройства. Тот, кто проигнорирует это обстоятельство и начнёт обращаться с мусульманскими массами как с угнетёнными жертвами капитализма и только, рискует получить тот же результат, который СССР получил в Афганистане. Нельзя игнорировать сознание масс, даже если это сознание искажено вашими противниками и вы точно знаете, кто на самом деле плохой, а массы не знают. Тот же, кто игнорирует классовый характер борьбы, полагаясь только на язык, традиции и иные культурные ценности, рискует увлечься борьбой в виртуальном поле, созданном его противниками специально, в качестве ловушки, и не придти вообще ни к какому результату. Он будет побеждать и побеждать (допустим), но его цель не будет становиться ближе ни на йоту.
В настоящее время в политической практике Новороссии превалирует однобокий национально-культурный подход. Непосредственным следствием этого является прискорбный и, надеюсь, временный отказ от национализации капитала крупной буржуазии. Национализация как таковая, её назначение, тактика и налагаемые на неё ограничения являются достойной темой для отдельной статьи. Здесь же есть смысл заметить, что без национализации власти Новороссии не смогут ни обеспечить наполнение бюджета, ни дать трудящимся массам какой-либо иной смысл борьбы помимо борьбы за виртуальную ценность - культуру. Действий же левых активистов, которые могли бы сделать политику Новороссии менее однобокой и повернуть её в направлении большей жизнеспособности, пока не видно.
Складывающаяся политическая практика делает социальную базу Новороссии весьма узкой, ограничивая её "культурными пассионариями". Не имея ничего против подобного рода людей, я всё же замечу, что имея более широкую программу привлечения масс Новороссия стала бы гораздо сильнее.
June 2 2014, 21:59:11 UTC 5 years ago
June 3 2014, 06:46:51 UTC 5 years ago