Ох, уж эта нищета...

... в 1885-1913 гг. доля человеческого капитала в совокупном (физический и человеческий) капитале России возросла с 12-15% до 20-25% и стала больше, чем в среднем по странам Востока и Юга (5-9%). Однако в России в 1913 г. этот показатель не был значительно больше, чем в странах Запада на старте их индустриализации (в 1800 г.). К 1913 г. доля человеческого капитала в совокупном капитале развитых стран достигла уже 1/3 (Meliantsev, 2002, table A5).

[...]

Сделанные расчеты показывают, что экономическая динамика СССР была в целом достаточно «скромной». Несмотря на колоссальные затраты, среднегодовой темп прироста подушевого ВВП в СССР и Советской России вряд ли возрос более чем в полтора раза по сравнению с последними десятилетиями царской России – с 1.5% в 1885-1913 гг. до 2.2-2.4% в 1913-1990 гг. Советский «рекорд» не был уникален, его превзошли Япония и Тайвань (3.3-3.5%), а также Южная Корея, Италия, Норвегия, Португалия, Турция, Иран, Венесуэла, Бразилия, Швеция, Греция (2.4-2.9%; Maddison, 1995, p.194-206). Заметим, что в отличие от СССР, где действовала административно-командная система и плановые задания практически заменяли хозяйственный механизм, экономический рост этих стран был более полноценным, ибо он корректировался реальным платежеспособным спросом населения.

[...]

Экономическое развитие СССР в немалой мере было связано с существенным увеличением нормы накопления. Доля валовых капиталовложений в ВВП возросла с 14-16% в 1911-1913 гг. до 25-30% в 1930-е гг. и 33-37% в 1970-1980-е гг. Огромная часть ресурсов страны расходовалась на создание и поддержание вооруженных сил и репрессивного аппарата. [...] В результате, по структуре своего совокупного капитала СССР к концу 1980-х гг. оказался ближе к развивающимся странам, чем к развитым, в которых объем аккумулированных инвестиций в человеческий капитал в полтора-два раза превышал размеры основного капитала (в СССР, наоборот, несмотря на все разговоры о человеческом факторе, накопленные инвестиции в человеческий капитал составляли едва ли 1/3 стоимости производственных фондов; Meliantsev, 2002, p.18, table A5).

Недовложения в человека, отсутствие реальных экономических стимулов, милитаризация экономики привели к каскадному падению темпов роста ВВП и совокупной факторной производительности (СФП; по уточненным расчетам, ее динамика стала отрицательной с середины 1970-х гг.). Вклад СФП в прирост ВВП в целом за 1928-1990 гг. (около 1/5) оказался не только меньше, чем по развитым и в целом по развивающимся странам, но и меньше, чем в среднем по царской России в последние три десятилетия ее развития, когда она вступила на путь современного экономического роста (табл.2).

В результате, цели догоняющего (и тем более перегоняющего) развития, которые были провозглашены в СССР, не были реализованы. Разрыв между СССР/Россией и развитыми странами по критерию подушевого ВВП в целом не изменился в 1913-1990 гг., оставаясь на уровне 29-31%. А с 1970-х гг. обозначилось реальное отставание практически по всем направлениям, включая важнейшие характеристики человеческого фактора.

Можно, однако, усилить этот вывод, если сравнить соответствующие показатели ВВП за вычетом инвестиций и военных расходов, то есть по сути дела по индикатору подушевого потребления. Получается, что, во-первых, в 1913-1990 гг. подушевой рост этого агрегата составил лишь 1.5% в год и был ниже, чем во многих десятках стран; во-вторых, он едва ли утроился за 77 лет. В-третьих, по индикатору подушевого потребления разрыв между Россией/СССР и ныне развитыми странами увеличился в полтора-два раза – с 28-30% в 1913 г. до 16-18% в 1990 г.