Они потертые, местами рисунок обрывается. Мы видим мальчика, который собирает в
корзину виноград. Льва, зависшего в прыжке над ланью. В общем, перед нами копия дворца
мозаик в Константинополе, что не оставляет сомнений в том, что это, на самом деле,
очень современная баня. Просто ее дизайн делали по фотографиям из альбома про памятники
Византии. На мозаиках стоит, в деревянных сандалиях, генеральный директор издательского дома
«Правда Комсомола», Василий Всуньгоркин. Он задумчив, на нем из одежды только
плавки.
Хлопает в ладони.
Камера постепенно покрывается маленькими капельками воды. Очень маленькими, поначалу
эта с виду изморозь почти не заметна. Но по ходу развития сцены в бане капелек должно
становиться все больше, экран становится похож на окно, в которое смотрели Кай и Герда
(дальнейшее читайте в сказке Андерсона). В бане раздается легкий шум снаружи, это
вечеринка директоров и редакторов филиалов. Всуньгоркин качает головой.
- Пидарасы, - шепчет он.
Крупно — резкий смен плана, кричащие лица наклонены друг к другу в пьяном угаре, это участники вечеринки:
- Всуня... бля, наш всуня... он гений! - восклицает один из участников.
- Долбоебы, - шепотом говорит генеральный директор, снимая плавки.
- Гений ваааще, в нааатуре! - воклицает какой-то пьяненький редактор.
- Еще и Всуней блядь тридцать лет обзываются, - шепчет генеральный директор.
- Сколько их, пидарасов, видеть пришлось, - бормочет директор.
- В лицо хуй запомнишь, конечно, на лбу название города велишь писать, - говорит он,
почесываясь (крупным планом — лбы с названиями городов).
- А они блядь, дебилы, обижаются, - говорит он.
- Всуня... он бля нам … отец на хуй родной! - говорит пьяное лицо в камеру.
Камера взмывает вверх огнем салюта. Зависает над зданием бани. Видно несколько человек,
которые замерли в углу дворика. Снова — внутреннее помещение бани. Генеральный директор,
обнаженный, проходит в помещение, где на большом камне сидит молодая девушка, обхватившая
колени. На лбу девушки остатки надписи - «...ий … агил»
- Ну что, молодая? - говорит ей генеральный директор.
- Похамамимся? - спрашивает он ее (игра слов, «хамам» - баня по-турецки — В. Л.)
Крупно — лица заговорщиков.
- Врываемся без слов, - говорит «Санкт-Петербург».
- Ты берешь на себя банщика, - говорит он «Кишиневу».
- Ты — блокируешь двери, - говорит он «Москве».
- Вы хватаете Всуню за ноги, и швыряете в бассейн головой вперед, - говорит он.
- Зачем? - спрашивает кто-то.
- Блядь, нам же какое-никакое алиби нужно, - говорит «Санкт-Петербург».
- Пусть думают, что он поскользнулся, - говорит «Санкт-Петербург».
- Надо бы еще замаскироваться, - говорит кто-то.
- Есть идея! - говорит «Кишинев».
Крупно - «Всуня», которая лежит на камне, руки за головой, он блаженствует. Мы видим
его только до пояса. Камера все больше покрывается капельками воды.
- Василий Михалыч, - раздается робкий голос снизу.
- А? - говорит генеральный директор, глянув на часы на руке.
- А вы мне расскажете потом, что такое инфотеймент? - спрашивает голос.
- Конечно, малыш, - говорит генеральный директор.
- У нас с тобой будет много времени на то, чтобы сделать из тебя настоящего ловца
сенсаций, - говорит он.
- Инфотеймент, лид, размеры шрифтов, м-м-м-мм-мм... болд, - говорит он.
- … макетирование, - говорит он, пока снизу слышится характерное причмокивание.
- … м-м-м-м, и секреты распространения? - говорит голос ниже кадра.
- Ну, конечно, малыш, - говорит генеральный директор.
- Но для этого тебе нужно хорошо постараться, - штампованным голосом педофила говорит
он штампованную фразу.
- М- м-м-м-м, - говорят снизу.
----------------------------------------
15 октября. "Преступление и наказание" 21 века.
"То палая листва в тумане".
