меня часто спрашивают о чем эта ваша книга, я
открываю рот, но они успевают сказать, ах, да,
это блестящий сатирический пафлет иронического толка
чуть про политику чуть про парламент, чуть про ваше видение
места вашей родины в общеполитическом контексте
мировых тенденций в свете, тут даже самые умные путаются и умолкают выжидающе глядя на меня, мол, в яблочко?
ну вы вильгельмы
ну вы тели, говорю я
тели хреновы говорю я
вам бы в хрен с расстояния в двадцать локтей
попадать
я говорю: послушайте, да послушайте, да заткнитесь вы
желаете знать, о чем она?
эта книга о том
эта книга о
эта книга
книга
о том, что
... как-то раз ты чувствуешь боль в ноге
останавливаешься, с удивлением глядишь вниз
и понимаешь, что это твоя нога, и что у тебя есть ноги
и что у тебя есть ты, и что ты есть, и что ты
чувствуешь легкую но такую приятную, -
ведь она помогла тебе обрести себя, - боль
ты глядишь на камень о который ударил ногу и понимаешь
что и он тоже есть, как и ты
и как и тот огромный, сказочный великан,
на которого ты глядишь снизу, он тоже есть
которого ты представлял существом непонятной природы,
добрым божеством, заботящемся о тебе
и, оказывается, он такой же как ты, только больше, и
ты вдруг понимаешь, что рано или поздно сам станешь таким же
а пока нет, но ты уже почувствовал, вместе с болью
что вы с ним, великаном – одного теста ягоды
и ты – человек
... о том, как чувствуя эту боль, ты с удивлением оглядываешься
еще и еще. ты оглядываешься столько лет
сколько нужно для того, чтобы стать большим, как люди,
заслонявшие тебе небо, и вздрогнув, понимаешь, что тишину
твоей деревеньки, рушит звон колоколов, ты идешь в церковь
преклоняя колени
преломляешь хлеба
выйдя в поле гладишь голову хлеба
голову масла
просишь опоясать себя и, под неодобрительным взглядом отца
ты меняешь эту землю
эту пашню
эти трещины в высохшей летней грязи
на корабль, плывущей с тобой
в Эльдорадо
... о том, что что тошнит, качает и жажда
рушит тебя на корню и морская вода не спасает и ты уже
ложишься ничком, прощаясь с этим морем, с этой жизнью,
с этим небом, и шпага кажется тебе дурацкой игрушкой
и ты закрываешь глаза, под соленые выкрики чаек
как вдруг дозорный кричит что, мол, Земля
... о том, что ты бредешь по грязному влажному жиру
подстилок джунглей, рубишь лес тупым топором,
которым
вчера зарубил трех индейцев и одного идальго
что покусился на курицу,
которую ты отобрал у индейцев,
о том, что вши пожирают тебя и смерть не страшна
она
вполне даже жданна, думаешь ты,
вспоминая лица людей, которых сожрали пираньи
и сифилис
...о том, что ты бежишь по равнине стопой
боевого гоплита
а навстречу тебе стада дикарей в ярких перьях
и антрацитах, яшме и золоте
о том,
что ты отбиваешься мертвой рукой
от них же, а дикарей все прибывает
...о долгих походах и смерти, о женщинах, которые дали тебе
и которые нет – тех ты брал
о собаках, терзавших раздетых рабов и о том, как ты
зажмуривал веки
лишь бы не видеть, но распахивал их
в ожиданьи дождя
кажется это было на сотый день перехода,
когда восемь недель ты жил без воды
... о том, как ты возмужал, повзрослел, постарел
разбогател, обанкротился, снова поднялся, упал
о дочери вождя Монтесумы, которую ты полюбил
и которая была из тех женщин, что дали тебе,
о вашей любви и о том, что быт победил и она
предпочла человека знатнее, о том,
что годы и годы ты бегал шагом гоплита за тем
что ускользало как Солнце, пока не осознал
что Эльдорадо и есть Солнце и его не догнать и о том,
что годы спустя ты, лежа на досках, тоскуешь
на корабле, плывущем к побережью страны
в глубинах которой затеряна
та самая деревушка
откуда когда-то ты ступил ногой на корабль
и шпага, которой ты убил сотни людей, индейцев и дичи,
кажется тебе все еще игрушкой
о том, что ты стоишь возле камня
где впервые понял, что Есть
и думаешь: все могло быть иначе, а результат
все тот же
камень, деревня, легкая боль в ноге
и пустота бытия, и дочь кузнеца вместо принцессы
вторые гораздо хуже, о
ты прожил сорок лет, чтобы понять
что почем
ты мог бы не плыть никуда, - все как когда-то
с той лишь разницей, что у тебя под ногами
маленький человек, споткнувшийся о твой камень
и сейчас ты заслоняешь ему небо
он только споткнулся
он смотрит на тебя странным взглядом
ты понимаешь, что он значит
мальчик понял, что ему Быть
что ж, ты вздыхаешь и идешь в кузню
ковать ему новый клинок
.. вот о чем моя книга, говорю я
ударяя металлом о молот
только вместо металла бумага и молот перо
вот о чем, хреновы тели, понятно?
но за моей спиной тишина и я понимаю
что там уже пусто
все ушли
все ушли
October 1 2007, 12:51:04 UTC 11 years ago