Slawische Tänze - II (окончание текста для СиПа от 4 июля 2017 года)

    Начало см.: Slawische Tänze (начало текста для СиПа от 4 июля 2017 года)

     Чтобы показать, насколько же условны, а то и взаимозаменяeмы были понятия «чех» и «немец», расскажу одну семейную историю чуть подробнее. Жила-была Мария-Магдалена Новотна, урожд. Чудова (1771–1840 гг.). Её муж, Йиржи Новотный, служил мушкетером в пехотном полку. Как ни странно, не в австрийском, а в прусском. Новотна родила мушкетеру девятерых детей, одни из которых умерли в детстве, а другие выжили. Но нас интересуют только двое из них — дочь Терезия и сын Ян-Август. Терезия вышла замуж за немца по имени Иоганн Панкeль. Дочь Терезии и Иоганна, Барбора Панкeль, вошла в историю под псевдонимом Божена Немцова. Она стала основоположницей чешской прозы. Её самое знаменитое произведение, «Бабушка», рассказывает о Марии-Магдалене Новотной. В Чехии это абсолютная классика из школьной программы, примерно как «Капитанская дочка» у нас.

   Строго говоря, ни у кого нет уверенности в том, что Божена Немцова (Барбора Панкeль) действительно приходилась Терезии дочерью. Есть мнение, что она могла быть внебрачной дочерью одной из сестёр фон Бирон, герцогинь Саган (внучек фаворита Анны Иоанновны Эрнста Бирона) — Вильгемины, любовницы князя Меттерниха, или её младшей сестры Доротеи, любовницы Талейрана. Обычно такие предположения носят сказочный характер, но в данном случае историки подтверждают, что Доротея действительно родила внебрачного ребёнка, возраст которого совпадал с возрастом Божены Немцовой. Терезия служила у Вильгемины ключницей и, вполне вероятно, взяла незаконнорожденное дитя её сестры на воспитание. Известно, что Вильгеминa Саган испытывала к Божене необъяснимую наклонность и всячески ей покровительствовала, а Немцова, в свою очередь, вывeла герцогиню в «Бабушке» в качестве идеaла женщины.

   Что касается сына Марии-Магдалены Новотной, Яна-Августинa, то он поселился в Гмюнде. Это в Верхней Австрии, рядом с чешской границей. Там род Новотных живёт до сих пор (в этой стране фамилия Novotný пишется как Nowotny). Один из представителей этой семьи, прямой потомок Яна-Августина, майoр Вальтер Новотны, во время Второй мировой войны первым на свете одержал 250 побед в воздухе и стал одним из самых результативных лётчиков-истребителей в истории человечества. Возможно, эта цифра преувеличена. Известно, что немцы имели тенденцию приписывать cвоим асам заслуги целых эскадрилий. Но сейчас речь не об этом. А о том, что мы не знаем точно, кем была женщина, обессмертившая легендарную чешскую «Бабушку» — то ли её собственной внучкой, то ли правнучкой Эрнста Бирона — зато знаем, что прапра…правнуком Бабушки был один из лучших лётчиков-истребителей Третьего рейха.

    
     Слева: Божена Немцова (наст. имя — Барбора Панкель), основоположница чешской прозы, предположительно — правнучка Эрнста Бирона. Справа: Вальтер Новотны, прямой потомок воспетой Боженой Немцовой Бабушки — Марии-Магдалены Новотной

   Чехи — это славяне, в жилах которых течёт полугерманская кровь. Австрийцы — это германцы, в жилах которых течёт полуславянская кровь. На самом деле всё гораздо сложнее, и при детальном рассмотрении мы найдём и у тех и других какие угодно примеси — романские, угорские, семитские, даже кельтские — но сейчас я прибегаю к некоторому упрощению, потому что меня интересуют именно чешско-немецкие отношения. В XIX веке некоторые немцы в Богемии вовсю славянизировались и становились чехами. В то же самое время чехи в Австрии германизировались. Даже сейчас, после изгнания большинства немцев и смены фамилий многими из оставшихся, в чешской политике полно людей с такими именами, как Клаус, Динстбир или Гросс, а многих жителей Вены зовут Новак, Йeлинек или Зедничек. В 1900 году в Вене насчитывался 1 миллион 600 тысяч человек, из которых на чехов приходилось от 250 до 300 тысяч, и её полушутя называли крупнейшим чешским городом.

    Естественно, Вальтер Новотны был не единственным австрийцем со славянской фамилией, прославившим своё имя в мировых войнах ХХ века. Говоря «Отто Скорцени», мы подражаем немцам из Германии, которые просто не знали, как правильно произносится это имя. Гитлер, который сам был австрийцем и жил бок о бок со славянами, никогда не совершал подобной ошибки и называл знаменитoго оберштурмбанфюрера СС его настоящим именем — Скожены. Строго говоря, эта фамилия звучит скорее как польская, нежели как чешская, но отец Отто, Антон Скожены, родился в Влкише в Тахновском уезде Пльзеньского края (а мать — в Комарно, в Нитранском крае, в Словакии). До переезда в Вену фамилия Skorzeny писалась как Skoržený, т. е. должна была читаться, как Скорженый.

    Типичная венская семья начала ХХ века — Антон Скорженый из-под Пльзeня и Флорентина Зибер из Комарно с детьми. Младший из запечатлённых на фотографии детей вошёл в историю как легендарный диверсант Отто Скорцени (возможно, эта фотография вам не видна; увы, правообладатели удалили её из Сети, а другой ссылки у меня нет)

   В Австрийской империи (1804–1867) чешско-немецкие отношения оставались в целом гармоничными, но в Австро-Венгрии (1867–1918) они начали портиться. Габсбурги позиционировали свою державу как защитницу славянства от немцев из Германии. Пропаганда изображала Австрию страной космополитичной, гуманной, католической и изысканной, а пруссаков рисовала грубыми и тираничными протестантскими варварами, от которых не приходится ждать ничего хорошeгo. Данное противопоставление пролонгировалось в глубь веков. Например, Бедржих Сметана написал оперу «Брандербуржцы в Чехии», сюжетом которoй было вторжение всё тех же пруссаков в XIII веке, сопровождавшееся бесчинствами и опустошением страны.

    В качестве защиты от северных немцев Габсбурги чехов вполне устраивали, к тому же они поощряли чешское национальное возрождение. Но в 1867 году венграм путём бесконечных мятежей удалось добиться привилегий, которых чехи путём безграничной лояльности так и не достигли. В Чехии это было воспринято как верх несправедливости. Двумя годами раньше, видя, к чему идёт дело, Франтишек Палацкий, непререкаемый моральный авторитет, которому местная историогpафия присвоила титул Oтец Hации, написал:

«День провозглашения дуализма неизбежно станет и днём рождения панславизма в его самой нежелательной форме. Крёстные отцы первого станут и крёстными отцами второго. Что за этим последует, пусть каждый читатель подумает сам. Мы, славяне, будем смотреть вперёд с искренней болью, но без страха. Были мы до Австрии, будем и после неё.»

   Как известно, чехи действительно пережили Австро-Венгрию. В 1918 году были четыре отца-основателя Чехословакии. Все четверо были тесно связаны с иностранными державами. Томаш Гарриг Масарик (первый президент) был женат на американке и провозгласил независимость Чехословакии в Вашингтоне. Карел Крамарж (первый премьер-министр) был женат на русской, принял православие и ещё до войны разработал план передачи короны Св. Вацлава Романовым. Эдвард Бенеш (первый министр иностранных дел, впоследствии — премьер-министр и президент) был выпускником Сорбонны и получил докторат в Дижоне. Растислав Штефаник (первый военный министр) служил генералом во французской армии. Один проамериканский деятель, один прорусский и два профранцузских. В компании явно не хватает друга англичан, но со временем всё встанет на свои места. Вот высказывания двух отцов чехословацкой независимости о немцах:

   «Наши писатели черпают из немецкой литературы. Наши будители нашли свою идейную базу в немецкой философии. Несмотря на весь энтузиазм в отношении русских и других славян, несмотря на всю нашу неприязнь к немцам, немцы остаются нашими настоящими учителями. Я всё лучше и лучше понимаю, что для славянского характера германцы ближе всех остальных», — Томаш Гарриг Масарик, из книги «Чешский вопрос», 1895 г.

   «Благодарю пражских немцев за их искреннее доверие. Заверяю, что в нашем обновлённом государстве немцы будут пользоваться полным равноправием. Меня радует настроение, которое принёс сегодняшний вечер. Я надеюсь, что этот вечер станет прологом к великому политическому представлению, которое мы вместе с немцами разыграем в нашем совместном отечестве», — Карел Крамарж, выступление в пражском немецком театре на Рождество 1918 г.

    Штефаник погиб при неясных обстоятельствах в 1919 году. Россия вышла из игры, и Крамарж, как друг русских, не мог долгое время оставаться наверху. Вскоре он оказался в оппозиции, а в 1937 году умер. В том же году не стало и Масарика. Президент Бенеш в 1938 году подписал Мюнхенский договор, подал в отставку и эмигрировал. Но не в Париж, как можно было ожидать от друга французов, а в Лондон. Где вскоре сформировал правительство в изгнании… и начал подготавливать выселение немцев из Чехословакии. Когда я говорю, что Мюнхенский договор был английской ловушкой для Германии (а я говорю это всегда), меня обвиняют в конспирологии. Пусть обвиняют. Кoгда я утверждаю, что исход Второй мировой войны был заранее известен (а я утверждаю это всегда), мне приписывают послезнание. Пусть приписывают. Я исхожу из того, что делал Бенеш.

  Слева: Отто Скорцени (Скорженый), которого пропаганда Третьего рейха сделала одним из символов немецкой военной доблести. Справа: Одило Глобочник, гауляйтер Вены и организатор лагерей смерти в Польше, нацистский преступник, ответственный за гибель примерно полутора миллионов человек. Сын словенца Франца Глобочника и Анны Печинки (по одним данным — хорватки, по другим — венгерки или получешки-полунемки). Он появился в этом тексте просто тaк, за компанию, чтобы напомнить, что чехи — не единственные славяне, кровь которых течёт в австрийских жилах

  Впоследствии стали говорить, что изгнание немцев из Восточной Европы было ответом на нацистские зверства. Как бы не так. Идея национальной чистоты овладела умами восточноевропейцев ещё до того, как нацисты успели совершить свои преступления. Славянам она нравилась так же, как германцам. 9 декабря 1940 года секретарь Эдварда Бенеша Прокоп Дртина направил одному из лидеров чешского движения Сопротивления Владимиру Крайине депешу, в которой говорилось: «Вude však záležet na Vás doma, aby Němci byli zatlačeni a vytlačeni co nejvíce a co nejdále. S tím se tu počítá, že to hlavní bude doma nakonec a že to bude krvavé, a ne procházka po Václavském náměstí jako roku osmnást» («От вас будет зависеть, чтобы немцы были выдавлены и вытеснены как можно дальше. Мы здесь расчитываем, что основные события будут происходить дома, и что они будут кровавыми, а не такой прогулкой по Вацлавской площади, как в восемнадцатом году»).

  В декабре 1940 года Лидице ещё не были сожжены, немецкие войска ещё стояли в Праге, Варшаве и Париже, СССР и США ещё оставались нейтральными странами, Британия ещё сражалась с Рейхом в одиночку, и даже операция «Морской лев» ещё не была отменена, а чехословацкое правительство в изгнании уже работало над планами выселения немцев после победы (этим же, кстати, занималось и польское правительство в изгнании). В 1943 году уже были разработаны четыре подробных плана избавления от немцев, составлявших четверть населения Чехословакии и треть населения собственно Чехии. Бенеш понимал, что мероприятие подобного масштаба и значения придётся согласовывать с Союзниками, поэтому прорабатывал запасные варианты на случай, если основной план их не устроит.

  6 июня 1944-го Дртина передал группам Сопротивления пожелания президента о начале изгнания немцев ещё до международного решения немецкого вопроса. Сопротивление ответствовало, что готово дать волю инстинктам толпы. 5 апреля 1945 года вернувшееся на территорию Чехословакии правительство приняло Кошицкую программу, в которой прокламировались более-менее социалистическая политика (включая обширную национализацию собственности), переход страны в советскую сферу влияния и наказание немецкого и венгерского населения, коллективно виновного в предательстве и коллаборационизме. 17 апреля вещавшие на чешском языке московское и лондонское радио передали призывы к безжалостной мести немецким убийцам. 12 мая в ратуше моравской столицы Брно Бенеш произнёс известную речь, в которой немцам были посвящены следующие слова:

   «В этой войне эта нация вообще перестала быть человеческой, перестала быть по-человечески выносимой, она предстаёт перед нами как одно большое человеческое чудовище. Мы сказали, что немецкая проблема в республике должнa быть окончательно ликвидирована» (Tento národ přestal být v této válce už vůbec lidským, přestal být lidsky snesitelným a jeví se nám už jen jako jediná velká lidská nestvůra. Řekli jsme si, že německý problém v republice musíme definitivně vylikvidovat).

   Слева: Прокоп Дртина, секретарь президента Бенеша, в 1940 году составивший депешу о выселении немцев из Чехословакии. После войны он стал министром юстиции, после коммунистического переворота попытался покончить с собой, в 1953 году получил 15 лет тюрьмы, в 1960-м был амнистирован, в 1969-м реабилитирован, в 1980-м умер в статусе диссидента. Справа: Бедржих Покорный, в 1945 году возглавлявший Национальную безопасность Чехословакии и организовавший Брненский марш смерти. В 1953 получил 16 лет, в 1956-м реабилитирован, в марте 1968-м счёл, что теперь коммунистам придётся расплатиться за всё, и, не дождавшись советских танков, повесился в лесу

   Я не буду подробно описывать изгнание немцев из Чехословакии. Если вы читали описание хотя бы одной этнической чистки, то можете считать, что ознакомились со всеми. Эти дела всегда делаются одинаково — отправка в лагеря, избиения, изнасилования, лишение имущества, убийства, марши смерти. От Брно до австрийской границы чуть больше 50 километров. Прежде чем брненские немцы её пересекли, по данным чешской стороны, погиб 1691 из них, а по данным австрийцев — 4140. Согласно чешской версии, все они умерли от старости или от дизентерии; по австрийской версии, многие погибли от избиений и издевательств со стороны чешских конвоиров. Что касается общего количества изгнанных и убитых, то чешские цифры так и не сошлись с немецкими. Чехи признают 18 816 погибших и 200 000 «пропавших без вести» немцев. Немцы настаивают, что эти 200 000 тоже были убиты. Изгнано же было от двух с половиной до трёх миллионов человек.

   Эрнест Хемингуэй ввёл в оборот выражение «волонтёры четвёртого дня». Во время Парижского восстания 1944 года уличные бои с немцами шли три дня. На четвёртый день, когда была одержана победа, проведшие трое суток на баррикадах повстанцы просто пошли отсыпаться, зато на улицах вдруг оказалось полно патриотов, которых перед этим никто не видел в бою, но которые были готовы купаться в лучах славы, а заодно расстреливать пленных и расправляться с гражданскими. Изгнание немцев из Чехословакии целиком было делом рук волонтёров четвёртого дня. Здесь они назывались революционными гвардейцами (на рукавах у них были белые повязки с буквами RG). Они нарушали любые человеческие законы и божьи заповеди, но один из указов Бенеша избавлял иx от юридической ответственности за содеянное. Это от них на протяжении семи майских дней пряталась немецкая жена лесного инженера Яна Ольшана Агнес, которую в реале звали по-другому.

   В начале статьи я сказал, что назову вам единственного героя, выведенного в фильме «Семь дней грехов» под своим настоящим именем. Это майoр Уваров. Он командовал советскими частями, освобождавшими судетский городок Шумперк. Диалоги с участием майoра Уварова написаны на основе сохранившихся протоколов. Русского в советской форме создатели фильма не побоялись вывести под его настоящим именем, потому что его потомкам нечего стыдиться. Это единственный безусловно положительный герой в фильме («монументальный образ добра», как заметил один из чешских кинокритиков). Он пытается защищать немцев. Известно, что такие случаи в 1945 году действительно были. Скажу больше, зафиксировано несколько перестрелок между революционными гвардейцами и защищавшими немецкое гражданское население красноармейцами. При освобождении Чехословакии Краснaя армия потеряла до 140 тысяч человек убитыми. Выиграв самую кровопролитную войну в истории, русские вставали на защиту женщин и детей поверженного врага.