Монголы в Моравии.

   Теперь уже неизвестно, были монголы в Моравии или нет. Зато хорошо известна история создания легенды о победе моравян над кочевниками в битве при Оломоуце в 1241 г.
 
    "Хроника так называемого Далимила" считается первой летописью на чешском языке. Её авторство спорно, написана она в стихах, датировка - начало XIV века - не вызывает у учёных сомнений, xотя  первое печатное издание относится только к 1620, а второе - к 1786 г. Ценность её столь велика, что в 2005 г. Чешская национальная библиотека приобрела несколько фрагментов латинского перевода "Далимила" за 339 000 евро - крупнейшая сделка в истории богемистики. "Далимилу" известно о вторжении монголов в Моравию, но о битве при Оломоуце он ничего не сообщает. Напротив, в этой книге объясняется, почему обошлось без сражения - оказывается, татары "никого не боялись, кроме чешского короля".

   Битва была введена в оборот позже.
 

  Через 300 лет после предполагаемого нашествия монголов стало известно имя их победителя - Ярослав из Штеpнберга. Человек этот впервые появляется на страницах "Хроники чешской" Вацлава Гайека из Либочан, изданной в 1541 г. Этот же автор первым поведал миру и о битве при Оломоуце.

  Гайек был популярным католическим проповедником, и его книга писалась, как ответ Мартину Кутнеру, двумя годами ранее изложившему историю Чехии с протестантских позиций. Литературное дарование Гайека сочеталось с отвагой в выдумывании фактов и персонажей. Он писал в духе "в 644 году праотец Чех пришёл на гору Ржип", и народу нравилось, потому что, собственно говоря, в ту эпоху так писали все, а разделение литературы на художественную и научную произошло позже. Кроме того, благодаря католической направленности, его книга сохранилась в обиходе и после Тридцатилетней войны, и стала в итоге наиболее читаемой чешской хроникой всех времён.

   Когда настал век Просвещения, гайековым наследием всерьёз занялся Геласиус Добнер. Он потратил 30 лет жизни на разоблачение фальсификаций и натяжек, содержащихся в "Чешской хронике", но завершить работу не успел. Оказалось, что это занятие для целых поколений исследователей. Сегодняшняя оценка вклада Гайека в историографию : "Видимо, ни один хронист минувших столетий не заслужил столь позорной репутации фальцификатора чешской истории, как Вацлав Гайек из Либочан" ( Мария Колдинска, институт истории Карлова университета, 2001 г.).

  Рационализм Просвещения между тем сменился романтическим национализмом, и интерес к победе над монголами сразу ожил. В игру вступил Антонин Бочек, моравский патриот. Хотя ему так и не удалось закончить венский университет, Бочек сделал продуманную карьеру, увенчавшуюся в 1837 г. назначением на должность моравского земского историографа (решение, принимавшееся на уровне австрийского императора). Кроме того, он стал членом целого ряда научных корпораций, вплоть до Нордического общества древностей в Копенгагене.

  Интересы Бочека были разнообразны, например, он подделал несколько хозяйственных документов XIII века, но особое внимание этот историк уделил битве при Оломоуце. К её 600-летнему юбилею, торжественно отмечавшемуся в 1841 г., он проделал следующую работу :

  1.Заменил главного героя. Вместо Ярослава победителем азиатов стал Здислав из Штернберга, а Ярослав оказался его сыном.

  2.Сделал участниками войны с татарами тамплиеров. Потому что какое же средневековье без тамплиеров ?

  3.Предъявил доселе неизвестные свидетельства о разграблении монголами монастырей и замков.

  С доказательной базой Бочек никогда не испытывал затруднений. Он владел несколькими архивами, в частности, наследством историка Йoзефа Монсе, так что появление новых документов объяснялось их находкой среди fragmenta Monseana.

  В общем, Антонин Бочек, подобно Вацлаву Гайеку, обеспечил своих ниспровергателей работой на десятилетия. В научном словаре, изданном в 1925 г., он уже характеризуется, как "безответственный фальсификатор, автор множества подделок". Примерно в то же время историк Вацлав Новотный первым высказал мнение, что никакой битвы у Оломоуца не было. В Чехии, не увлечённой проблематикой кочевых культур, с ним все довольно быстро согласились. В иных краях, с иным отношением к величию степняков, продолжали утверждать : "...в Моравии чехи нанесли монголам поражение под Ольмюцем и заставили одну из монгольских армий отступить в Венгрию"  (Лев Гумилёв, 1970 г.).

    Думаю, чехам было бы проще и вовсе отнести монгольское вторжение в область легенд, но поскольку мировая наука настаивает на реальности "Великого Западного Похода", они остановились на компромисcном варианте. Нынешнее поколение чешских исследователей придерживается мнения, что битвы не было, а был небольшой набег, длился он неделю, от силы две, монголы сожгли некий монастырь в окресностях Опавы и тотчас переместились в Венгрию.

  Три примечания.

  1.Параллельно с версией битвы разрабатывалась и другая, в которой татар остановили не чехи, а природная аномалия - их побило градом. Мне она встречалась не в научной литературе, а в популярных сериях, так что здесь я её не рассматривал.

  2.Бесспорные литературные достоинства "Хроники" Вацлава Гайека сделали её источником вдохновения для романистов XIX века, а по их книгам, в свою очередь, широкие слои населения составляют представление о собственной истории. Сейчас Гаек частично реабилитируется, как предтеча исторического психологизма, мастер фабулы и т.д.

    3.Антонин Бочек действовал в условиях подъёма чешского национального движения, при этом был открытым моравским сепаратистом. По ряду вопросов он оппонировал Франтишeку Палацкому (тому, которого российские туристы видят на купюре в тысячу крон). Его локальный моравский патриотизм подрывал чешское движение изнутри, поэтому он пользовался поддержкой австрийских властей, вплоть до императорского двора.