Недоразумение-IV: Война миров

    Переплыв Атланический океан, европейцы обнаружили цивилизации, обладавшие богатыми традициями человеческих жертвоприношений, но так и не дошедшие в своём развитии до изобретения колеса. В ретроспективе встреча Старого и Нового Света выглядит, как соприкосновением различных форм разума. Однако испанцы без особого труда сориентировались среди индейских марсиан, удивившись лишь тому, что классические античные авторы не знали о существовании целых континентов. Жизнь на стыке культур и религий подготовила сынов Иберии к близким контактам третьего рода как нельзя лучше.

    В прeдыдущем посте я писал, что, согласно новейшим исследованиям, 20% жителей современной Испании генетически родственны сефардам. Однако я не знал, какова степень их близости к арабам и берберам. Уже выложив текст, я практически случайно обнаружил недостающие данные. Оказалось, что потомками мавров являются 10% испанцев.

    Но помимо того, что треть населения Пиренейского полуострова составляют потомки семитов, там обитают и играют немалую роль баски. Это древний и экзотический народ, говорящий на изолированном языке, связи которого почти невозможно проследить. Происхождение басков столь туманно, что некоторые эзотерики и авторы спекулятивных теорий называют их чуть ли не выходцами из Атлантиды. Кстати, есть мнение, что Америку открыл не человек-легенда по имени Христофор Колумб, а безымянные баскские рыбаки.

    Наконец, в своё время на Пиренеях было не так уж мало негров. В XV веке на лиссабонских рынках продавалось по 800-1000 чёрных рабов в год, а в Севилье сконцентрировалось столько чернокожих, что власти создали для надзора за ними специальный полицейский орган. Севильцы жаловались на бесчинства со стороны рабов и ухудшение криминогенной ситуации в городе (жалобы добропорядочных граждан на гастарбайтеров всегда одинаковы, даже если гастарбайтеры были обменяны на стеклянные бусы и привезены в корабельныыых трюмах связанными по рукам и ногам).

   В 1516 году королём Испании стал Карл I Габсбург (более известный как император Священной Римской империи Карл V). Немецкое имя этого государя не должно вводить нас в заблуждение. Он родился в Генте, и его родным языком был французский. По материнской линии Карл V приходился внуком Фердинанду Арагонскому и Изабелле Кастильской, а по отцовской был правнуком Карла Смелого. Этот носитель бургундских традиций привёз с собой в Испанию столько фламандцев, что их засилье вызвало возмущение кастильских городов (регентом Кастилии король назначил Адриана Флоренсзоона Буйенса ван Утрехта).

   Для защиты своих свобод города образовали Священную хунту и собрали собственную армию. Произошла гражданская (а точнее - сословная) война. В 1521 году в решающем сражении при Вильяларе сошлись семь тысяч коммунерос (сторонников антиаристократической хунты) и восемь тысяч роялистов (последователей короля, в первую очередь - дворян). Победа досталась молодым львам. Вожди хунты Хуан Падилья, Хуан Браво и Франсиско Мальдонадо попали в плен и на следующий же день были казнены. Город Толедо, оборону которого возглавила вдова Падильи Мария, оказывал сопротивление ещё шесть месяцев, но это уже не имело значения -  власть короля утвердилась.

                                 Казнь вождей Священной хунты на картине XIX века

    Всемирная история фиксирует несколько переходов глобальной гегемонии из рук в руки. Сумерки Ренессанса (т.е. конец итальянского преобладания) и начало Золотого Века Испании были одним из таких переходов. При Карле V Испания перестала быть европейской  периферией и превратилась в центр мира.

    Ещё в 1492 году война Фердинанда и Изабеллы против Гранады на 75% финансировалась римским папой, а победа в этой войне не могла быть достигнута без применения итальянской артиллерии, обслуживавшейся специалистами из Милана. Великий капитан Гонзало де Кордоба ввёл в испанской армии ряд новшеств. Их применение обеспечило испанцам господство на полях сражений (Макиавелли считал, что своими победами испанская армия обязанa заимствованию и усовершенствованию швейцарской тактики). В 1525-м при Павии испанцы показали, что стали хозяевами положения в самой Италии. В 1527-м был подвергнут разгрому Рим. K 1535 году под контролем Карла V находилось 40% итальянской территории. Победы в Италии обеспечили испанцам доступ к самым передовым технологиям своего времени.

    Кардинал Сиснерос создал вокруг испанских десантов в Северной Африке атмосферу священной войны (в 1509 году святой отец лично возглавил операцию против Орана). На местный боевой дух и религиозный энтузиазм наложилась привезённая фламадскими друзьями короля бургундская культура (например, бургунский этикет был заимствован испанским двором и стал называться испанским). Окраинное положение Пиренейского полуострова в Европе оказалось неожиданным бонусoм - испанцы первыми пересекли Атлантику и овладели несметными богатствого Нового Света (с 1550 по 1800 год на долю испанских владений в Америке приходилось 70% мировой добычи золота и 80% мировой добычи серебра).

     Карл V , король испанский, император римский, герцог бургундский, эрцгерцог автрийский, и прочая, и прочая на картине своего придворного художника Тициана

    У испанцев наблюдалось явление, которое принято называть расизмом без расы. Никакой расовой классификации не существовало, но было некое общее представление о второсортности чернокожих. Отчасти оно было унаследовано у арабов, отчасти - дано рабским положением негров (а как можно быть первосортным, пребываая в рабстве?). Однако своё отношение к индейцам испанцы выработали сами, без посредников. И оно строилось на христианской доктрине, исключающей биологическое неравенство людей.

   Несмотря на обилие источников,  нельзя сказать, что мы во всех подробностях знаем, как проходила Kонкиста Нового Света. В своё время о писал О происхождении перуанских древностей. Издательская история некоторых документов довольно сомнительна,  обстоятельства и хронология введения в оборот других - ещё подозрительнее. Даже общая картина завоевания испанцами Америки выстроена на несколько зыбких основаниях, а уж её детали тем более лучше считать не более, чем условностью.

    Однако этот цикл посвящён в первую очередь истории идей, а не подробностям морских плаваний и военных походов. Под таким углом зрения не столь важно, все ли наши представления о деяниях тех или иных людей соответсвуют действительности. Важнее, что хотели сказать идеологи прошлых веков, оставившие на суд потомков те или иные истории.

    Например, Колумбу приписывается восхищение обнаруженными им на Кубе индейцами. Я не берусь судить, действительно ли он называл их прекраснейшими людьми на свете. Более того, я  даже не могу сказать, существовал ли вообще этот обладавший глубоко символичным именем и похороненный как минимум в двух официальных могилах человек. В сущности, это неважно. Важно, что публикуя именно эти его слова, испанцы недвусмысленно позиционировали себя в качестве людей, у которых напрочь отсутствуют предрассудки.

   Я не могу определить, произошло ли завоевание Анахуака и превращение его в Мексику так, как оно описано в литературе. Я не знаю, имели ли место поразительно лёгкое первое вступление Кортеса в Теночтитлан, пленение и гибель тлатоани Монтесумы II, катастрофическое поражение испанцев во время отступления в ночь печали и их второе наступление на город, сопровождавшееся трёхмесячными боями за каждый дом c воинaми героического тлатоани Куаутемока. Во всех этих историях слишком много символизма и прочих красивостей, чтобы воспринимать их буквально. Если имя Христофора Колумба переводится как Голубь, Переносящий Христа, то Куаутемок на языке ацтеков - это Падающий Орёл, а дата его капитуляции (13 августа 1521 года) приходится на день, в традиционном ацтекском календаре отмеченный знаком Микиштли (это знак смерти).

   И уж конечно я не могу знать, произносил ли означенный Куаутемок речь, дошедшую до нас в изложении Диего Дурана. Однако независимо о от того, прозвучали эти слова во время обороны Теночтитлана или нет, они отражают определённые реалии, а главное - идеологию, которой руководствовались испанцы в ходе войн с индейцами:

   "Храбрые ацтеки! Вы видите, что все наши вассалы восстали против нас, и уже имеeм мы в качестве врагов не только тлашкалальцев, чолульцев и уэшоцинков, но и тескоканцев, чальков, шочимильков и тепанеков, которые нас бросили и ушли к испанцам, выступив теперь против нас...".

  Никакой героизм не принёс бы конкистадорам победу, покуда подвластные господствующим ацтекам народы не выбрали бы сторону пришельцев. Но если бы я сказал, что испанцы позиционировали себя в качестве освободителей индейских народов от ацтекского гнёта, это было бы недопустимым упрощением и осовремениванием их воззрений и риторики. С испанской точки зрения, ацтекские тлатоани в Анахуаке (равно как и Великие Инки в Тиуантинсуйю) были легитимными правителями, однако их полномочия перешли на испанского короля. Испанцы оперировали понятием translatio imperii, причём имелась в виду не империя в современном смысле слова, а империй - термин, понимаемый так, как понимали его  римляне.

      Отступление испанцев из Теночтитлана в Ночь печали. Миниатюра из кодекса "Лиенсо де Тлашкала"

   Часто говорится, что испанцы поработили индейцев. Кто-то даже видит в их действиах проявление расизма. Но испанский подход к делу был не расовым, а сословным. Почему-то обращается недостаточно внимания на то обстоятельство, что аналогичный процесс синхронно проходил по всей Центральной и Восточной Европе, где не было никаких расовых различий между феодалами и крестьянами. Молодые львы устанавливали свои порядки на просторах от Мексики и Перу до Германии и России.

   Впрочем, одно сущеcтвенное различие всё же было. Я не припоминаю протестов интеллектуалов против закрепощения немецких, польских или русских крестьян. Негуманное обращение с индейцами вызвало к жизни феномен, который американский историк Льюис Ханке назвал испанским боем за справедливость.

    В 1511 году доминиканский монах Антонио де Монтесинос выступил с проповедью, осуждающей угнетение индейцев.

   В 1512 году Фердинанд Арагонский издал бургосские законы, предоставляющие охрану туземному населению Америки.

   Позже кардинал Сиснерос назначил Бартоломео де Лас Касаса универсальным защитником индейцев (defensor universal de los indios). Имя Лас Касаса слышал, вероятно каждый. Однако сущеcтвует тенденция изображать его борцом-одиночкой. В действительности Лас Касас был протеже кардинала Сиснероса, а инквизиция стояла на его стороне.

    Знаменитый диспут Лас Касаса и Сепульведы, состоявшийся в 1550 году в Вальядолиде, был своего рода полемикой между двумя испанскими идеологическими направлениями - христианским универсализмом и светским гуманизмом. Первого придерживались доминиканские теологи и юристы из университета в Саламанке. Cсылаясь на каноническое право и пользуясь аристотелевской логикой, они доказывали, что евангелизация индейцев не должна быть предлогом для их эксплуатации. Второе направление создали  интеллектуалы, видевшие историческую миссию Испании в цивилизаторстве (слово гуманизм в данном случае не означает гуманности; Сепульведа обосновывал справедливость войн с индейцами). Некоторые исследователи утверждают, что из всех империй Нового времени испанская была построена на наиболее солидной теологической и философской основе.

В 1514 году Фердинанд Арагонский издал указ, разрешавший браки испанцев с индейцами без ограничений и предварительных условий.

В 1539 году вышел другое распоряжение, согласно которому в колониях только женатый человек мог владеть энкомиендой и рабами. В условиях, когда доля женщин среди испанских колонистов колебалась от 5 до 30 %, эти указы означали фактичеcки приказ жениться на индианках.

Две дочери Монтесумы приняли испанские имена и вышли замуж за испанских офицеров (донья Леонора - за Кристобаля Валерраму, донья Изабелла - сначала за Алонсо де Галлегу, а потом - за Хуана Кану).

Переводчица Малинче (Малинели Тенепатль) стала доньей Мариной и родила Кортесу сына Мартина, а своему мужу Хуану Хамарилло - дочь Марию. Все её дети стали крупнейшими землевладельцами. Донья Мария владела энкомиендой в размере половины провинции (кстати, из-за Малинче индейцы называли Кортеса Малинцином, примерно как русские называют Ленина стариком Крупским)

  Закономерным результатом процесса метисации стало появление целой касты людей с роскошными именами вроде Франсиско Кецальмамаликцин, Беатрис Папанцин или Фернандо де Альва Иштлилшочитль.

                               Кортес и Монтесума. Весьма стилизованное старинное изображение

    По состоянию на 1800 год в испанских владениях в Америке жило около 20 миллионов человек, в том числе менее одного миллиона негров, более трёх миллионов белых, около семи с половиной миллионов индейцев и свыше пяти миллионов метисов.

    Появлявшиеся по ходу дела ограничения в правах для индейцев и метисов носили по преимуществу местный характер и в целом последовательно отменялись испанской короной. Например, в 1549 году индейцам было запрещено становиться священниками. В 1588 году Филипп II отменил данный запрет.

    Латиноамериканский вариант католицизма начал приобретать черты синкретизма. Тойнби как-то заметил, что приняв имя Дева Мария, Изида была вынуждена отказаться от титула богини, зато круг её почитателей неимоверно расширился. Добавим, что приняв эпитет Гваделупская, она вновь обрела некоторые черты богини, а круг её последователей опять увеличился. Культ Девы Марии Гваделупской возник вокруг горы Тепеяк, изначально связанной с местной богиней Тонанцин. Cоздали этот культ метисы.

  Ацтек и конкистадор. Предельно стилизованное изображение, порождённое веком блокбастереов и компьютерных игр.

   Расизм восторжествовал в Латинской Америке уже после ухода испанцев. Аргентинская республика в XIX веке дошла до того, что преднамеренно продавала индейцам одеяла, заражённые оспой. Невозможно себе представить, чтобы Испанское королевство времён своего расцвeта совершало что-либо подобное

    Испанская политика в Новом Свете остро контрастировала с колониальными нормами поведениями англосаксов. Испанцы просто были более последовательными христианами. Но в эпоху, когда это слово начало утрачивать своё значение, практически всё подряд стали объяснять пресловутой "кровью". Естественно, отношение испанцев к индейцам тоже объяснили свойствами их собственной крови.

    Граф Гобино называл испанский и португальский способ колонизации либеральным. И объяснял его взаимной расовой притягательность жителей Пиренейского полуострова и Нового Света. Он утверждал, что испанские конкистадоры в большинстве своём происходили из Андалузии (в общем, это была правда) и представляли собой смешение семитов с кельтами. По версии Гобино, у андалузцев наличествовала  расовая связь с Азией, откуда некогда пришли в Америку и индейцы. Память о древних общих корнях побуждала тех и других к смешению.

    Поскольку земляки самого Гобино вели себя в Канаде и в Карибском бассейне точно так же, как испанцы, он и их поведение объяснил в своём духе: французские колонисты были в основном выходцами из Нормандии и Бретани; кельтская кровь заставляла их проявлять солидарность с индейцами и смешиваться с ними...

    Но раз здесь появились Гобино, французы и кельты, значит, незапланированный испанский экскурс завершён, и я наконец добрался до материала, ради изложения которого затеял весь этот цикл. Впереди рассказ о том, как французы сначала называли себя азиатами, а потом создали расовую классификацию, в которой индейцы были белыми.

                                                                          (продолжение следует)