Сергей Сергеевич Каринский (enzel) wrote,
Сергей Сергеевич Каринский
enzel

Я НЕНАВИЖУ...

«Я ненавидел Брежнева-Андропова, но видел, что следующим может быть только условный «Горбачев». Я ненавидел Горбачева, но знал, что конец ему положит – только «Ельцын». Я ненавидел Ельцына, но не сомневался, что сменить его может только «Путин». Я ненавижу Путина, но понимаю, что непосредственным продолжением его может быть только… то, что, произрастет из самого режима (не исключено, кстати, - персонально тот же П., но «новый»).» - http://salery.livejournal.com/63836.html?view=7214428#t7214428

Этот яркий пассаж из последнего поста С.В.Волкова (salery) заставил меня задуматься над моими собственными чувствами по отношению к перечисленным и иным персонажам советской истории.

Однозначная и безусловная ненависть – к народовольцам и их последышам эсерам-боевикам, к ленинской шайке, ко всем первобольшевикам у и при власти – коллективная виселица на Болотной (!) пл. для всех, кто её до того избежал по причине крайнего либерализма Империи.

Однако интересно, что начиная с Джугашвили (Сталина) ненависть куда-то уходит. Сам режим – да, ненавистен, это безусловная азиатская гадость, подлежащая безжалостному крушению, но вот «рябой шут», «трусливя марионетка» - это каким-то странным образом всё же более «дядюшка Джо», «растолстевший Чарли Чаплин», «Джугашвилипотам» наконец, чем «дрянной человек с жёлтыми глазами». (Правда, в качестве первобольшевика он должен был бы висеть рядом со своими подельниками. Но тут я уже не о «Кобе, чудесном грузине», а о «Великом Сталине».)

Дальнейшие советские боссы – «Кукурузник - Кузькина мать» и «Чавкающая Тортилла» - скорее персонажи из комиксов. Понятно, что это всё та же советская гадость, что пробы негде ставить, но вот нет ненависти, что тут поделаешь. Ненависть к совку, злоба и горечь, что выпало в нем жить, но эти фигуры в телевизоре и газетах уже такая неотъемлемая и расчеловеченная часть пейзажа, что к ним просто невозможно питать человеческие чувства, как невозможны они по отношению к манекенам в витрине.

Отдельный казус – «Юрий Гладимирович». Он зловещ, опасен. По его адресу не хочется шутить и улыбаться. Забавно, что этого человека мне довелось увидеть совсем близко, у центрального входа в «Лубянский приказ». Я там, понимаете ли, гулял по пустынному зимнему тротуару в воскресенье, а тут вдруг подлетел «членовоз» в сопровождении всего одной «волги», стоящий у входа «милицанер» (позднее я узнал, что это ряженый гебист) вытянулся (насколько это возможно в тулупе), а из «зила» как-то боком и сутулясь, придерживая одной рукой шляпу на сильном ветру, вышел «он самый» и, стремительно пройдя в двух шагах от остолбеневшего меня, скрылся за огромными бесшумно распахнувшимися и тут же сомкнувшимися дверями, что по самому центру фасада. Было это году в 77-м, ещё при живом Брежневе.



«Умерший не приходя в сознание» Черненко – глупый анекдот. Его мне довелось «хоронить», когда всех сотрудников нашего института (это был «Ин-т социологических исследований АН СССР») погрузили на автобусы и повезли «прощаться» с телом в Колонный Зал (Благородного Собрания). Тоже был холод, советские трудящиеся шли в пальто и куртках, с ушанками в руках, но какая-то дипломатическая дама, похожая на М.Тэтчер, поразила меня тем, что была всего лишь в длинном чёрном платье – дипломаты имели, разумеется, отдельный подход.

Горбачёв и Ельцын – два сапога пара. Несмотря на несмываемую совковость первого и пьяное непотребство второго, я испытываю к ним обоим, скорее, симпатию. Видимо, из-за «воздуха свободы», который есть для меня высшая ценность. В моём сознании коммунистическая тоталитария рухнула от их совместных, даром что антагонистических, усилий. А по-советски абсурдная цена, заплаченная при этом... не делает ни того, ни другого антигероями. Такой вот советский выход из коммунизма – иной был бы стилистически невозможен. (Горбачёв был третьим и последним из «вождей», с кем я столкнулся - в данном случае буквально - в дверях «Радиокомитета» на Пятницкой, уже в середине 90-х. Он поразил меня величиной и белизной - возможно из-за припудренности - своей головы, с полусведённой, но ещё вполне различимой «картой» - шёл куда-то говорить в микрофон.)

Ну а полковник ФСБ П. и его собачка М. – тут только презрение и брезгливость, как к иным насекомым или моллюскам. Наступить и с хрустом раздавить – что-то такое. Уж не знаю, почему... Закругляясь по-жежешному – как-то так.
Tags: contra sovok, лирика, литература, политика, прошлое
Практически аналогично, с незначительными нюансами. Видимо, мы с Вами из одного, вымирающего, поколения.
Возможно. Хотя есть и кое-кто впереди в очереди на вымирание.
Не стоит понимать волковскую "ненависть" буквально.
Что же за ненависть без ненависти?!
"Это просто вежливость" (с), по-моему.:) Не думаю, что можно ненавидеть человека, которого не знаешь лично: речь просто идёт о каком-то градусе антипатии, которую испытываешь к незнакомому человеку как символу официальной части окружающей реальности. "Ненависть" тут явно синоним, в смысле "слово, которое поэт вставляет в стих, когда не может подобрать нужное".:)
Ненавижу самозванцев и гнушаюсь ими. Не они должны были быть в последние сто лет отечественной истории, а Государь Алексей Николаевич. Или Михаил Александрович.
Они все ненастоящие, ненастоящие! Хотя и сновидение может убить внезапным удушьем или остановкой сердца, но настоящим оно - зловещее - все-таки не станет.
Я думаю, ненастоящесть нарастала от "пламенных революционеров" к советским функционерам. Отсюда и падение градуса ненависти - в моём случае, по крайней мере. Ненавидеть какую-нибудь С.Л.Перовскую или Желябова - естественно. Ненавидеть жабу - некое нарушение.
А если жаба сидит на источнике вод и отравляет их? Как раз "народовольцев" можно пожалеть как тотальных болванов из прошлого. Советские самодовольные индюки заедали нашу жизнь, а она у человека одна...
Одно дело - ненависть к людям, и другое - к системе, воспроизводящей определённый тип людей. В этом смысле Коба - лишь продолжатель начатого Лениным, который был ещё человеком, а не функцией. Ненависть направлена на порочный выбор, она предполагает в своём объекте свободу воли. А какая она у советских? Они и словосочетания такого не знают, "что-то из буржуазной философии".
Так Вы имеете отношение к социологии? Коллега! ))
Именно что "имел отношение", поскольку состоял в штате ИСИ АН СССР, но числился по Отделу демографии, будучи географом по образованию :).
Всё равно приятно. А есть у Вас история про "социологию при социализме"? Я бы разместил такой рассказ у нас на сайте.
Это нет. Я там был человек посторонний и долго не задержался. А жанр такой имеется, в среде социологов-шестидесятников.
Зато у меня есть ссылка на статью Н.Бобринского о реституции, о чём мы недавно говорили: http://www.vedomosti.ru/newsline/news/1413310/svyaz_s_proshlym. Посмотрю, что у меня есть ещё и отпрвавлю Вам ссылки.
Отлично, мы уже потихонечку начали работу. Так что эти ссылки пригодятся. И если Вы захотите принять посильное участие в проекте, то мы готовы.
А почему же нет?
Вот ещё несколько ссылок. Материалы там не всегда свежие, но зато отражают историю вопроса, как она имела место в наших палестинах:


Для начала, организации:
http://www.mko.ru/ (Московское Купеческое Общество)
http://www.mko.ru/rus/newspaper2.shtml


Теперь общие материалы о правопреемстве:
http://senat.netda.ru/kmd-sf_itog2002/expert06.htm
http://www.grazhdanin.com (журнал «Гражданинъ» - тут много материалов, но не столько по реституции, сколько по смежным вопросам)

Собственно реституция:
http://www.netda.ru/konf/restitut/program.htm (По итогам этого семинара был выпущен сборник докладов, изд-во «Посев». Он еще продается в Москве)
http://judaica.kiev.ua/Analytyka/Yakubenko.htm

Потом я от темы отошёл, хотя не думаю, что появилось что-то существенное - по общим политическим условиям. Но возобновить контакты и получить что-то новое (если есть), думаю, можно.
Я имею в виду отбор материалов, конечно.
как то помню выпивал я с одним географом в номере гостинницы "Шахтёр" треста "АрктикУголь" в Мурманске
Явно не со мной :)
значит обознался