(начало)
Установившиеся в Москве морозы, видимо, как-то способствовали моему решению наконец-то заняться не разобранным толком семейным архивом. Среди представляющих интерес материалов – записки моего деда со стороны матери, Ивана Сергеевича Соколова (1896-1995), потомственного москвича, окончившего 3-ю гимназию (1907-15 гг.) и Медицинский факультет Московского университета (1915-19 гг.). После окончания университета он был призван в РККА и служил в качестве военврача на Восточном, Польском и Туркестанском фронтах. Потом он проработал в различных должностях по редакторской, административно-медицинской и санитарно-просветительной части, окончательно уйдя на пенсию лишь после своего 85-летия. Обнаруженные мной записи были сделаны, предположительно, в 1970-80-х годах – более точную датировку произвести затруднительно.
1. «Казённая квартира»
Угол Кузнецкого пер. и Б.Дмитровки. Старинный двухэтажный дом, построенный в виде буквы «Г». Этот дом когда-то являлся городской усадьбой Мясоедовых. Построен он в XVIII в., позднее, в царствование Николая I, перестраивался в классическом стиле. Вот почему наша «казённая квартира», выходящая пятью окнами на Б.Дмитровку, имела мощные стены и своды. В начале XIX в. дом принадлежал Ф.А.Толстому. В 1830 г. он был продан Большому театру для театральной школы, а затем он перешёл в Управление Императорскими театрами для Конторы Большого, Малого и Нового театров, где чиновником и работал мой отец Сергей Гаврилович Соколов.
Дирекция Императорских театров в 1896 г. - как раз год рождения рассказчика, моего деда
Во двор ведёт арка. В правом углу вход в нашу квартиру. Особенность: при большой площади, 5 комнат, почти половина – тёмная, без окон. Огромная тёмная передняя, откуда вход в полутёмную комнату с большим окном, закрытым массивной железной решёткой и выходящим в стену соседнего дома – это спальня моя и сестры Маргариты. Свою кроватку я помню ещё с боковыми сетками. Из этой комнаты вход в огромную тоже почти тёмную кухню с большой печью и дверью, выходящей в узенький коридорчик с соседним домом. До сих пор ещё сохранилась массивная железная дверь, запирающая коридорчик со стороны улицы. Вот почему это пространство между домами использовалось как ледник для продуктов.
Из передней 2 двери: в небольшой кабинет отца и в столовую с окнами, выходящими на Б.Дмитровку. В углу кабинета – треугольная божница из орехового дерева. Среди икон самая ценная – «Благовещение» в серебряном окладе. Характерно – в божнице, кроме икон, находились различные предметы: молитвенник в хорошем переплёте с металлическими уголками, подвенечные свечи, большое фарфоровое пасхальное яйцо и, конечно, искусственные цветы в виде гирляндочек. На выступе перед стеклом божницы – массивная подставка для лампадки, которую можно было поднимать и опускать в зависимости от того или иного праздника, что отец неукоснительно делал, а кроме того на Пасху, когда в церкви открывались алтарные двери, он открывал и переднюю стенку божницы.
Рядом столовая с двумя окнами на Б.Дмитровку. Старая простая мебель. А дальше – «зал», тоже с двумя окнами на улицу. Это – самая «парадная» и обставленная комната. На полу большой ковёр, на котором я любил играть, горка с безделушками: большое розовое яйцо на металлической колясочке, фарфоровая головка в восточной чалме, чашечка с Наполеоном, привезённая крёстной – Клавдией Павловной Белоярцевой с Всемирной выставки в Париже, маленький котёнок на лавочке и др. Цветы – в корзинках и на подставках. Конечно, фикусы, китайский розан. На стенах – олеографии, приложения к «Ниве». Конечно, «Утро в лесу» Шишкина и др.
К этому ряду светлых комнат примыкают абсолютно тёмные спальни моих братьев и родителей. Конечно, никакой вентиляции! Кроме того, на зиму вставляли зимние рамы. Отворялись ли форточки – я не помню. Вот почему огромное впечатление оставило весеннее вскрытие рам, когда в комнаты врывался свежий воздух, стук колёсных экипажей (резиновых шин не было, а мостовые были булыжные), голоса проходящих, колокольный звон! Буквально: «...и в комнату шум ворвался; и благовест ближнего храма, и говор народа, и шум колеса!»
Дед в раннем детстве
А вот эволюция осветительной техники в нашей квартире: керосиновые лампы, газовые рожки, электрические угольные лампы. Это редкость для той поры, благодаря постройке небольшой электростанции для освещения театров, а вместе с ними и нашего дома, где во втором этаже помещалась «Контора Императорских театров». Наиболее известный из управляющих Конторой – композитор Верстовский, бывший директором в прошлом веке. «Казённая квартира» полагалась моему отцу – Сергею Гавриловичу – как чиновнику театральной конторы. Он дослужился до чина «надворного советника», имел два ордена – Святослава III степени и Анны III степени и несколько медалей. В парадном мундире дворцового ведомства он выглядел весьма импозантно.
Мои родители и старшие братья широко пользовались возможностью бывать бесплатно на спектаклях, особенно в Большом театре. А это было время, когда на сцене подвизались такие знаменитости, как Шаляпин, Собинов, Нежданова, Гельцер, Джури, Миркин, Ермолова, Южин, Садовские, Яблочкина и др. У нас был замечательный альбом с фотографиями многих знаменитостей и с их автографами (отец выдавал артистам жалованье, поэтому они хорошо его знали). К сожалению, этот альбом куда-то пропал, а то теперь он был бы музейной редкостью.
Большой театр в начале ХХ в.
К сожалению, мне по возрасту пришлось очень мало быть в театрах. Помню, когда однажды я был на утреннике, когда ставили «Евгений Онегин». Я очень испугался выстрела в сцене дуэли, так что меня плачущего пришлось срочно из ложи отвести в коридор. В Большом театре на опере «Жизнь за царя» я был гимназистом в «царские дни», когда меня включили в число отобранных учеников для посещения театра. Помню, что получили мы бесплатное угощение – фрукты, пирожные, шоколад и миндальное молоко!
2. Кузнецкий мост
Эту старинную улицу Москвы я знаю не только с раннего детства: когда я учился в 3-ей мужской гимназии, я каждый раз после уроков в компании с одноклассниками, или один, спускался вниз по этой улице.
Кузнецкий-Газетный пер. вниз, в сторону Петровки, начало ХХ в.
Кузнецкий мост вверх от Неглинного пр., начало ХХ в.
Кузнецкий мост мало изменился за исключением его начала у Б.Лубянки. Раньше там на перекрёстке Б.Лубянки и Кузнецкого моста стояла небольшая церковка, окружённая деревьями. Напротив, на углу Фуркасовского пер. – наша гимназия (теперь там большой дом НКВД – клуб и гастроном). Здание гимназии было построено на месте московской усадьбы кн. Пожарских. Об этом свидетельствовала икона Б.М. с памятной доской, вделанная в стену на углу Фуркасовского пер. Дом был построен в 1776 г. для кн. Н.М.Голицына. В 1928 г. он был снесён для строительства ВЧК. Дом считался прекрасным образцом московской архитектуры раннего классицизма. 3-я московская гимназия, где я учился, разместилась в нём в 1843 г.
3-я гимназия в 1909 г.
Уже б. 3-я гимназия в 1921 г. (о других московских гимназиях см.: http://enzel.livejournal.com/302986.html)
В противоположном конце – на углу Кузнецкого моста и Петровки, была кондитерская Трамбле, с которой у меня связаны такие воспоминания: мне было 6 лет, говорили, что в тулупчике и барашковой шапочке я обращал на себя внимание своей миловидностью. И вот, я стою у витрины и смотрю на выставленные торты и прочие вкусные вещи. Открывается дверь, выходит девица и с улыбкой подаёт мне корзиночку, в которой оказались пирожные и шоколад! Вот какое впечатление я произвёл! Но конечно, в своём смущении и растерянности я даже не подумал поблагодарить добрую «тётю».
Пересечение Петровки и Кузнецкого моста в начале ХХ века, слева - знаменитый дом Анненковой с кондитерской Трамбле (снесён в 1948 г.)
На углу, противоположном кондитерской, была «хомяковская роща» - маленький треугольный клочок земли с несколькими жалкими кустами сирени. История этой «рощи» такова: в целях расширения узкого в этом месте проезда Московская Городская Управа предложила владельцу этого клочка земли – Хомякову – продать его. Однако тот заломил такую огромную цену, что Управа отказалась от покупки. Тогда Хомяков, чтобы утвердить своё право собственности, отгородил этот клочок улицы решёткой и посадил несколько кустов сирени. Конечно, после революции эта «собственность» была ликвидирована.
Хомякова роща
Из магазинов, которые были на Кузнецком мосту и славились на всю Москву, я помню магазин готового платья <фр. неразб.> , где на углу Кузнецкого моста и Б.Дмитровки появились, одни из первых, два дуговых фонаря, на которые специально приходили смотреть.<…> Проходя мимо магазина «Дациаро», мы всегда останавливались, чтобы посмотреть картины и открытки.
Магазин Дациаро - Кузнецкий мост, 13
А в одном из магазинов в витрине впервые демонстрировались электролампы с нитями накала, не рвущимися при встряске (они крутились на кольце и время от времени наталкивались на поперечные металлические перекладины). Рядом на витрине демонстрировались под ярким освещением недавно изобретённые искусственные бриллианты иностранной фирмы «ТЭТ». В солидном доме, где помещался какой-то банк, в огромном холле был круглый фонтан, вокруг которого и зимой зеленели растения. В общем, для нас мальчишек-гимназистов на Кузнецком мосту было на что посмотреть! (см. видео: http://www.youtube.com/watch?v=4Ljs0ngYc7o&index=37&list=PLLHjKKyQ4OaT4HRvCJ98Umfv9T1iFb0ov)
3. Pro domo suo
Мой прадед с отцовской стороны Афанасий Николаевич Соколов – дьячок в церкви Николы на Берсеневской наб. – родился ещё в 1774 г. (при жизни Екатерины II), а церковь и дом, где с давних времён была «соколовская квартира» во 2-м этаже, выходящая на Москва-реку – до сих пор сохранились (писалось в 1970-80-х гг. - С.К.)*.
Церковь Николая Чудотворца на Берсеневке
Мой дед – Гаврила Афанасьевич – был псаломщиком при той же церкви, род. в 1814 г., ум. в 1888. Отец – Сергей Гаврилович – родился в 1858 г. Принуждён был рано уйти на пенсию, а то бы дослужился до коллежского советника и ордена Станислава II степени («на шею»).
С.Г.Соколов в 1904 г. В московском адресном справочнике за 1901 г. обнаружил: Соколов Сергей Гаврилович, надворный советник, Б.Дмитровка, здание конторы Императорских театров. Моск. Конт. Имп. театров. - http://arc.familyspace.ru/archive/Moskv
Дед со стороны матери – Иван Иванович Поморцев – священник в селе Конобеево под Москвой, а в последующем – протоиерей церкви у Покровских ворот (теперь не существует). Как я помню, у него была очень благообразная внешность, и его очень уважали прихожане. Моя мать – Анна Ивановна Поморцева – родилась в 1861 г. в селе Конобеево, недалеко от Москва-реки и огромных заливных лугов. В Москву она переехала лишь когда вышла замуж. Это была очень хорошая женщина, хорошая жена и заботливая мать. У неё было 6 сыновей и одна дочь, из них один сын умер в детстве.
А.И.Соколова (ур. Поморцева)
(Окончание следует: http://enzel.livejournal.com/179986.html)
___________________________
* См. видео: http://www.youtube.com/watch?v=zVehw94bBCU&list=PLLHjKKyQ4OaT4HRvCJ98Umfv9T1iFb0ov&index=45
February 2 2012, 11:38:18 UTC 7 years ago
Когда мы говорим, что в РИ по сравнению с совдепией было совершенно другое качество жизни, надо иметь в виду прежде всего именно такие вещи. А не шлак вроде выплавки стали, или подобные ни о чем не говорящие показатели.
Спасибо Вам. Спасибо морозу :).
February 2 2012, 12:46:04 UTC 7 years ago
Именно! Шлак вместо стали это и есть советская сталь :)
February 2 2012, 12:51:29 UTC 7 years ago
Завидую
February 2 2012, 13:43:17 UTC 7 years ago
Re: Завидую
February 2 2012, 15:02:51 UTC 7 years ago
Re: Завидую
February 3 2012, 09:04:55 UTC 7 years ago
Deleted comment
February 3 2012, 15:54:12 UTC 7 years ago
Deleted comment
February 4 2012, 07:17:16 UTC 7 years ago
February 2 2012, 13:58:52 UTC 7 years ago
February 2 2012, 15:04:04 UTC 7 years ago
February 2 2012, 15:19:27 UTC 7 years ago
February 2 2012, 15:29:23 UTC 7 years ago
Deleted comment
February 3 2012, 16:40:29 UTC 7 years ago