«Бельгийская полиция чинила всякие затруднения съезду и даже, как писал не очень ясно один из видных социал-демократов, "приняла свои меры". Скоро было решено перенести съезд в Лондон, несмотря на лишние расходы и на потерю времени. Это еще усилило общую нервность и раздражение. Отправились из Бельгии в Англию не все вместе; да и бывшие на одном пароходе избегали разговоров друг с другом или старались не говорить о партийных делах.
В Лондоне, напротив, полиция делегатам не препятствовала, лишь приставила к помещению городового на случай, если бы был нарушен порядок. Впрочем, он на улице не нарушался. Только мальчишки с радостными криками ходили по пятам за особенно живописными "проклятыми иностранцами".
Съезд длился долго и прошел очень бурно. Социал-демократы разделились на две фракции. Одни назвались "большевистами", другие "меньшевистами" (несколько позднее стали говорить о "большевиках" и "меньшевиках"). Но и революционерам в России эти обозначения были вначале не совсем ясны, тем более, что участники съезда, которые, с Лениным во главе, получили большинство голосов по важному вопросу о редакции "Искры", остались в меньшинстве по столь же важному делу об уставе. Вдобавок, соотношение сил, то есть голосов, скоро после съезда изменилось. Предпочитали говорить о ленинцах и мартовцах. Очень многие всю ответственность за раскол возлагали на Ленина. "На втором съезде российской социаль-демократии этот человек со свойственными ему энергией и талантом, сыграл роль партийного дезорганизатора", - писал вскоре после того Троцкий.
Протоколы Второго съезда были опубликованы в Женеве. Вероятно, они были очень смягчены. Одну речь Ленина авторы сочли возможным воспроизвести лишь с некоторым сокращением. Во всяком случае, того, что обычно называется "атмосферой", протоколы не передают, да это и не входило в задачу авторов. Правда, в скобках иногда отмечались: "всеобщее движение", "протесты" и даже "угрожающие крики". На одном из заседаний сам Ленин попросил секретаря занести в протокол, сколько раз его речь прерывали. Другой делегат просил отметить, что "товарищ Мартов улыбался". На 27-ом заседании съезд покинули бундовцы, на 28-ом - акимовцы. Страсти всё раскалялись. "Они" (меньшевики) всё еще руководятся больше всего тем, как оскорбительно то-то и то-то на
съезде вышло, до чего бешено держал себя Ленин. "Было дело, слов нет", - говорил в частном письме Ленин тремя месяцами позднее.
Он выступал с речами, заявлениями, оговорками, поправками сто тридцать раз. По некоторым вопросам терпел поражения, и от этого его бешенство еще усиливалось. Но главная цель была достигнута: для устройства революции создалась его фракция, которая должна была со временем превратиться в его партию.
Никто на западе на это событие не обратил ни малейшего внимания: оно было газетам совершенно не интересно. Вследствие стечения бесчисленных случайностей событие стало историческим - в гораздо большей степени, чем всё то, о чем тогда писали газеты. Могло и не стать. Разумеется, и сам Ленин не предвидел всех неисчислимых последствий своего дела. Как ни странно, был как будто немного смущен партийным расколом. Другие предвидели очень мало; некоторые прямо говорили, что ничего не понимают в причинах раскола, и переживали его как душевную драму: разочаровались в Ленине, скорбели о партии.» (М.А.Алданов. Самоубийство. Нью-Йорк, 1958. Часть первая, гл. VI - http://az.lib.ru/a/aldanow_m_a/text_0090.shtml)
Только сейчас мне стало понятно, откуда взялись эти нелепые прилагательные – «большевистский», «меньшевистский». Поскольку породившие их существительные давным-давно канули в Лету, следует перейти на куда более естественные для русского языка формы: «большевицкий», «меньшевицкий», являющиеся производными от слова «большевик» и «меньшевик».
February 15 2012, 07:55:25 UTC 7 years ago