(Окончание)
«Когда я раздумываю теперь об идеологии добровольческого движения, как она выражалась в «Великой России» (название популярной газеты на Юге России – С.К.), она представляется мне вот в каких общих чертах. Прежде всего мы вели борьбу с большевиками «на истребление» - и это обстоятельство придавало нашему движению характер непримиримого тактического радикализма. Мы считали, что с лица земли должны быть стёрты не только большевики, но и всё то, что так или иначе к ним примыкает. Уверенные в своей силе и в своей победе, мы не допускали возможности каких-либо даже самых невинных уступок. Мы считали, что всё, к чему прикоснулся большевизм, должно получить очищение через огонь и меч. Национально мы стояли на точке зрения единой и неделимой России и гегемонии великорусской нации. Мы решительно не признавали серьёзного значения за несомненно обнаружившимися стремлениями отдельных частей Империи к самостоятельности и отрицали право этих частей на какое-либо самоопределение. Уверенные в своей силе, мы боролись с федеративными тенденциями не органическими средствами и не путём приспособления, но открытым применением силы. Вопрос о политическом устройстве России мы оставляли открытым. Однако, молчаливо, он, конечно, решался в смысле монархии. Идея республики никого не прельщала и никого не вдохновляла, и если бы она когда-либо была провозглашена руководителями Добровольческого движения, то это было бы встречено всеобщим активным возмущением армии. С точки зрения социальной программы мы резко стояли в оппозиции ко всякому социализму и ко всем социалистическим партиям. «Со всеми, кроме социалистов» - таков был наш лозунг. Фактически в решении социального вопроса мы стояли на точке зрения более или менее умеренной социальной реформы. Не было у нас полной определённости в решении самого важного у нас в России аграрного вопроса. Довольно влиятельные группы земельных собственников давили на нас в направлении полного восстановления старых аграрных отношений. Давлению этому сопротивлялись, хотя, может быть, и недостаточно радикально. В общем мы стояли на точке зрения необходимого проведения аграрной реформы с частичным отчуждением помещичьих земель на основании выкупа. Однако в этом коренном вопросе не было вполне определённых и неизменных решений.» (Н.Алексеев. Цит. соч., с. 230.)
А какова была альтернатива "восстановлению старых аграрных отношений"? Признать захват чужой земли и имущества? Что же это за правопорядок, который исходит из массового попрания права?
