Сергей Сергеевич Каринский (enzel) wrote,
Сергей Сергеевич Каринский
enzel

Category:
МИФ О «ГОРОДЕ НА КОСТЯХ»

Новейшие изыскания об истории строительства Петербурга, рекомендованные юзером razoumovskiy, развенчивают этот миф:

«Средний процент смертности, по нашим подсчетам, составил 6–8%. Исходя из установленной реальной численности трудившихся в Петербурге различных категорий работников – 227 тысяч, получается, что количество погибших в первое десятилетие существования Петербурга находилось в пределах 13,5–18 тысяч человек. Таким образом, полученные данные подтверждают существующее в историографии, но не имевшее ранее документального обоснования, мнение о том, что приводимые в иностранных описаниях цифры скончавшихся в Петербурге работников чрезвычайно завышены». - http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=768&Itemid=52

А ведь это всегда был, пожалуй, главный аргумент при утверждении о "непомерной человеческой цене" петровских преобразований, позволявший ставить их - на этом основании - в один ряд со сталинскими "великими переломами". Это любимая тема советских и несоветских (псевдо)либералов: поговорить об "исконном деспотизме", "рабстве" и "людодёрстве", как о некой неотменимой "матрице", будь то "царизм" или сталинизм. Как всегда, реальность оказывается чем-то другим, чем советская мифоистория, на которой строится пропаганда.
Tags: imperium rossicum, история
Василий Ключевский:
“Реформа Петра была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Он надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение как необходимое условие общественной самодеятельности, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства - это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе не разрешенная”.

Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1958. Т. 4. С. 221.
Ну, Василий Осипович любил подудеть в дуду "освобожденческой" риторики, за что и был ценим советскими и издаваем ими. По сути-то он написал более-менее правильно, только краску поддал нужную, в духе времени, словами "деспотизм", "рабство", "рабовладение", как будто посторонний какой-то пишет, а не продукт петровских реформ, всем им обязанный (что вообще характерно практически для всего русского либерализма - этот отчуждённый взгляд на собственное отечество, столь критикуемый ещё Пушкиным). Проблема же у России была в крайне тяжёлых условиях стоявшей перед ней задачи: быстрая модернизация очень тяжёлой, проблемной во всех отношениях страны. Отсюда и весь этот этатистско-патерналистский пафос и этос, который, конечно, сказался в дальнейшем, но обойтись без которого не было никакой возможности - во всяком случае во времена Петра Великого и ещё долго после него. Впрочем, и оправдываться нет никаких оснований - тогда других путей, кроме абсолютистской мобилизации, тем более в случае больших государств, и не существовало. Посмотрите на Францию, шедшую тогда к своему зениту. Надо признать прямо: Петру и его преемникам удалось чудо. Российская Империя - чудесный цветок, распустившийся по манию русских правителей среди лесов и болот. Умный француз Валери это отлично видел и ценил, в отличие от близоруких русских поповичей. Поповичи этот цветок в конце концов и затоптали.

/быстрая модернизация очень тяжёлой/

Модернизация? Снова историк Ключевский:

Предание донесло отзвук одной беседы Петра с приближенными об отношении России к Западной Европе, когда он будто бы сказал: "Европа нужна нам еще несколько десятков лет, а потом мы можем повернуться к ней задом".
Одного взгляда на Петербург достаточно, чтобы понять, где перед, а где зад. Задом же к Европе повернулись б-ки, эти теоретики и практики "азиатского марксизма".

Одного взгляда недостаточно. Обращусь снова к историкам:

"Коротко говоря, модернизация общества подразумевает расширение свобод автономной личности. В противоположность этому все социально значимые акции Петра имели целью ограничить эту свободу, подчинив личность государственному диктату, чего он сам совершенно не скрывал:

“[Например] беседуя в токарной с Брюсом и Остерманом, с жаром говорил им: “Говорят чужестранцы, что я повелеваю рабами, как невольниками. Я повелеваю подданными, повинующимися моим указам. Сии указы содержат в себе добро, а не вред государству. Англинская вольность здесь не у места, как к стене горох””.

Царь стремился регламентировать все стороны жизни людей. Историк Михаил Богословский, в целом сочувственно относившийся к петровским реформам, обрисовал царский идеал “регулярности” в следующих выражениях:

“[Подданный] должен был жить не иначе, как в жилище, построенном по указному чертежу, носить указное платье и обувь, предаваться указным увеселениям, указным порядком и в указном месте лечиться, в указных гробах хорониться и указным образом лежать на кладбище, предварительно очистив душу покаянием в указные сроки”.

Основным же инструментом для устройства “регулярной” жизни подданных Петр считал созданную им полицию, в которой видел подлинную “душу гражданства”."
Как любителю исторических цитат, вот Вам несколько (попутно замечу, что с их источником очень небесполезно основательно ознакомиться):

«И вот в течение одного XVIII столетия были не только решены все задачи по возвращению почти всех западных русских земель, но Россия вышла к своим естественным границам на Черном и Балтийском морях. Важнейшими вехами на этом пути было присоединение Балтийского побережья, Лифляндии и Эстляндии в 1721 г., возвращение северной и восточной Белоруссии в 1773 г., выход на Черноморское побережье по результатам турецких войн 1768–1774 и 1787–1790 гг., ликвидация хищного Крымского ханства в 1783 г., возвращение южной Белоруссии, Волыни и Подолии в 1793 г. и присоединение Курляндии и Литвы в 1795 г. В течение более полутора столетий российское оружие не знало поражений, и (за единственным исключением неудачного Прутского похода 1711 г.) каждая новая война была победоносной. В целом можно сказать, что в Московский период несмотря на отдельные успехи, внешняя политика была безуспешной, в Петербургский же — наоборот — несмотря на отдельные неудачи в целом исключительно успешной. Европейская территория страны и её население практически удвоились по сравнению с допетровским временем, и только это обстоятельство позволило России играть в мире ту роль, которую она в дальнейшем играла». - http://swolkov.org/russia/russia-12.htm

«Политический строй исторической России и был одной из разновидностей традиционного авторитаризма, в каких-то аспектах более жесткого, в каких-то — более мягкого, чем в других странах, и в плане способности страны к выживанию в решающие для неё периоды выгодно отличал её от европейских держав, с которыми ей приходилось иметь дело».

«Подчиненность единой воле и отсутствие необходимости принимать во внимание при принятии политических решений борьбу партий и какие бы то ни было политические влияния и обеспечили России возможность занять на мировой арене то место, которое она занимала в XVIII — начале XX вв. Именно соединение современного европейского аппарата управления (и вообще всей совокупности военных, технологических и культурных достижений европейской цивилизации) с традиционным самодержавием и дало столь выдающийся эффект".

"По мере того, как задачи геополитического выживания на протяжении XVIII — первой половины XIX вв. были выполнены и на передний план вышла задача модернизации, жесткость политической конструкции начала закономерно уменьшаться. При этом, опираясь на мощную историческую традицию, российским императорам удавалось гораздо дольше сдерживать разрушительные для традиционного порядка тенденции, обозначившиеся в европейских странах и приведшие к гибели к XIX веку в ряде стран, а в начале XX века и во всей Европе традиционных режимов или «старого порядка». Собственно говоря, только гибель императорской России и положила окончательный конец этому порядку как явлению мировой истории». - http://swolkov.org/russia/russia-141.htm

Осторожно: Вы спорите с человеком, который недавно объявил, что у него объективная истина в кармане (Пайпс поделился, наверное).:)
Всё же Пайпс, как носитель и источник объективной истины, есть несомненный шаг вперёд по отношении ко временам, когда в таком качестве выступал Джугашвили :)

Вот это рядоположение! Это по-нашему!
Для девяносто второго года - несомненно.:)

Ненависть - плохой поводырь: вы утверждаете, что Пайпсу девяносто второй год, а это - ошибка.
Тогда как только-только пошёл девяносто первый, как мы недавно имели случай установить :)
Вы утверждаете, что я утверждаю, что Пайпсу девяносто второй года, но это ошибка, потому что я не утверждаю, что Пайпсу девяносто второй год, а ненависть - плохой поводырь. За что Вы меня ненавидите?:)

/что я утверждаю, что Пайпсу девяносто второй года/

Пошли-поехали.
Воспалённой губой припади и попей из реки по имени Пайпс. (В соавторстве с Владимиром Владимировичем №1 :))
Боюсь: там на дне козлиное копыто отпечатано.:)

"Государство пухло, народ хирел."

/По мере того, как задачи геополитического выживания на протяжении XVIII — первой половины XIX вв. были выполнены и на передний план вышла задача модернизации, жесткость политической конструкции начала закономерно уменьшаться./

Интересно, что пишет Волков о "Распоряжении о мерах к охранению государственного порядка..." от 14 августа 1881 года? Какое значение отводит усиленной и чрезвычайной охране?
О, этот афоризм давно ожидался :)

Волков об этом ничего не пишет, как и вообще практически ни о чём из великого множества конкретных фактов русской государственно-политической истории. Он даёт самый общий её очерк. А как Вам кажется, не было ли неких событий, давным-давно оправдывавших введение куда более усиленной и чрезвычайно охраны?

Усиленной и даже чрезвычайно?

Вопрос ведь непонятен.
Коль скоро было помянуто всуе имя Пайпса:

"России нужен новый Пётр I – дальновидный глава государства, который будет настойчиво проводить мысль о том, что Россия – европейская страна и часть европейского сообщества (каковой она бесспорно является благодаря своему происхождению, религии и языку). Будучи таковой, Россия должна разделять европейские ценности".

Если Петра I представлять только так, то такой правитель нужен. Наша страна лучше управляется авторитарно, чем демократически.
Но всё хорошо в определённом месте и определённое время.
Почти дословно об этом говорит и Кончаловский.

Только с учетом растущего либерализма бОльший европоцентризм бы означал потерю части азиатских территорий. Люди могут упираться даже сильнее чем бараны.
Волков прекрасно написал о революции пятого года, о трибуналах, количестве приговоров и т.д. Это более чем по теме "охранения порядка".:)
Не помню. Книжка напечатана, возьмите и прочитайте.:)
Оная полиция тогда не токмо что Петром, но по всей Европе-матушке считалась душею гражданства, о сем чти Фуко и иных…:)

А гробов на Руси до этого антихриста усатого и вовсе не бывало: в тряпочку бывалоче завернут или – кто из старообрядных – в домовину затолкают и туды его в яму до втораго пришествия. Вот как всё хорошо было, а он гробы привёз, лишил свободные личности свободы кладбищенского самовыражения, возмутительно, я согласен. Ну а про то что медицину ввёл вместо малины с мятной припаркой от всех болезней, у аптекарей велел лекарства покупать (тоже всё указами ведь) и самолично зубы драл, я вообще молчу: зверь, как есть восточный деспот…:) Цивилизатор тоже, ей богу…:)
Ну да, давший статью в журнал В.К.К. с таким посылом её и давал: "Пётр строил город (я бы всё-таки после недавнего посещения сказал, Город), а не ГУЛАГ, вообще-то!":)
Это журнал "Искры", приложение к газете "Русское слово".
Lavraedited
Автор статьи как раз показывает истоки этого мифа о "погибших сотнях тысяч рабочих", с него она и начинается.
Не вижу здесь "истоков".
Вы указываете на пассаж про "преследовал сколько религиозные, столько и государственные цели" ?
"Первыми о большой смертности при строительстве Петербурга заговорили иностранцы. Так, датский посланник при русском дворе Юст Юль в своих «Записках» за 1710 г. отмечает: «как говорят», при сооружении Петербургской крепости (то есть летом-осенью 1703 г.), погибло 60 тысяч человек, а при строительстве зимой 1703/04 гг. Кроншлота – более 40 тысяч, то есть, более 100 тысяч человек за первый год [Юль 2001, 153][i]. О погибших на строительстве Петербурга сообщают и другие иностранцы[ii]. Количество погибших при возведении Петербурга в этих нарративных источниках варьируется в пределах от 80 тысяч до 300 тысяч, количество скончавшихся в первые два года – от 30 тысяч до 100 тысяч, называется и смертность по отношению к общему числу строителей – две трети ежегодно от общего числа работников [Андреева 2006б, 7]."
Теперь ясно, Вы имели в виду приведенную Вами статью. Простите за задержку с ответом.
Надеюсь, что своими двоякими формулировками я не заставил Вас подозревать, что я верил в миф о "кровавом городе"?
Да, полностью согласен. Поначалу я полагал, что имела место некая эпидемия, на волне смертности из-за которой пошли слухи о "сотнях тысяч" по вине самих высоких инициаторов строительства города (потом я осознал, что в таком случае не могло бы быть и речи о вине руководителей). Оказалось, что причиной было то, что Вы и указали - неправильное (намеренно?) информационное освещение иностранцами строительства новой столицы, что и было раздуто. Странно, что эти люди не отдавали себе отчета в том, что город строился во время войны (пусть и эпизодически затихавшей) и на чужой территории - формально до 1721 года это были шведские земли.
А в приведенной мною статье из "Искр" меня заинтересовало то, что пассаж про "сотни тысяч" мог появиться в журнале газеты "Русское слово", пользовавшейся, все-таки, репутацией правой прессы. Я и выразил свое удивление, даже выделив содержание статьи.

Приведённая фраза из статьи начинается так: "Из цитированных выше документов видно, что сведения о смертности есть только за отдельные годы и почти всегда по небольшой части присылаемых работников, поэтому невозможно с высокой точностью подсчитать, сколько людей погибло на строительстве Петербурга в 1703–1712 гг. Средний процент смертности, по нашим подсчетам, составил 6–8%." Т.е. числа при более основательном подсчёте будут разниться в одну или другую стороны.
/количество погибших в первое десятилетие существования Петербурга находилось в пределах 13,5–18 тысяч человек/ При том, что население Петербурга составляло в 1725 г. в 25—40 тысяч человек, я остаюсь на точке зрения, что Пётр построил столицу на костях.


Это анонимный комментарий мой, извините.

Deleted comment

О, это надо переадресовать гг. Андреевой, Кантору и юзеру razoumovskiy - в особенности :)

Deleted comment

Именно так.