Спасибо за на водку ;)
Мысли прямо из моей головы, жаль что не умею так формулировать.

Неудачная, на самом, деле: "раз высокую русскую культуру никто не порицает, значит, русофобии нет" мысль странная - как будто Россия - это только преображенские, а шариковых не существует. К сожалению, существуют и, как нам ни обидно, прочно ассоциируются с Россией, настолько прочно, что для Европы шариков и есть Россия, а преображенские - нечто наносное, чуждое ей и нежизнеспособное в русских условиях. Мы можем пытаться не принимать это на свой счёт, но наши протесты никого не заботят. Как выразился бы юзер комар28, "имидж России на Западе плох".:)

И разумеется, высокая русская культура тоже вызывает неприятие, очень острое причём. У одного моего факультетского друга был знакомый священник (поляк), и он говорил, что НЕНАВИДИТ русскую философию за то, что она так легко разглагольствует о Боге. Под русской философией имелась в виду одна из заметных частей высокой русской культуры - Соловьёв и наследники. И даже то в русской культуре, что очень прочно вошло в состав мировой, может вызывать ту же реакцию: "Исходной точкой размышлений Кундеры стал эпизод, когда во время оккупации 1968 года он ехал на автомобиле из Праги мимо танков и лагерей советской пехоты. Его машина была остановлена, обыскана, после чего офицер, отдавший приказ, справился о самочувствии писателя: "Его вопрос не был ни злобным, ни ироничным, — вспоминает Кундера, — напротив, „все это большое недоразумение, — говорил офицер, — но все исправится. Вы должны понять, мы вас, чехов, любим. Мы вас любим"". Ситуация вызывает у Кундеры взрыв негодования: страна оккупирована, разорена, уничтожена, и при этом офицер оккупационной армии изъявляет вам свою любовь… "Поймите меня, — говорит Кундера, — он не испытывал желания осудить вторжение, ничего похожего. Они все более или менее говорили одно и то же, их отношение к происходящему базировалось не на садистском удовольствии насильника, но на совершенно другом архетипе: неоплатной любви. Отчего эти чехи (которых мы так любим!) отказываются жить с нами по нашим законам? Как жаль, что нам приходится пользоваться танками". В конце концов, ответственным за происходящее оказывается и сам российско-восточный менталитет, и его ярчайший выразитель — Достоевский. Когда во время оккупации книги Кундеры уже были запрещены, один театральный режиссер предложил писателю сделать под псевдонимом инсценировку "Идиота". "Я перечитал "Идиота" и понял, что, даже если бы мне пришлось голодать, я бы не смог выполнить эту работу. Мир Достоевского с его выходящими из берегов жестами, мутными глубинами и агрессивной сентиментальностью отталкивал меня. Внезапно я почувствовал необъяснимый приступ ностальгии по „Жаку-фаталисту"".

"Откуда эта неожиданная неприязнь к Достоевскому, — спрашивает себя Кундера. — Что это, антирусский рефлекс чеха, травмированного оккупацией родины?.. Сомнения в эстетической ценности его произведений? Нет, ибо неприязнь овладела мной внезапно и не претендовала на объективность. Раздражал меня в Достоевском непосредственно климат его произведений: мир, где все обращается в чувства; иными словами, где чувства возводятся в ранг ценностей и истин".

Здесь — квинтэссенция кундеровского текста: его раздражает не столько Достоевский сам по себе, сколько странный, чуждый, враждебный, не-европейский мир, где чувствам придается объективный онтологический статус…"
http://magazines.russ.ru/zvezda/2002/4/kuz-pr.html
Дальше там про Бродского и про отделение русского от советского, но это уже ничего не решает, наоборот, подтверждает: русофобия (причём эта русофобия ретроспективно топит русское в советском) существует, поскольку существует необходимость её опровергать.

Вообще, Кюстин, напр., был задолго до 1917 г. Но дело не в этом: мы же о факте русофобии, а не о его причинах: "an sit?", а не "quale (и quare) est?"

Нет, Вы говорите не о факте, а о причинах и свойствах. Я, наоборот, пытаюсь от них абстрагироваться и понять, действительно ли русская культура не вызывает неприязни. Вызывает. Но, на мой взгляд, это нормально: точно такую же неприязнь может вызывать любая другая культура, потому что в наше время националистический миф продолжает быть столпом массового сознания, а значит, любые фобии (равно как и любые мании и шовинизмы) возможны.

Со дна памяти, кстати, поднялось замечание Эберхарда Мюллера (специалиста по славянофилам) о том, что "как они, с их куцей исторической традицией посмели рассуждать о европейских проблемах и решать их со своим убогим культурным багажом!" (это и о Толстом, и о Достоевском тоже). Так что не беспокойтесь о русской культуре: её понимают и ценят очень по-разному - бывает, восхищаются, бывает не ставят и в грош. Это нормально.

Достоевский - это специфический случай. Вот я русский, но меня он не меньше раздражает и выбешивает - причем примерно по тем же основаниям, что и Кундеру.

А я люблю Достоевского. За пятый, если не ошибаюсь, том ("Зимние заметки" и "Записки из подполья"): за пародию на Руссо и за такие чувства - те самые чувства! - которым и названия в языке нет. Я думаю, это одна из вершин русской культуры, и очень для нашей культуры типичное явление, и я думаю, что неприязнь, которую он вызывает, это именно что русофобия. При этом, поскольку это пародия на Руссо, это явление совершенно европейское, европейское в квадрате, поэтому всё это антоново уравнение (не бойтесь: русофобии нет - есть советофобия!) неверное: есть русофобия к русскому как европейскому, потому что такое русское доводит европейское до предела, гротеска, полного обнажения (это и Толстой тоже, и Чехов, и Набоков), и потому может быть для европейца до такой степени нетерпимым, что он начинает придумывать какой-то специальный русский менталитет ("любит, но не уважает" и т.п.), навешивать на него всё-всё-всё плохое, что только может придумать, и ветвить свой studium по этому поводу за край неба.

Довелось, кстати, лет десять назад читать известную книжку Масарика. Интонация, конечно, не ненависти, а насмешливого презрения ощущалась внятно (визит в Лавру, замечание о голоде - что запомнилось).

Я прекрасно понял, что он имел в виду. Это его обычная манера: "постарайся мне добыть то, чего на белом свете вообще не может быть!" и тогда я соглашусь. Но Вы же понимаете, что никакое "статистически значимое число французов" о России вообще не думает, потому что она далеко за пределами их интересов. Когда сталкиваются, бывает, обращают внимание. Т.е. "пожалуйста, поселите в отель, где не будет русских!" и "Россия - это ужасное гос-во, его надо уничтожить!" (слова не те, но мысль именно эта: в одном из "французских" мест Москвы высказывалась настойчиво, массово и безальтернативно). Понятно, что современные французы не сталкиваются с исторической Россией, поэтому "замерить" их советофобию на соотношение в ней собственно советофобии и русофобии не представляется возможным. Что касается попыток не принимать на свой счёт мнение европейцев о нашем быдле, то пытаться-то мы можем, только наши внутренние различения "там" никого не интересуют. А так, прустовская "княгиня Щербатова": несметно богата и принята только у Вердюренов - "мервейё-то, мервейё, а сорт всё-таки второй".

-"Это же относится и к культурным финнам, да и к рядудругих мелких, но более культурных этносов"-

Вы что, смеётесь? Ещё скажите:"это же относится к культурным чукчам".