Раз уж была изложена, а затем и выложена книга гр. А.А.Салтыкова «Две России», имеет смысл проследить, хотя бы частично, и дальнейшую дискуссию в эмигрантском сообществе, вызванную появлением этой книги. Как я уже писал, на неё откликнулся в своём Дневнике политика ведущий право-либеральный публицист Русского Зарубежья П.Б.Струве – статьёй под названием О «варягомании» графа А.А.Салтыкова (Россия. 1927. № 15. 3 декабря.). Граф Салтыков верит, что Россию создали, строили, спасали всегда и спасут впредь только варяги, т.е. иноземцы. У него своя историческая теория Смуты, по которой выходит, что Россию в начале XVII в. спасли не усилия русских людей, а польский королевич Владислав и что третьим – после Рюрика и Владислава – спасительным варягом русской истории был Пётр Великий. Который вновь «оваряжил Русь», - так резюмирует взгляды гр. Салтыкова Струве. В связи с темой варяжества Струве затрагивает и вопрос об интервенции в Подъярёмную Россию – центральный вопрос для русской эмиграции тех лет: Но если Россия угасает, а не возрождается, если она мертва, а не жива, то как же эту угасающую и даже мёртвую страну спасут иностранцы? Это невероятно.
На это выступление П.Б.Струве последовал публичный ответ гр. А.А.Салтыкова, который был выявлен и републикован юзером schtabs_kapitan.
О «варягоманiи», нацiи, интервенцiи и прочемъ
1.
Не отказываясь ни отъ единой строки, когда-либо мною написанной о «варягѣ», какъ творческомъ и организующемъ началѣ нашей нацiональной жизни, я все же никакъ не думаю, что эта «русско-варяжская» теорiя, которой посвященъ одинъ изъ очерковъ цитируемой П.Б.Струвѣ книги моей «Двѣ Россiи», является центромъ всего мною написаннаго. Варягъ «Двухъ Россiй» играетъ въ немъ, пусть и весьма символическую, но все же эпизодическую, лучше сказать - вводную роль.
Судьба России въ свѣтѣ ея варяжскаго устроенiя всегда казалась мнѣ подходящей прелюдией къ куда болѣе широкому вопросу, къ вопросу о существѣ творческаго процесса нацiи вообще, объ источникѣ и основѣ ея бытiя, о ея строенiи, функцiяхъ и судьбѣ. Цѣлью моихъ работъ и было, разумеется, не разрѣшить проблему нацiи, но подтолкнуть къ коренному пересмотру существуюшихъ ея теорий. Было бы ошибочно думать, что только мы, русскiе, споткнулись о понятiе нацiи. Это понятiе (т.е. теорiя нацiи) переживаегь кризисъ и въ Западной Европѣ, и только этимъ объясняются такiя болезненныя произростанiя современности, какъ, съ одной стороны, такъ называемый (весьма неудачно) зоологическiй нацiонализмъ, а съ другой, социалистическiй интернацiоналъ.
2.
Я вижу «варяга», его творческую, оплодотворяющую роль, не только въ Россiи, но и вездѣ въ мiрѣ. Не только наша русская нацiя, но и всякая нацiя вообще, нацiя, какъ таковая, «варяжскаго» происхождешнiя. Я вообще не вижу возможности возникновенiя и бытiя нацiи безъ воздействiя — также и механическаго – внѣшнихъ и чужеродныхъ преобладающему этническому массиву элементовъ и силъ. Именно такiя внешнiя толчки, овладѣнiе большинствомъ со стороны меньшинства (а въ другомъ планѣ: привитiе культуры, чуждой основнымъ элементамъ страны) и создали всѣ нацiи мiра. Въ большей или меньшей степени зарождение всякой нацiи представляетъ то, что Шпенглеръ называетъ псевдоморфозой и что, можетъ быть, было бы правильнѣе назвать алломорфозой. Происходящiй въ зарожденiи нацiи сдвигь даетъ большею частью «народамъ» чужую государственную и соцiальную организацiю, чужую культуру, чужую религiю, чужой правящiй слой, даже очень часто чужой языкъ, таковы для своихъ народовъ, напр., все почти языки современной Европы. Это, конечно, не значитъ, что все это «чужое» не перерабатывается «своимъ». Лучше и точнѣе сказать: все это чужое различно складывается и получаеть различныя физiогномическiя характеристики въ различныхъ ландшафтахъ и территорiяхъ. Но существенно то, что безь всего этого чужого не было бы вообще ни нацiи, ни культуры данной страны!
Я не хочу сказать, чтобы положенiя эти, изъ которыхъ логически слѣдуетъ, что нацiю можно создать лишь противъ уклоновъ ея основного массива, могли уже сегодня считаться безспорными. Но полагаю, что разработка вопроса о нацiи именно въ такомъ направленiи, могла бы быть плодотворной. Стоя же на этой почвѣ, вполне логично искать, въ случаѣ разрушенiя или тяжкаго кризиса нацiи, спасенiя въ тѣхъ творческихъ силахъ, которыя въ свое время ее создали. Мне кажется, что П.Б.Струвѣ будетъ трудно опровергнуть тоть фактъ, что «внутреннiя» силы Россiи были всегда чрезвычайно разрозненны и слабы, - не подтверждаетъ ли этотъ исторический выводъ и десятилѣтнее владычество большевиковъ? - и что творческую роль демiурга-устроителя русской жизни всегда играла у насъ сила внѣшняя. «Внутреннiя» силы у насъ могутъ быть потенцiально чрезвычайно богаты и разнообразны. Но оплодотворять и организовывать ихъ могла лишь символическая «дубинка Петра Великаго», т.е. внѣшняя сила.
3.
И все же отъ всего вышеизложеннаго чрезвычайно далеко до «интервенцiи». Еще въ предыдущемъ своемъ «Дневникѣ» (въ № 14 «Россiи») П.Б.Струве посвятилъ мнѣ одну строку, назвавъ мои воззрѣнiя «реставрацiонно-интервенцiонистскими». Не могу по этому поводу не высказать, что разрабатывая темы весьма разнообразныя, я тѣмъ не менѣе въ жизни моей никогда не написалъ ни единой строчки ни о реставрацiи, ни объ интервенцiи. Такимъ образомъ, даваемая мнѣ П.Б.Струвѣ характеристика граничитъ скорѣе съ тѣмъ, что называлось въ доброе старое время «чтенiемъ въ сердцахъ» Итакъ, сужденiя Струве объ интервенцiи, пусть даже сами по себе и справедливыя (а я во многихъ пунктахъ считаю ихъ справедливыми), отнюдь не являются выстрѣломъ по моему адресу, какъ считаетъ авторъ, ибо нигдѣ нѣтъ у меня приписываемыхъ мнѣ утвержденiи. Я вполнѣ согласенъ со Струвѣ, что ничего не дѣлать и ждать спасительной интервенцiи, которая откуда-то должна притти, была бы для насъ, эмигрантовъ, нелѣпѣйшей политикой и даже сведенiемъ на нѣтъ всего смысла эмиграцiи.
Но слѣдуетъ избѣгать и противоположной крайности, въ которую, какъ мнѣ кажется, впадаетъ Струве. Онъ идетъ, напр., дальше объективно-доказуемаго, когда какъ бы хочетъ внушить мысль (прямо онъ этого не говоритъ), что никакой интервенцiи вообще не можетъ быть.
Разъ Струве уже затронулъ эту весьма опасную тему, то нельзя не замѣтить, что такое утвержденiе было бы столь же мало обосновано, какъ и противоположное ему - что интервенцiя будетъ, будетъ тогда-то и послѣдуетъ съ такой-то именно стороны. Но именно потому, что будущее неизвѣстно, намъ надо считаться со всѣми скрытыми въ немъ возможностями. Вожди эмиграцiи не должны въ угоду политическимъ предразсудкамъ нашего, лучше сказать уже уходящаго времени, отметать ни одной изъ этихъ возможностей. Напротивъ, они должны, забывъ всякаго рода устарелые лозунги и идеологiи, исподволь идеологически и психологически подготовлять эмиграцiю къ творческому прiятiю любой изъ «возможностей» и никоимъ образомъ не укрѣплять ни устарелыхъ лозунговъ, ни уже изжитыхъ и обанкротившихся идеологiй, иначе послѣдствiя могутъ оказаться поистинѣ трагическими для нашего нацiональнаго обновленiя.
Впрочемъ, я чувствую присутствiе у самого Струве какъ бы двухъ наслоенiй, двухъ разныхъ порядковъ мышленiя въ этомъ вопросѣ. Полемизируя и полемизируя довольно запальчиво (правда, не столько со мною, сколько съ воображаемымъ, въ моемъ лицѣ, противникомъ), онъ – вопреки многому имъ же самимъ высказываемому, - всецѣло прiемлетъ въ концѣ концовъ, мою же формулу. «Да, конечно, говорить онъ, дѣлая выписку изъ моей статьи: русскiй кризисъ разрѣшится какъ-то въ связи съ общимъ международнымъ положенiемъ». Но вѣдь больше этого и я ничего никогда и не утверждалъ! И если, на основами этой формулы, меня можно назвать «интервенистомъ», то не меньшимъ интервенистомъ является и прiемлющiй мою формулировку Струве.
4.
Въ статьѣ Струве есть еще одинъ уклонъ, котораго я не могу не коснуться. Происходитъ онъ отъ того, что Струве не даетъ себѣ труда вдуматься въ мои мысли, т. е. продумать ихъ до конца, отчего нередко онъ (хочу вѣрить ненамѣренно) ихъ искажаетъ. Вообще онъ представляеть себе эти мысли, въ частности и мою «варягоманiю», въ какомъ-то упрощенномъ видѣ, т. е. крайне трафаретно и грубо. Этимъ и объясняется, что изъ подь его пера выскальзываютъ и приписываемыя мнѣ утверждения, будто «мертвую страну спасутъ иностранцы».
Не усматривая необходимости, послѣ всего сказанного, опровергать столь своеобразное и явно искаженное «пониманiе», я нахожу нужнымъ, однако, указать источникъ этого и имъ подобныхъ искаженiй и преувеличенiй. Этотъ источникъ заключается въ отнесенiи моего «отрицанiя процессовъ жизни и возрождения» (слова Струве) къ нынешней только, т. е. большевицкой Россiи. Въ статьѣ о книгѣ Шульгина я только о ней, по совѣсти, и могъ говорить. Но это отрицанiе «творческихъ процессовъ жизни и устроенiя» въ нынешней советской Россiи входить въ общую и неоднократно уже мною намѣчавшуюся (въ частности, въ предисловiи къ недавно переизданной книгѣ Менделеева «Къ познанiю Россiи») схему нацiональнаго омертвенiя Росiи, начавшагося уже въ серединѣ XIX века, омертвенiя въ эпоху ея сумеречныхъ десятилѣтiй. Съ данной точки зрѣнiя, большевизмъ, въ которомъ продолжились ad absurdum всѣ больныя теченiя этихъ десятилѣтiй, является именно результатомъ вышеуказаннаго нацioнальнаго омертвѣнiя.
Струве упрекаетъ меня за излишнюю заостренность моей мысли, или, говоря его словами, за «чудовищное въ его чрезмерности отрицанiе процессовъ жизни» въ Россiи. Но само собою разумѣется, что начавшiйся болѣе полувѣка назадъ и продолжающiйся и даже обострившiйся при большевикахъ нацiональный кризисъ вовсе не означаетъ абсолютнаго отсутствiя всякихъ вообще творческихъ процессовъ. Ткани наращиваются и въ пораженныхъ болѣзнью организмахъ. Такiе творческiе процессы были въ Россiи и въ послѣднiя предреволюцiонныя десятилѣтiя - напр., ея бурное экономическое развитiе, да и не только это. Нельзя такихъ процессовъ безусловно отрицать и въ нынѣшней Россiи. Но не въ нихъ - гарантiя бытiя нацiи, не они обусловливаютъ ее. Въ Россiи сумеречныхъ десятилѣтiй было много положительнаго, были въ ней даже крупныя достиженiя. Въ ней не было лишь главнаго: нацiональной потенцiи, того невѣсомаго, духовнаго, которое невидимо животворить всю совокупность нацiональной жизни. И точно такъ же: отсутствiе нацiональной потенцiи, гибель космоса нацiи въ хаосѣ этноса - являетъ и нынѣшняя большевицкая Россiя. Поэтому мнѣ и кажется, что для возсозданiя нашей нацiи, для нацiональнаго возрожденiя Россiи мало одной вѣры въ возрожденiе, рекомендуемой Струвѣ. Надо понять самый механизмъ такого нацiональнаго возрожденiя. Въ Россiи, большевицкой Россiи, этого механизма некому понять. Эту роль, повторяю, должна взять на себя эмиграцiя. - http://schtabs-kapitan.livejournal.com/35266.html
Эту публикацию schtabs_kapitan сопроводил и собственными размышлениями, которые ей предпослал, а я – помещаю в качестве послесловия:
"Въ предисловiи къ статьѣ графа А.Салтыкова "О "варягоманiи", нацiи, интервенцiи и прочемъ" я бы хотѣлъ лишь обозначить свое пониманiе вопроса, что есть варягъ для Руси, и кто можетъ имъ быть. Скажемъ, это болѣе трассировка, чѣмъ глубокiй научный анализъ. Итакъ, существуютъ нѣсколько граней варяжскаго "бриллiанта": географическая (точнѣе даже топографическая), культурологическая (точнѣе культурное воспитанiе и внутреннiй распорядокъ души) и историческая, какъ загрунтовка для такой обширной темы. Кто же можетъ быть варягомъ и откуда намъ его призывать? Историческую грань легко принять за географическую, избѣжать оптической ошибки можно обозначивъ историческую часть, какъ политическую и государственную, а географическую съузить до топографiи.
Финны до сихъ поръ называютъ Швецiю Руотси и вопросъ скандинавскаго происхожденiя словъ "Русь" и "варягъ", казажется, безспоренъ. Росландъ, земля сѣвернѣе Стокгольма и есть наша настоящая Родина, государственная судьба Россiи неразрывно связана съ названiемъ местности и династически (въ томъ смыслѣ, что норманы дали Россiи династiю князей, которая являлась въ начальномъ этапѣ федеративной надплеменной властью) и генеалогически, не въ переносномъ, а въ самомъ прямомъ значенiи термина. Очевидно, что колонизацiя россiйскаго пространства потребовала огромные человѣческiе ресурсы. Вспомнимъ основанiе Ростова (Рос-тау) или Катаросли (Которосль). Названiе Русь принадлежало племенной варяжской группѣ, которую и признали новгородцы, а вотъ названiе "варяги" прикрѣпилось ко всѣмъ иммигрантамъ - завоевателямъ. Но стоитъ помнить, что терминъ "варяги" имѣетъ и тюркское происхожденiе (франги или баранги). Русское государство создавалось, дѣйствовавшими на территорiи россiйскаго пространства различными силами или элементами: туземными, тюркскими, скандинавскими. Такъ стоитъ ли съуживать поискъ варяговъ лишь до опредѣленной географической точки? Какъ бы это было легко: призвать росландцевъ, вручить имъ скипетръ русскихъ царей и послѣ традицiонной формулы "земля наша велика..." обратиться въ растительное состоянiе (или вернуться въ естественное) и довѣрить кучкѣ шведовъ дѣло нацiональнаго строительства! Я думаю, абсурдность такого рѣшенiя не требуетъ и доказательствъ.
Однако, и въ самомъ современномъ россiйскомъ пространствѣ фактически отсутствуетъ "варяжскiй элементъ". Хаосъ этнизма почти полностью поглотилъ космосъ нацiи. Исключенiе составляютъ лишь рѣдкiя единицы, культура и внутреннiй распорядокъ души которыхъ вполнѣ соотвѣтствуетъ высокому для Россiи званiю Варягъ. Не все то иностранное, что варяжское. Владимиръ Святой былъ уже "ославяненъ", представлялъ собою славянскаго, а не варяжскаго правителя, когда онъ рѣшилъ обратить Русь въ христiанство. Но для того онъ разгромилъ Корсунь и оттуда диктовалъ условiя Царьграду. Государственный инстинктъ Владимира направилъ его въ Корсунь ( который тогда былъ для Руси политически Западомъ) также, какъ тотъ же государственный инстинктъ заставилъ Андрея Боголюбскаго не просто оставить Кiевъ, но и уничтожить его. Дѣло Владимира, Юрiя Долгорукаго, Андрея Боголюбскаго было продолжено Петромъ Великимъ, когда все тотъ же государственный инстинктъ повелѣлъ ему итти въ чухонскiя болота и основать европейскую столицу будущаго европейскаго государства.
Въ переломный моментъ русской исторiи, Остерманъ (европеецъ) оказался представителемъ этноса, а князь Дмитрiй Голицицынъ (живой носитель боярскихъ традицiй) истиннымъ варягомъ, государственный инстинктъ котораго почти за два вѣка предчувствовалъ крушенiе государства Петра, а потому "кондицiи" были фактомъ не униженiя и неуваженiя государственной власти, а дѣломъ спасенiя оной. Но, Анна кондицiи "изодрать" изволила, и именно потому что она ихъ изодрала въ 1730 году, подлое дѣло Ленина увѣнчалось успѣхомъ въ 1917-омъ.
Но, правда и то, что, не "выйдя из дома отца своего..." лучшимъ людямъ россiйскаго пространства невозможно создать ту идеологическую конструкцiю, на которой может быть основана какая - либо соцiальная организацiя, невозможно сообщить ихъ варяжскому дѣлу ту энергiю, которая бы стала методомъ и способомъ мышленiя, самимъ мировоззрѣнiемъ русской нацiи, во всей ея полнотѣ. Отрицанiе этого факта современными варягами будетъ свидетельствовать о побѣдѣ московскаго терема надъ ихъ стремеленiями исправить сто-лѣтнюю ошибку. Побѣдѣ нерѣшительности надъ единственнымъ шансомъ, побѣда эта обратитъ волю и сознанiе въ пустыя мечтанiя". - http://schtabs-kapitan.livejournal.com/34901.html.
В качестве дополнения - ряд публикаций о гр. А.А.Салтыкове, в том числе републикации его работ:
https://jan-pirx.livejournal.com/66643.html
https://jan-pirx.livejournal.com/66995.html
https://jan-pirx.livejournal.com/67261.html
https://jan-pirx.livejournal.com/77419.html
https://jan-pirx.livejournal.com/77798.html
https://jan-pirx.livejournal.com/78449.html
https://jan-pirx.livejournal.com/80135.html
https://jan-pirx.livejournal.com/86914.html
https://jan-pirx.livejournal.com/177356.html
May 27 2014, 14:18:13 UTC 5 years ago
May 27 2014, 15:44:52 UTC 5 years ago