Сергей Сергеевич Каринский (enzel) wrote,
Сергей Сергеевич Каринский
enzel

ПРИЗРАК РОССИИ

В раннем рассказе В.Сирина Случайность (1924) впервые появляется Лужин. Но ещё не тот вываливающийся из окна шахматного романа аутист, а мало примечательный русский беженец, из хорошей семьи, ныне официант в вагоне-ресторане и кокаинист. Однако главная прелесть рассказа не в этом смутном обещании будущего, а в мимолётном призраке прошлого.

В вагонном отделении беседуют две дамы-попутчицы: старуха Ухтомская (судя по фамилии, возможно, княгиня, но титул не упомянут) и ещё молодая, только покинувшая Совдепию Елена Николаевна Лужина, жена того самого официанта, разыскивающая своего мужа и давшая по этому поводу объявление в газету.

Дама торопливо вынула из потрёпанной шёлковой сумочки свёрнутый газетный лист.

- Вот смотрите…

Ухтомская надела очки, прочла:

«Елена Николаевна Лужина просит откликнуться своего мужа, Алексея Львовича».

- Лужин? – сказала Ухтомская, отцепляя очки. – Уж не Льва ли Сергеевича сын? Двое у него было. Не помню, как звали…

Елена Николаевна светло улыбнулась:

- Как хорошо… Вот это, право, неожиданно. Неужели вы знали его отца?

- Да как же, как же, - самодовольно и ласково заговорила Ухтомская. – Лев Сергеич… Бывший улан… Усадьбы наши были рядом. В гости приезжал.

- Он умер, - вставила Елена Николаевна.

- Слыхала, слыхала. Царство ему небесное… С борзой всегда приходил. А мальчиков плохо помню. Я сама восемь лет как за границей. Младший как будто беленький был… заикался…

Елена Николаевна улыбнулась опять:

- Да нет, это старший…

- Ну, так я спутала, милая, - мягко сказала Ухтомская. – Память плоха. И Лёвушку Лужина не вспомнила бы, если б сами не назвали. А теперь всё помню. Вечерком чай пил у нас. Вот, я вам скажу…

Ухтомская слегка придвинулась и продолжала – ясно, слегка певуче, без грусти, будто знала, что говорить о хорошем можно только хорошо, по-доброму, не досадуя на то, что оно исчезло:

- Вот… Тарелки были у нас. Золотая, знаете, каёмка, а посерёдке – по самой серёдке – комар, ну совсем настоящий… Кто не знает, непременно захочет смахнуть…















Tags: imperium rossicum, photo, история, литература, прошлое, эмиграция
Прекрасно. Это и есть тот самый приём достоверной исторической подробности, который использовал Борис Садовской и еще - Алексей Николаевич Толстой.

А Сирину ещё не было 25 лет в пору писания...