Я презираю бабий принцип «изменяйся, оставаясь незаменимой».
Внешне это выражается вполне отчетливо. За десять лет в моем облике, например, произошли две относительно существенные перемены: я перестал носить гриндерсы и проколол уши.
Гриндерсы я перестал носить тогда, когда они настолько вышли из моды, что их перестал носить даже Митя Иркутский. На тот момент ему было около тридцати пяти и он носил их всю сознательную жизнь. Его никак нельзя назвать ветреным человеком, которого кидает из стороны в сторону. Чего бы ни касался его выбор, он его делает всерьез и уверенно, не слишком парясь о том, насколько круто это кем-то считается — именно таким человеком кажется он мне. В принципе я и сам склонен к такой же линии поведения, но Митя ей следовал на 14 лет дольше меня и куда основательнее.
И именно поэтому картина «Митя в кедах Адидас» меня потрясла и окончательно выбила почву из-под ног. Из-под гриндерсов. Я понял, насколько они стали немодными, если даже Митя надел кеды.
Впрочем, на следующий сезон я таки собираюсь прикупить пару олдскульных мартенсов. Ну а серьги в принципе никак не противоречат моему остальному имиджу и существу. Но это даже не суть.
Я — самолюбивое чопорное создание, я обожаю собственную историю и традиции. Я писал уже, что считаю надругательством пропажу свечей в бутылках из-под шампанского в баре «Кружка». Для меня это надругательство. «Кружка» — это свечи в бутылках из-под шампанского. Мне в душу плюнули, убрав их.
Этот мой консерватизм эгоцентричен. Снесите пол-города, но не вздумайте трогать беседочку в Перовском парке, в которой я накирялся один раз в жизни в девятом классе.
Это нормально. Мне жаль людей, которым наплевать на фетиши собственного прошлого. Их мир кажется мне холодным и пустым. Именно поэтому, кстати, многим людям так не нравится снос старых домов. Даже если на их месте строят что-то более красивое и нужное, со старыми домами сносят часть жизни самих этих людей. Впрочем, у нас, кажется, принцип «Лес рубят — щепки летят» берет верх, а людям все больше похуй.
Причем тут курение, спросите Вы. Элементарно.
В каком-то еще старшем школьном возрасте мне понравилась девочка. Я ей — тоже. У нее никого не было дома, мы сидели у нее на кухне всю ночь, пили какое-то синее вино типа Арбатского, пели пьяными вслух песни, которые играли из телевизора. Мы сидели голыми по пояс, она была без лифчика (я кстати ненавижу лифчики) и у нее были классные сиськи, а я был школьного еще возраста.
Мы поглощали это винище, вся кухня была в дыму и еще мы сожрали все упаковки Рафаэлло, которое ее маме кто-то подарил по какому-то поводу. Мне казалось, конечно, что именно это и называется «жизнь удалась».
Она мне не дала, но я не расстроился, потому что мы еще мало друг друга знали. Когда она уснула — я пошел на кухню и вымыл гору посуды в ее раковине. Горячую воду тогда как раз отключали и я вымыл под холодной. Кто знает, возможно я тогда думал, что за такой подвиг мне дадут завтра же с утра. Но суть не в этом.
Я сидел потом у этой раковины и курил. Наверное, я даже думал, что было бы круто, если бы мне завтра дали, увидев эту чистую раковину. Конечно, я не отдавал себе отчета в том, что мытье посуды только лично для меня является подвигом во имя любви — большинство людей это делает каждый день. Но все-таки посуды было много, а вода была холодная — тут возразить нечего.
Но важно то, что я сидел у раковины и курил.
Тут надо правильно понять: я не испытываю сейчас чувств к этой девочке — наши отношения продлились меньше месяца и дальше мимолетной влюбленности не зашли. Такое бывает. Мне важно другое — история до деталей. Это — часть меня. Я сидел в тот день у раковины и курил. Это был я.
В любой другой жизненной ситуации я тоже курил и это тоже был я. В любой. Поездки, концерты, тёлки, победы, поражения, знакомства, ссоры, драки, новые знания и возможности, новые устремления, любовь — у меня было две ноги, две руки, остальные части тела, голова, волосы, джинсы, олимпийка, сигарета.
Отнять сигарету — все равно, что отпилить руку. Или заставить носить вместо олимпийки оранжевый пиджак с нарисованными на нем какаду. Или сказать «не было тебя тогда, у пустой раковины, с замерзшими руками, вожделеющего спящую в соседней комнате обнаженную N».
March 5 2009, 15:52:23 UTC 10 years ago