Из истории
Запад ведь воевал по-другому, на совсем иных принципах, чем Восток. И полнее всего они воплощены не столько в военных успехах, но в самых громких поражения. С гибелью Леонида Спарта отнюдь не сложила оружия перед Великим Царем.
И даже самая известная победа Востока, самое позорное поражение Запада — Канны. Талантливый выбор места сражения Ганнибалом, блистательная реализация преимущества в коннице. И — с другой стороны — безрассудство и шапкозакидательство консула Варрона, сопровождаемое обвинениями второго консула, Луция Эмилия, в пораженческих настроениях.
Далее все, как должно быть. Сокрушительная, вошедшая в века, победа Ганнибала и позорное бегство Варрона с полусотней всадников. Но в то же время — отчаянно-безнадежные контратаки Луция Эмилия, спе,шившего в нарушение всех тогдашних уставов своих всадников. И — его же — отказ на предложение трибуна Гнея Летулла спастись бегством, отказ покинуть своих павших солдат — и гибель под дротиками врагов.
И позже, когда Ганнибала поздравляли с победой, безнадежный, но увенчавшийся успехом прорыв почти безоружных солдат трибуна Публия Семпрония Тудитана из обложенного нумидийцами лагеря; клятва на мече Сципиона.
Еще позже — прочувствованные слова Ганнибала, обращенные к пленным, что его война с Римом — это не война на уничтожение, но спор о достоинстве и власти.
Потом — непонятный отказ Рима от весьма выгодных условий выкупа пленных, отказ просить мира у побеждающего Карфагена. Испанская кампания Сципиона. Перенос войны в Африку. Изгнание Ганнибала. Его смерть.
И наконец, потребовавшее десятилетий и еще одной войны разрушение Карфагена. Римские плуги на территории поверженного города, свидетельствующие, что и тотальные войны, и экоцид не были изобретением XX века.
В этой истории выявились особенности военной философии Запада. Готовность сражаться и после гибели верховного военачальника. Принятие за основу пехоты, а в ней — тяжеловооруженных пехотинцев, рекрутируемых из полноправных граждан. И — решимость вести военные действия до конца, до исчезновения оппонента с геополитической карты, а нередко и вообще из подлунного мира.
В начале шестидесятых, когда переставшая быть продажной девкой империализма кибернетика слилась в причудливом объятии с полководческим искусством Красной Армии, отрабатывались алгоритмы боевого управления оперативного уровня.
Инициатором этих работ был генерал Петр Григоренко. Его мемуары «В подполье можно встретить только крыс» превосходно передают ужас знающего и опытного офицера от чудовищных потерь советской армии во Второй мировой, вызванных тактической безграмотностью многих прославленных маршалов. Григоренко пытался решить эту проблему путем внедрения в штабы электронно-вычислительных машин. Затем понял, что менять надо систему. Дурдом, эмиграция, улица имени…
