Nick 'Uhtomsky (hvac) wrote,
Nick 'Uhtomsky
hvac

Фантом России

Чеховский дядя Ваня живет жизнь, делая, в сущности, только одно довольно обычное дело — он спасает усадьбу. А молодая героиня, которая помогает ему спасать усадьбу, произносит знаменитую фразу: «Мы отдохнем!..»

Смысл фразы спустя век вдруг раскрылся по-новому... Онегины, Болконские, Обломовы, Карамазовы... Мы их хорошо знаем. Как не знать!.. Они так и остались в своих неразоренных усадьбах. Они там навечно. Они там влюбляются или расстаются. Размышляют, что делать и кто виноват. Они сколько-то и скучают. Они отдыхают. ГЕРОИ РУССКИХ РОМАНОВ ОТДЫХАЮТ В УСАДЬБАХ.

  • в «Петербурге» Андрея Белого разрушается особняк — отчуждается дом;
  • в «Собачьем сердце» уплотняется жилье — отчуждается квартира;
  • в «Тихом Доне» разрушается казачий уклад, а с ним вместе — отчуждается земля;
  • в «Мастере и Маргарите» — буквальное раздевание людишек; отчуждается всё, включая даже и саму рукопись романа. Булгаковское письмо особенно наглядно. И даже не сразу скажешь, кто из знаменитой пары (писатель — реальная совдействительность) проявил себя откровеннее и злее.

Совершенно не важно, что думает и как гневается булгаковский профессор Филипп Филиппович — все равно к нему придут и кого-нибудь шумно подселят: его «уплотнят», срань местечковая тысячами валит в столицу. Его квартира сожмется (уплотнится) в комнату-две, а его душа — сожмется и озлится.

Совершенно не важно, в кого стреляет и кого рубит шашкой казак Мелехов... Красных... Белых... Зеленых... Никакой разницы... Все равно казачество порушено, и то, что землю у казака отнимут, дело самого скорого будущего.

С другой стороны, совершенно не важно и то, что расхаживающие по мукам герои Алексея Толстого поддерживали большевиков и честно принимали условия новой власти. НЕ СПАСЛО.

Вот Юрий Живаго... В раздеваемо-обдираемом мире русского романа 20-го века исторически запоздалый (и так романтически влюбленный в женщину) Живаго сам по себе никому не мешал... Его по ходу романа просто не успели раздеть. Но, конечно, раздели бы... Автор отлично понимал происходящее, но был труслив... Стихи в финале — как пронзительная фигура умолчания. Героя ждал спрос. Ему не спрятать лица. И потому на нескольких страницах автор осторожным волшебством дает ему (и себе) забвение.

Этот живой Живаго оказывается — где?.. В усадьбе!.. Вдруг! Очнулся! Вспомнил! Вот она!.. Образ выпрыгнул — как выстрелил. Но можно ли там жить или хотя бы выжить? — вопрос быта уже не возникал. Роскошная русская зима. Мороз. Усадьба в снегу, хрустальная, вымерзшая. Она — настоящая и уже не настоящая. Она — фантом. Совершенно пустая, заснеженная, стеклянная, замерзшая. Усадьба ностальгическая. Усадьба былых лет... Фантом той России и той литературы.

livejournal Теги:
У меня появился вывод наверняка неправильный, но какой появился : "Все, что делают люди, настолько безобразно, что совершенно безразлично - на чьей ты стороне". Типа все равно уплотнят.
Не ЛЮДИ, ну там по-Карлейлю герои, титаны, а МАССЫ.
Вот это творчество масс, оно безобразно.Как вспомню многотысячные толпы на Манежной, скандирующие:..Ельцин!..Ельцин!..
Вот Наполеон, человек к мнению которого стоит прислушаться(Он "был, а не казался"), считал , что людьми реально можно управлять только на основе двух вещей -СТРАХА и ИНТЕРЕСА.И доказал это на деле.Любой истинный руководитель масс действует не по нормам "морали", он не лавочник (я имею в виду, как он свирепо расстрелял из пушек революционные массы в Париже...и всё, рэволюция кончилась..).
"Во все времена, - говорил Пушкин в беседе со Смирновой, - были избранные, предводители; это восходит до Ноя и Авраама. Разумная воля единиц или меньшинства управляла человечеством. В массе воли разъединены, и тот, кто овладел ею, - сольет их воедино. Роковым образом, при всех видах правления, люди подчинялись меньшинству или единицам, так что слово "демократия", в известном смысле, представляется мне бессодержательным и лишенным почвы. У греков люди мысли были равны, они были истинными властелинами. В сущности, неравенство есть закон природы. Ввиду разнообразия талантов, даже физических способностей, в человеческой массе нет единообразия; следовательно, нет и равенства. Все перемены к добру или худу затевало меньшинство; толпа шла по стопам его, как панургово стадо. Чтоб убить Цезаря, нужны были только Брут и Кассий; чтобы убить Тарквиния, было достаточно одного Брута. Для преобразования России хватило сил одного Петра Великого. Наполеон без всякой помощи обуздал остатки революции. Единицы совершали все великие дела в истории. Воля создавала, разрушала, преобразовывала. Ничто не может быть интереснее истории святых, этих людей с чрезвычайно сильной волей. За этими людьми шли, их поддерживали, но первое слово всегда было сказано ими. Все это является прямой противоположностью демократической системе, не допускающей единиц - этой естественной аристократии. Не думаю, чтоб мир мог увидеть конец того, что исходит из глубины человеческой природы, что, кроме того, существует и в природе - неравенства".
Пушкин не знал,что грядёт век "творчества масс".
Большевики вовремя сели на гребень волны...
А вобщем правильный Вы вывод сформулировали,всё в русле даосизма.
Как вода шутя прорывает без видимого напряжения ненавистные плотины, так должен поступать и совершенномудрый. Тяжелая победа не годится, ибо она мало чем отличается от поражения. Нужна именно легкая победа. Для ее достижения следует практиковаться в знаменитом недеянии (недеяние в данном случае не означает бездействия, это непреднамеренная активность, максимальное использование ситуации, а не следование выбранной заранее абстрактной схеме)
— Так, — сказал Лао-цзы. — Если бы путь можно было приносить в дар, каждый поднес бы его своему государю; если бы путь можно было подавать, каждый подал бы его своим родителям; если бы о пути можно было поведать другим, каждый поведал бы о нем своим старшим и младшим братьям; если бы путь можно было вручать другим, каждый вручил бы его своим сыновьям и внукам. Но этого сделать нельзя по той причине, что путь не задержится у того, у кого внутри нет главного; не подойдет тому, кто внешне ему не пара.
Чжуан-цзы