Nick 'Uhtomsky (hvac) wrote,
Nick 'Uhtomsky
hvac

WELLS – 2

Яд, именуемый историей (продолжение)

(Выдержки из доклада, прочитанного на заседании Департамента просвещения Австралийской и Ново‑Зеландской Ассоциации развития науки, Канберра, 1939 год)

Новая история не просто хроника материальной жизни человечества. Я начал с материального развития и материальных перемен, но, заметьте, я считаю их всего лишь основой и каркасом новой истории. Более тонкое и важное ее дело — изучить, как посредством речи и письменности развивались идеи, объединяющие людей в общество. Как возникли язык, речь, письменность? Почему постоянно происходит расширение государств? Люди, которых учат истории нынешние педагоги, не имеют о том ни малейшего понятия. Каким образом язык определяет мысль? Влияет ли структура языка на образ мышления? Люди начинают понимать эти вещи, требуют соответствующих книг, а историки старого типа не показывают, как языковые заимствования или слияние языков придают новое направление духовным процессам в обществе, а нередко и новые импульсы. В отличной новой энциклопедии, которую с таким геройством выпускают сейчас французы, я обнаружил замечательное сравнительное исследование арийских, китайского и японского языков как инструментов мысли. Язык — такое же орудие, как и предмет из камня или стали; применение языка имеет социальные последствия; как и машина, язык создает вещи. Он дает возможность открывать новые истины и впадать в новые заблуждения. Есть много такого, что можно высказать только по‑английски, а не по‑французски или по‑русски, и наоборот.

Старая история никогда не занималась такими вопросами. Это не входило в ее кругозор. В результате люди подрастали с убеждением, что если бы не естественное развитие языка от древнесаксонского к староанглийскому и среднеанглийскому, то простой житель Лондона, скажем, 800 года нашей эры мог бы объясняться с жителем Лондона сегодняшнего дня. На деле же они говорили бы на языках, которые по сложности и возможностям так отличались бы друг от друга, как рыбачья лодка, плетенная из ивняка, отличается даже от старенького катера. Они совершенно не понимали бы друг друга. Сегодняшний англичанин, перенесенный в Британию 1066 года, больше показался бы чужестранцем, нежели тот же англичанин в современной Японии. И когда знаток принимается рассказывать о политических планах Цезаря или Александра Македонского, он не только не сообщает, но даже не пытается сообщить, каковы были географические или государственные познания этих двух Raiders(завоевателей). Он считает, что они знали все то, что знаем мы, и думали точно так же, как мы. А я сильно сомневаюсь, что кто‑нибудь из них обладал хотя бы долей той политической смекалки, какой обладал покойный Хью Лонг, и был так же образован, как он.

Старая история не только не учит, какие возможности и какие опасности заложены в применении механических орудий, — она не дает понятия о тех идеях, которые объединяли и объединяют людей в общество. Старая история не предостерегает против разлагающего влияния устарелых идей.

Эти идеи, эти национальные и религиозные легенды и мифы, на которых мы все воспитывались в юности, не что иное, как злокачественные опухоли на нашем сознании. Поэтому необходимо изучить и научно вскрыть законы их развития и воздействия. Старая история считала эти гибкие и неустойчивые воззрения неизменными. На деле же они так же поддаются лечению, как и инфекционные заболевания нашего тела. И если мы хотим достичь всеобщего мира, совершенно необходимо принимать предохранительные меры.

Мое убеждение, что старая история абсолютно бесполезна при решении современных проблем, особенно углубилось за последние несколько лет в связи с двумя неприятными явлениями. Одно из них — растущее недоброжелательство к Англии широких слоев американского общества и влиятельных кругов Англии к Америке. Этот раскол ослабляет влияние либеральной мысли в странах английского языка. Другое, гораздо более тревожное, — это трагическое положение евреев в современном мире. Оба эти явления связаны с возникновением и развитием национальных легенд, а поскольку старая история сама по себе — лишь порождение легендарных представлений, то она, естественно, не может заниматься отцеубийством.

Бросим взгляд на удивительный американский парадокс. Полтора столетия назад тринадцать штатов, входивших первоначально в союз, освободились от экономической эксплуатации британской монархии. Они встретили сочувствие и поддержку Лондона и вообще широких слоев английского народа. Они отделались и от Георга III», и от лордов, и от епископов. И тем самым не просто отделились территориально, но и совершили социальный переворот. Мы не сумели этого сделать. Но чтобы сохранить единство новых отделившихся колоний, пришлось упростить проблему и сочинить версию о врожденном коварстве всех англичан вообще. Те события давным‑давно ушли в прошлое, но эта идея овладела умами американцев. Она и сейчас с таким маниакальным упорством и усердием проповедуется иными американскими авторами, словно они — платные пропагандисты.

Нынешнее население Соединенных Штатов Америки, помимо значительной доли англичан, состоит из множества людей самых разных национальностей: скандинавов, голландцев, немцев, канадцев, итальянцев, моравцев, выходцев из Восточной Европы, сирийцев и так далее, — и все они, за исключением евреев, совершенно забыли свои национальные мифы. Лишь крошечная часть этой огромной массы имела хотя бы одного предка в том или ином лагере войны за независимость. Но все они без исключения поверили в эту легенду о коварных британцах. То и дело встречаешь американских граждан с чешским или немецким акцентом, которые гордятся победой при Банкерхилле и не могут сдержать негодования при воспоминании о чудовищном варварстве британцев, которые использовали гессенских наемников в войне белых людей. Они всем сердцем восприняли «Мэйфлауэр» и идею личной свободы.

Я назвал бы это явление исторической ассимиляцией . Оно требует внимательного изучения в Америке. Еще более настоятельного анализа требует вопрос о слиянии кельтских, верхне— и нижненемецких народностей и о распространенном заблуждении, будто они самая чистая и высшая германская раса.

Но самый поразительный пример того, как старая история искажает события, — это распространение иудейско‑христианской мифологии на Средиземноморье и затем, в меньшей степени, на остальную Европу и Америку. Это крайний случай исторической ассимиляции.

Прояснить это запутанное дело — одна из главных задач, стоящих перед научной историей. Свести на нет его влияние на умы публики — такова должна быть цель любого преподавателя истории, который стремится к объединению мира. Тугой узел ложных представлений препятствует любому конструктивному сотрудничеству между людьми, воспитанными в духе исключительности — будто их народ избран самим господом, — и остальным человечеством; и пока не будет разрублен этот узел, надежды на Всеобщий Мир весьма и весьма слабы.

Только в наши дни сквозь туман тактичных умолчаний и оговорок традиционной историографии можно разглядеть, как в действительности протекал этот процесс. Ныне, несмотря на старую историю, мы начинаем воссоздавать подлинный облик событий. Даже если не углубляться в их движущие силы, мы видим, как родственные семитские народы — вавилонцы, финикийцы, карфагеняне — один за другим уступали под натиском мидийцев, персов, греков, римлян, то есть воинственных народов, которые по уровню развития торговли, финансов и общей культуры стояли ниже побежденных ими семитов.

Иудаистские верования объединены в пестром сборнике, именуемом Библией, и смысл их в том, что будто бы всевышний обещал привести своих избранников назад в Палестину. Семитские народы были раскиданы по древнему миру, у них не было собственной политической организации, но они встречались друг с другом, у них были места, где они общались, торговали, многие из них читали и писали, умели считать, и они образовали целую цепь схожих поселений со схожими нравами, обычаями, обрядами. Не удивительно, что Библия, это собрание разнородных сочинений, связанных, однако, настойчивой мыслью о грядущем объединении, завладела воображением раскиданных повсюду семитов и вызвала ассимиляцию покоренных народов. И вдруг в наших ученых книгах исчезают финикийцы, вавилонцы, карфагеняне, и вместо них мы внезапно обнаруживаем одних евреев.

Совершенно очевидно, что иудаизм и христианство возникли одновременно в ранние эпохи Римской империи. Это были попытки человеческого ума, особенно людей, говорящих на семитских языках, приспособиться к новым условиям политической неполноценности. И по‑человечески понятно, что многие подпадали под влияние идей о том, что рассеянный и не пользующийся особым уважением народ является избранником господним и в конце концов восторжествует.

С точки зрения общественной психологии это естественно, но это скверная история. В ней был заключен яд. В умах возникла разграничительная черта, и огромные массы этого умного, способного, умелого народа, составлявшего большинство торговых и финансовых кругов и путешественников в обширных районах Европы и Юго‑Западной Азии, обстоятельствами своего воспитания были лишены всякой возможности тесно общаться с окружающими. Их отчужденность росла. В силу возникших обычаев они становились все более и более эксцентричными, упрямо старались держаться обособленно.

У всякого врача или юриста — еврея и сейчас шоры на глазах. Всякий почитающий Библию христианин настороже, как бы его не сочли неполноценным существом. Всякий разумный человек нееврей слегка раздражен солидарностью евреев, явно преувеличенной. И никто из нас в этом не виноват. Мы все отравлены этой неудачной вавилонской мифологией и вредными баснями о божественном фаворитизме и земле обетованной; и ничто не излечит нас, если в наших представлениях и преподавании истории не совершится революционный переворот.

Трудно представить себе в нынешнем мире положение более ужасное, чем положение образованного еврея, наделенного чувством реальности. Как бы ни был он одарен, его все равно в той или иной мере обманут надежды, он все равно несет на себе клеймо. Его стремление стать гражданином мира не помогает. Христиане, воспитанные на Библии, отвергают эти претензии. Они говорят: «Нет, ты еврей». Евреи, воспитанные на той же Библии, тоже отвергают их. Они говорят: «Помни, ты еврей. Держись своего народа». И он не знает, куда ему деться. Может быть, мы переживаем такой период, когда этот вопрос встал особенно остро, но мне кажется, что пока мы в обучении и евреев и неевреев не очистим энергично факты истории от наслоений, пока не появится возможность, позволяющая еврею стать гражданином мира, до тех пор это трагическое разногласие будет тормозить духовное развитие человечества и калечить жизнь бесчисленному множеству людей.

Еврейский вопрос — яркий пример исторической ассимиляции, пример того, как пагубно влияет н‑а человеческую жизнь яд, именуемый историей. Но не забудем, что это лишь наиболее явный случай отравления историей….

Старая история по самой своей природе не может служить основой для идеологии Всеобщего Мира. Она в корне враждебна ей. Она ведет борьбу за устаревшие выдумки о могучей Британии или Германии, о святой России или Израиле, о высших расах и избранных народах. И бумажные декреты Лиги Наций, которые отнюдь не увенчивают чело колосса, а лишь прикрывают кучу копошащихся ура‑патриотов, — это последняя, отчаянная попытка протащить в новый мир старую систему националистических представлений, в каковых он вовсе не нуждается. Они пережили самое себя, разложились, они источают яд. Космополис, еще будучи в колыбели, уже заражен бациллами национализма. Нам не нужна Лига Наций, нам нужна конструктивная идея общности мира. Если юный Геракл нового мира хочет выжить, он должен совершить свой первый подвиг — задушить гидру отравленной истории в ее собственном логове.

Надежды на Всеобщий Мир не сбудутся, если не приучить людей к реальностям новой истории. Так давайте же возьмемся за это дело — сначала в наших собственных умах, а затем в университетах, в энциклопедиях, в школах. Давайте устроим всесожжение учебников старой истории в качестве нашего вклада в создание Космополиса — естественного, а сейчас просто необходимого Всемирного Братства людей.

Обстоятельства жизни Герберта Джорджа Уэллса  описаны в "Опыте автобиографии: открытия и размышления весьма ординарного мозга (с 1866 года)" [Experiment in Autobiography: Discoveries and Conclusions of a Very Ordinary Brain (since 1866)] (1934).

Герберт Джордж Уэллс .Опыт автобиографии

Наука, Ладомир, 2007 год

Тираж: 2000 экз.

ISBN: 978-5-86218-461-7

Страниц: 744

На “Озоне” –1170 руб.

Рецензия:

“..Жаль, что из-за совершенно дикой цены на эту книгу (от 800 до 1100 руб,) "Автобиография..." Уэллса будет доступна немногим. Чтение непростое, но крайне любопытное и поучительное.

Особенно интересно узнать о том, какое будущее цивилизации предсказывал ( и всячески стремился приблизить) английский фантаст: Мировое правительство, возглавляемое интернациональной элитой, не признающее ни границ, ни суверенитетов, глобальный технический прогресс, уничтожение института семьи и брака, торжество рационализма и тотального атеизма.

По нынешним меркам Уэллса можно отнести к самым фанатичным приверженцам  так наз. глобализма и признать почетным посмертным консультантом "Большой 8-ки".

"Друг СССР" в снисходительно-поощрительном тоне отзывается о Ленине, Сталине, большевиках, "великом коммунистическом эксперименте"... Так настоящий хозяин почесывает за ухом неразумную, но опасную зверушку, научившуюся радостно исполнять необходимые данному хозяину трюки.

Читать книгу рекомендуется внимательно - ибо много проскальзывает "между строк", как бы вне воли автора - мотивы, действия, планы лондонских хозяев русской революции. И планы эти неуклонно воплощаются в жизнь уже десятилетия после смерти "посвященного" английского фантаста.

Ну а завершает увесистый том сочинение "Влюбленный Уэллс" - довольно откровенное повествование о многочисленных романах (отнюдь не литературных), любовных связях писателя. Чтобы, значит, читатель не заскучал и не стал думать чего лишнего…”

Citato loco

А рецензию не Галковский писал? ;)
А ему то зачем?
Он мыслитель.У любого Сократа (генератора смыслов) есть ученики, явные и неявные.
Прорицание будущего, прозрение грядущих дней - вздор, небылица. Мир слагается верой и волей. К сожалению, по большей части совершенно безотчетно.
Вот Аристотель. Он считал, что вещь способна облагораживаться, совершенствоваться в сторону блеска, если не будет лениться и если мы как коллективный субъект веры и воли будем ей помогать, верно ее осмысляя. То есть наши вера и воля, если они достаточно сильны, способны откорректировать эйдос мира, и мир к своему уточненному замыслу подтянется. Таковы извечные отношения человека с творением.
К сожалению, стоит вере и воле спустить пар, как творение вновь деградирует, точно дрессированный зверь, который после зимней спячки забывает все приобретенные навыки. Но бездействие перед лицом подобной перспективы - вовсе не мудрость, а позорное малодушие.
Вы думаете Дмитрий Евгеньевич этого не знает ? Или не знает, что идёт смена парадигмы исторической-отказ от англо-саксонской схемы истории. Благодаря своим победам в 1918г., в 1945 г. и в конце 1989г эта схема экспортирована по всему миру. Схема никогда не формулировалась открыто, никогда не была единственной или монопольной,но очевидным образом присутствовала и в академическом дискурсе и в системе понятий ,на основе которых принимаются правительственные политические решения.Влияние схемы особенно сильно проявилось, в реакциях на "падение коммунизма" после 1989 г. Взрыв горбимании и.т.д
Ну а сейчас -новая волна. Преемственность и перемены.Hitler и Валери Жискар д'Эстен как продолжатели дела Carlomagno, Карла V (Carlo V), Наполеона (Napoleon),Йиржи Подебрада (Georges Podiebrad) и Папы Пия II.Открытие архивов Красного Креста,знак равенства между красным и коричневым зверем, призывы и требования к "покаянию" - первые ласточка новой волны.Без смены парадигмы невозможно реальное объединение Европы вокруг Франкогермании.
Ну а если говорить о России, то основываясь на теории функционирования сложных систем да и всего хода исторического процесса, вполне можно сделать вывод, что сегодняшние властители дум будут в одночасье выброшены на помойку.
Поясню:
В сложной системе, находящейся в состоянии кризиса, наступает стадия (это все описано в теории систем, но в абстракциях, не в приложении к конкретному материалу), когда каждый из блоков "плюет" на систему и начинает оптимизировать исключительно свою собственную деятельность. Т.е. тянуть одеяло на себя. Чем это кончается, по теории систем, опять понятно - рушится система, дальше гибнут блоки.
Опять-таки, кто первым страдает при кризисе - это доминанты предшествующей формации, т.е. они шансов выжить не имеют никаких. А выживает как раз то, что сидело по щелям до этого момента.
Сложная система в действительности обладают гигантской устойчивостью. Разрушить систему извне, судя по всему, практически невозможно. Опять насчет общества, все реальные изменения происходят изнутри. Внешними силами ничего реального сделать не получается. Единственно, можно стимулировать некоторые внутренние процессы.
Но для этого должны существовать тренды внутри самой системы. Пятая колонна. Легионы дьявола или архангела Михаила, то есть как посмотреть, с какой кочки зрения.
<<Бросим взгляд на удивительный американский парадокс. Полтора столетия назад тринадцать штатов, входивших первоначально в союз, освободились от экономической эксплуатации британской монархии. Они встретили сочувствие и поддержку Лондона и вообще широких слоев английского народа. Они отделались и от Георга III», и от лордов, и от епископов. И тем самым не просто отделились территориально, но и совершили социальный переворот. Мы не сумели этого сделать. >>

Интересно,кто это такие <<МЫ>>?
Англичане,мин херц, англичане.
С приходом "олд мани" и Вильгельма Оранского в конце 17-го века, пришёл конец "старой, доброй Англии".
Недавние исследования подчеркнули связь между эксплуатацией колоний британцами и подъемом капитализма и установлением мировой гегемонии GB UK. Сняты некоторые табу ( поголовное уничтожение английских крестьян в ходе "огораживания" и "чисток", этого станового хребта большинства других наций Европы, на островах ; геноцид гэлов - шотландских и ирландских кельтов)

Но покрыт мраком и крайне замутнен период "Славной революции" (1688-1689 гг) свержении легитимной власти и приход на острова "старых денег".

В отличие, от традиционных конспирологических теорий, от мутных бильдербургских клубов, "комитетов-300" и "богемных рощ",знающие люди усматривает за внешне никак не связанными между собой явлениями присутствие единого вектора власти и финансового контроля и этим единым вектором выступает не таинственная структура или организация, а некое вполне приземленное понятие - старые деньги.
В "старых деньгах" нет ничего мистического: они зародились в XII веке в Испании и Италии, в XIV переместились во Франкфурт, в XVI - в Антверпен, чуть позже - в провинции Утрехтской унии, пока не обосновались в Британии после успешного экспорта революции Кромвеля (XVII век). На уровне имен под "старыми деньгами" мы понимаем корпоративную спайку старинных финансовых домов Европы: Дельмонте, Суассо, Карвахаль, да Сильва, Медина, Гидеоны, Варбурги, Шиффы, Ротшильды - костяк, сформировавшийся к началу XIX века.

Для осознания реальных масштабов "старых денег" необходимо понимать, что речь идет не о миллионах и даже не о миллиардах долларов, фунтов стерлингов и гульденов, а о практически безмерных состояниях, накопление которых происходило веками. Значимость этих состояний подкрепляется не только родовыми банками, дворцами и многовековой эксплуатацией колоний, но и прямым доступом к денежным печатным станкам ведущих индустриальных держав, а заодно и контролем над институтами политической власти.

Необходимо углубиться в прошлое, чтобы найти в нем прямые ответы на вопросы настоящего: "Почему 70% всех алмазов в мире гранят в Антверпене?" Или: "Почему котировки золота послушно гуляют по узким коридорам, определяемым в одном из лондонских офисов?" Или совсем уж конкретное: "Как получилось, что сразу после начала вторжения американской армии в Ирак, все 175 газет информационной империи Мердока опубликовали передовицы в поддержку агрессии?"
Очень интересно.Такого не знали не Индия,не Китай:в смысле сращивания торгового сословия с воинским.
Вероятно, это одна из особенностей Европы ,позволившая ей победить в этом историческом периоде.