Город

Рамки урбанизма в предмодерн

В Европе предмодерна город не играл той роли, которую ему пытаются приписывать.

Он не совпадал так полно, как в наши дни, со вторичным и третичным сектором экономики.

Существовал “архаичный” , прежде всего средиземноморский город, “первичный”.

Городское население Европы предмодерна составляло от 6 млн душ  около 1600 AD до 10 млн душ к 1750 AD .

12 городов с населением более 100 тыс человек в начале seicento:

• Неаполь (первый город христианского мира –280 тыс.)
• Милан (96 тыс.)
• Венеция (148 тыс.)
• Лиссабон
• Рим (101 тыс.)
• Палермо (105 тыс.)
• Мессина
• Севилья
• Париж (200 тыс. включая предместья)
• Лондон (100 тыс. и 50 тыс. во внешних приходах и Весминстере)
• Амстердам
• Антверпен (некоторое время)

Феномен крупного города был полностью локализован на оси с плотностью населения 40 чел. на кв. км. и на юге, в наистарейшей и продвинутой средиземноморской Европе. На Востоке –ничего.

Ни один английский город в 1600 AD  не преодолел вслед за Лондоном рубеж в 15 тыс. жителей.

За пределами средиземноморского пространства семнадцать старинных провинций (Соединёные провинции)были единственным регионом, достигшим степени традиционной урбанизации, сравнимой с итальянской (благодаря приливу  эмигрантов с юга).

Трудно оценить население Москвы (“пограничная” зона, менее 5 чел. на кв.км.). К 1600 AD оно было, несомненно, порядка 80 тыс. жителей.

В прошлом мягкие грунтовые воды многочисленных родников и более 4000 колодцев обеспечивали население Москвы питьевой водой. В естественных условиях движение подземных пресных вод определялось их питанием, просачивающимися талыми и дождевыми водами на междуречьях и разгрузкой в Москве-реке, её притоках, в погребённых долинах и котловинах. Всюду уровни подземных вод превышали меженные уровни Москвы-реки. Мощность водоносной толщи 10—20 м.Водоносные породы залегали на глубине от 2—3 м (в поймах) до 20 м

Москва, как и  итальянские города, хотя и на других основаниях, являлся пунктом оседлости военного класса и крупных землевладельцев. Все элементы вооружённой и производительной  силы русских, как и итальянцев, группировались в городе.

Мелочной характер  торговли предмодерна, втягивал в свой оборот громадные массы русского городского населения.

Русский горожанин представлял в себе соединение триединых талантов - воина, торговца и разбойника (фронтир).

Агрикультура не являлась основным, доминирующим сектором экономики в нашей северной Гардарике, если не считать некоторых весьма ограниченных областей (южнее 52° северной широты) . Россия ведь не знала “феодолизма” (сеньория etc.): для неё середина сейченто (1649 AD), когда  медленно, но неопреодалимо  начали складыватся условия великой мутации роста, была непосредственной гранью между “Древней Русью” и нововременной Россией

В 1700 AD из вероятных городов с населением более 100 тыс. человек по-прежнему 8 – средиземноморские, но их расположение стало несколько хуже, на грани 100 тыс . человек и в самом низу списка – Неаполь (215 тыс.) , Рим (135 тыс.), Венеция (130 тыс.), Париж, Амстердам. Рост Мадрида (150 тыс. в 1650 AD) не компенсировал сокращение всех прочих городовю

И один город Вена, первый (100 тыс. жителей) в Восточной Европе.

• Большой Берлин –58 тыс.(20 тыс. –город, 38 тыс. пять переферийных коммун)
• Данциг –50 тыс.
• Прага, Бреслау и  Кёнисберг  –30 –40 тыс.
• Лейпциг и Дрезден –20 тыс.

В 1750 AD, после колоссальных усилий Петра Великого, Москва (чуть менее 200 тыс.) и Санкт –Петербург (чуть больше 100 тыс. жителей).

Эти большие города объединяли менее четверти городского населения.

Европа предмодерна, в сущности, знает два типа городов, которые не следует смешивать. Сеть маленьких городов, группировала более половины городского населения, больше людей, чем очень редкие крупные города.

Этот тип заурядного города под соломенными крышами  (черепичные щипцы) был смрадным, грязным и нездоровым. С канализованными речками, осквернёными стоками от промывки шерсти, “смывами” красильщиков, помоями.

Отстроенная основа обновлялась медленно. Черезвычайная скученность.

Ещё в – основным материалом были дерево, земля и глина. Обожжёный кирпич в конструкциях и черепица на крышах – материал связанныйс ростом добычи угля в settecento , – были в плане гигиены огромным прогрессом.

В settecento кирпич обеспечил превосходство Англии и, в меньшей мере, превосходство Голландии с seicento.

С точки зрения влияния на здоровье северный саман был лучше характерных для средиземноморских городов толстых стен из камня, плохо скреплённых глиняным раствором.

Все дома маленькие, двухэтажные.

Никаких мостовых, кроме площадей и нескольких  больших дорог  до 2-й половины settecento.

Никакого городского освещения до 1765 AD. Вот почему в seicento по-прежнему вплоть до примерно 90-х годов безопасность была настолько относительной, что по вечерам гостей провожали, вооружившись палками и фонарём.

В  городе, будь он большой или маленький, центральной была проблема воды.

На влажном северо – западе, в отличии от Средиземноморья, которое издалека и с большими издержками доставляло горные воды (выбор Мадрида как места большой столицы объясняется, помимо прочего, обилием хорошей воды), это скорее проблема не снабжения, а спасения :  Амстердам etc., обеспечивал себя за счёт колодцев и водоёмов.

Но колодцы были опасны, а брюшной тиф эндемичным.

Вот почему введение во всеобщее употребление во Франции seicento сидра, вина и винных пикетов (вина из виноградных выжимок) в народных классах города, всеобщее употребление в Англии и России  чая с кипятком, сбитня и грога,  распространение пива сократили болезни и смертность.

Чай и кирпич – две победы человека в Англии предмодерна, обеспечившие условия для  take off.

Однако в связи с позитивной аномалией смертности на всём протяжении seicento –settecento городской баланс рождаемости был чаще негативным. Города воспроизводили себя или a fortiori увеличивали численность за счёт населения окружающих деревень.

Амстердам обладал огромным преимуществом приливных вод. Без этого жизнь его 200 тыс. обитателей на собственных экскрементах была бы невозможна при рыхлой почве и без яркого света средиземноморского неба с его антисептическими свойствами.

С этой точки зрения солнце представляло собой главный козырь средиземноморской урбанизации.

Мадрид пятикратно вырос за 15 лет в сinquecento: в конце правления Филиппа Третьего его население превышало 100 тыс. жителей, вскоре –150 тыс., на которых он остановился на столетие.

Творение почти ex nihilo в seicento : Мадрид был обязан соответствием духу времени преимуществу более широких, чем в других европейских столицах, улиц, расходящихся лучами от Пласа Майор.

Город нового времени не имел, тем не менее, канализации.

Оседающая тошнотворными наплывами грязь зимой, высушиваемая летним солнцем и превращаемая в тонкую пыль очистительным ветром из сьерры (“Если прямо вам сказать, чем зимою будешь ссать –то и выпьешь летом” – мадридская пословица)

Но солнце, горный воздух вкупе с основательным мясным питанием (вполне сравнимым с современным уровнем потребления) делали молодую столицу одним из из самых здоровых городов Европы)

Стерелизация ультрофиолетовыми лучами стала одним из секретов городских возможностей Средиземноморья. Неудивительно, что вплоть до начала модерна (1750 AD) Средиземноморье сохранило преимущество или недостаток ускоренной урбанизации. Впереди шла Италия. Самые крупные города и наибольшее число крупных городов принадлежали Италии.