Politique arithmetique -4

• Politique arithmetique –1

• Politique arithmetique –2

• Politique arithmetique –3

Всё население Московского государства в Seicento разделялось на людей:

•   служилых (обобщённое название всех несущих личную службу в пользу государства):
  • по отечеству
    • чины думные
    • чины служилые московские
      • стольники
      • стряпчие
      • дворяне московские
      • жильцы (связывающим звеном между чинами московскими и городовыми)
    • чины служилые городовые
  • по прибору
• тягловых (несущих государственную повинность, тягло, податные сословия)
• нетяглых

Освобождались от тягловых повинностей в Seicento, так же и “гости” (имевшие от царя особую жалованную грамоту на “гостиное имя” - верхи торгово-промышленного сословия)

Из некоторых актов Seicento можно “видеть” состояние русских городов того времени (приблизительно оценить состояние податного сословия в городах и весях).

Так, например, из окладных книг о сборе денег на жалованье московским стрельцам по новому 1671 AD окладу — можно “видеть” количество податных (тяглых) дворов в некоторых городах с некоторыми принадлежащими к ним селениями (contado).

Из этого акта видно, что было податных (тяглых) дворов:

• В Ярославле - 2 296
• Вологде- 1 220
• Нижнем- 1 274
• Костроме- 1 079
• Симбирске- 510
• Казани- 310
• Арзамасе- 555
• Ельце- 264
• Воронеже- 344
• Орле- 60
• Переяславле Рязанском- 165
• Туле-312
• Владимире-400
• Галиче- 499
• Твери- 487
• Старой Русе- 342
• Торжке- 624
• Уфе- 33
• Серпухове- 307
• Белеве- 357
• Калуге- 1 045
• Кунгуре- 1 651
• Курске- 599
• Пензе- 41
• Василе- 193
• Балахне- 514
• Угличе- 528
• Устюге Великом- 10 450 (крупный торговый и ремесленный центр на пути в Поморье и Сибирь)
• На Вятке- 12 377
• В Соли Камской- 7 053
• Перми Великой- 3 292

Подушная перепись popolazione urbana и gente del contado, как в Италии, не представлялась возможной.

Вотъ, тебѣ, бабушка, и Юрьевъ день

Значительная часть архивов Cinquecento исчезла бесследно (писцовые книги etc.). 

Говорят, что при вступлении на трон Лжедмитрий I (1605— 1606 AD) велел собрать законы своих предшественников и объединить их в Сводный судебник.

Его приказ мол, выполняли дьяки, возглавлявшие суды при царях Федоре Ивановиче и Борисе Годунове. В их руках были нетронутые архивы. Тем не менее они не смогли найти и включить в свод законов “указ, аннулировавший Юрьев день”.

В общем, как с удом у комара, все про него “знают”, но никто его не видел.

“Заповедные” меры в отношении городских жителей подчинены были финансовым целям. Казна издавна получала львиную долю денежных доходов именно с городских (город с окрестным населением) налогоплательщиков.

Зачем им было регламентировать выходы крестьян от помещиков?

Конечно, записавшиеся на службу крестьяне со своей стороны, при всех видах цензивы, доказывали, что они оставили замену на покинутых наделах, и, таким  образом, их выход не причинил  ущерба казне.

Не правительственные распоряжения, утверждал Ключевской, а реальные условия жизни, задолженность крестьян положили конец крестьянским переходам. И процесс этот был довольно разнесён во времени и пространстве.

Выход крестьян от помещика  практиковался в течение двух недель после 20 ноября (предварительно заплатив особую пошлину за выход – рубль “пожилого”, деньги немалые)

26-го ноября, праздновался день Св. Великомученика Георгия, покровителя земледельцев.

Объегорить: “..Срокъ найма рабочихъ бывалъ, и теперъ часто бываетъ, отъ весенняго Егорія до осенняго Егорія. Неисполненіе условій найма съ той или другой стороны дало начало выраженію объегорить, въ смыслѣ — обмануть, поддѣть…”

Подкузьмить: “Въ договорахъ между капиталомъ и трудомъ въ Россіи играетъ большую роль срокъ отъ начала весны до Кузьминокъ (Козьмы и Демьяна 1-ое ноября — время окончательныхъ разсчетовъ между работодателемъ и работникомъ). Тутъ-то окончательно выясняется честное или нечестное отношеніе къ исполненію принятыхъ на себя обязанностей; въ послѣднемъ случаѣ употребляется выраженіе — подкузьмить”

Согласно баснословных легенд (о явной нелепости коих писал ещё Ключевской):

“.. Законами царя Іоанна Васильевича позволенъ былъ крестьянамъ переходъ отъ одного помѣщика къ другому и срокомъ этихъ переходовъ назначено время — за недѣлю до осенняго Юрьева дня или спустя недѣлю..”

“Сперва царь Ѳеодоръ Іоанновичъ, а потомъ Василій Іоанновичъ Шуйскій, запретили этотъ переходъ”.

Тяглое население (податные сословия), разумеется, пыталось всеми силами уменьшить размер податей, которыми оно облагалось на основе результатов переписи.

Для обмана переписчиков существовали различные способы, и они были хорошо известны, перечислялись в наказах писцам, но это мало помогало.

Самый простой способ, позволявший “дворы жилые писать пустыми”, заключался в том, что посадские люди на период переписи просто уходили к своим родственникам или вообще на время уезжали из города и contado, оставляя двор пустым.

В Seicento писцов и подьячих (занимающихся переписями) поэтически называли — “крапивное семя”

Подворные переписи были чрезвычайно ограничены по кругу регистрируемых признаков и не имели определённой формы и единообразных понятий не только для счета населения, но и для имущественного и хозяйственного положения лица.

Длились они от года до 10 лет, производились иногда лицами совершенно не грамотными, сопровождались поборами и порождали массовые утайки, искажения и бегство от регистрации.

Непосредственная работа переписчиков начиналась с того, что, приехав в станы и волости, в монастырские вотчины и поместья, они должны были “в тех вотчинах и поместьях… государев указ (о переписи) вычитать… чтоб дворяне и дети боярские и их приказчики и старосты и целовальники приносили к ним сказки…”.

“Сказками” в данном случае называли отчёты о численности крестьян в крепостнической вотчине или посадских людей на тяглом дворе.

Но сказки зачастую не отражали объективной картины, их составители сознательно искажали истинное положение дел.

К этому присоединялись систематический недостаток в писцовых книгах и отсутствие единого управляющего центра деятельности писцов.

Фискальные цены переписей приводили иногда к бунтам (украйные города в 1678 AD)

В Москве в 1701 AD было 16 358 дворов

Тягловое население России в первой четверти Settecento составляло около 5,4 млн. человек (1724 AD)

Сказки и ревизии учитывали не фактическое число жителей, а только “приписных” из податных сословий — людей, числившихся в списках для уплаты подати (женщин в Seicento вообще не считали, мол, что с них взять?).

Население  России в то время оценивают по разным источникам в 11-14 млн. человек

Перепись 1710 AD, произведённая при Петре, носила черты подворной переписи, но с попыткой записывать оба пола.

От переписи 1678  AD до переписи 1710  AD численность податных хозяйств сократилась на 19,5 % (из-за  массовых случаев формального объединения дворов)

Время преобразования России императором Петром Великим было вместе с тем и временем увеличения числа городов Российской империи.

В год смерти Петра Великого, то есть в 1725 AD, было в России городов:

• Столичных- 2
• Губернских- 10
• Провинциальных- 39
• Полковых, малороссийских, слободских и двух казацких (Черкаск и Яик)- 17
• Уездных и крепостей-272
• Пригородов- 60
• Больших торговых слобод с купцами и магистратами- 18
• Казачьих городов- 137
• Местечек- 316
• Острогов- 74
• Итого- 945
• Из того числа городов- 340

В царствование императрицы Екатерины II число городов Российской империи значительно умножилось: в первые 23 года её царствования открыто 216 новых городов.

Бытуют мемы какие-то навязываемые зарубежными и местночтимыми болванам, про “магдебургское право” мол, свойственное “европейскому” городу. Нет мол этого “права”, нет и города.

Чушь это конечно наносная.

Вообще  никакого особого отношения всякие такие нематериальные сущности к городской цивилизации не имеют.

Городская цивилизация это в первую очередь победа над смертью в характерном культурном ландшафте (численность городского населения преодолевает порог в 2000 жителей, ниже –это собственно и не город):

• Структура определённая питания, злаки не более 50%, много белка

• Купирование тифозных и паратифозных инфекций или смешиванием воды с вином (как на юге) или употребления  кипячёной воды, “культура самовара”, отвары, сбитень, чай, кофе, грог (как на севере, но конечно не мутная волна джина, захлестнувшая Англию в 30-40-е годы Settecento или  “пивная” трагедия сто лет до этого на северном подножии Альп, до начала производства рейнских и мозельских вин).

• Общественные бани и купальни

• Регулярно сменяемое и стираемое нательное бельё, портки и рубахи, онучи, качественная кожаная обувь

• Система водоснабжения и водоотведения, вывоза отходов жизнедеятельности

• Превалирование каменных, долговечных, прочных зданий с нормальной инсоляцией (не менее 16 % ограждающих конструкций), теплосберегающими свойствами и защищённостью (зимой стена задерживает тепло, летом прохладу), крышей не соломенной, кишащей паразитами, а черепичной  etc., системой  воздухообмена для южного сектора, где деревья немногочисленны (“средиземноморский тип”) и деревянных ограждающих конструкций (на севере дерево –главная защита от холода) с хорошей теплоизоляцией для северного сектора (деревянный дом не может довольствоваться простым камином, у него нет многотонных стен отсюда одно из достижений севера – закрытая печь); не хижины, землянки, халупы, не логовища начала нашего тысячелетия

• Транспортная инфраструктура (море, река, причалы и пристани, дороги с хорошим покрытием, удешевляющие сухопутный фрахт, возможность сплава леса), условия для стойлового содержания парка гужевого транспорта (условно говоря “караван-сарай”, городскую, плотоядную Европу, движет в значительной степени тягловая сила животных)

• Городская цивилизация Европы не сводима к одному лишь человеческому фактору, этим она отличается от остального мира, других цивилизаций и культур. Определённый уровень энерговооружённости на одного жителя, не менее в 25 раз превышающую возможности мускульного аппарата  человека (включает в себя кроме животных двигателей, то есть лошадей и быков и потенциал мускульной силы людей, далее следует древесное топливо, водяные колёса, парусные суда). Городской европеец располагает энергией уже в 5 раз большей мощности, чем китаец – представитель другой цивилизации, –и в 10 раз большей, чем народы сельскохозяйственных культур.

Австрия, Польша, Россия и Скандинавия являли собой восточный и северный finis terrae (пределы) христианского мира.

Пётр Великий создавал служилое дворянство (похоже всё было и в Швеции и в Пруссии при Великом курфюрсте и в Австрии) в противовес боярской аристократии, которое по недостатку монеты и пришлось оплачивать землёй, что и привело к усилению "крепостничества", да и введению подушного налога, например в России.

Не было у Петра конечно таких  возможностей как у Louis XIV (оставившего баснословный госдолг в 1715 AD).

Мы знаем о Тюренне, но забываем о "финансистах", без которых бы и не было французской регулярной армии.

Вот например Самуэль Бернар (родился в 1651 AD)

“Ротшильд” конца правления Louis XIV, упрощенческий символ протестантского банка. Восхождение Самуэля Бернара не без основания поразило современников.

Протестантские банковские воротилы Парижа были крепко задеты отменой Нантского эдикта. Самуэль Бернар в 1685 AD, в то время когда он и его друзья меняли религию, не меняя занятия, был мелким торговым посредником “второй категории”.

Он сумел стать агентом, через которого Louis XIV мог мобилизовать капиталы всей Европы на службу французской военной машине, выступавшей в одиночку против коалиционной Европы.

Процесс возникновения национальной армии и следовательно национального государства был довольно сложный повсеместно.

И если у голландцев и французов были средства то в Швеции, Пруссии-Бранденбурге, Австрии и России - нет. Отсюда и “закрепощение” крестьян в странах "за Эльбой".

И у Louis XIV было уже за плечами государство с интендантами, умеющих со скрипом и драгунами собирать регулярные подати.

Louis XIV вёл изнурительную войну за испанское наследство, Пётр -северную

Главное, что ставят Петру Великому в заслугу, что после его смерти в казне было 7 млн рублей золотом, а мол после смерти Великого короля во Франции, - проигранная война и 15 млн долга.

Конечно вопрос, как этими "сэкономленными" на "стройке века" и войне средствами распорядились в итоге ничтожные наследники?

К сожалению, совсем не так, как тот же друг Петра, Август Саксонский.

Потери в 23 летней Северной войне, западные исследователи, оценивают меньше французских в войне за исанское наследство, в районе 100 000.

Приблизительно столько же жизней и унесла 25 - летняя колонизация болот Ингрии (тифозные и паратифозные инфекции, да и не только эндемии, но и эпидемии)

Армия Великого короля во Фландрии и на Рейне в ходе 35 лет кровавой войны и до и за "испанское наследство" (первой всеевропейской) приходила и грабила, потом опять уходила, туземцы ясен пень прятали и продукты и ценности.

Но особо регулярные армии так ничего и не награбили и контрибуции все - это капля в море по сравнению с затартами state на содержание регулярных вооружённых сил.

Об этом хорошо сказал Montecuccoli, что перво –наперво нужно для войны -деньги, деньги, деньги...

Петра считали сатрапом за облажение податями 5,5 млн человек. Пётр упорядочил подати многообразные. Ввёл единый налог и снизил его, как обещал, с концом войны. Сначала -120 коп, потом 80 коп, потом 74 копеек, –и с 8 февраля 1725 AD –70 коп.

В 1765 AD подушная подать была распространена на Юго-Восточную Украйну, а со 2-й половины 1783 AD — на Малороссию и Остзейский край.

Сверх того, в Белоруссии существовал особый налог в 50 коп. с души за право винокурения.

Крестьяне, приписанные к уральским горным заводам, платили налог не деньгами, а отработкой, по определенному расчету, на заводах.

Подушный оклад в царствование Александра I определился в 3 руб. 30 коп. с ревизской души, т. е. с 1797 AD возрос в 4 раза. При Николае I по указу 9 ноября 1839 AD П. оклад был переложен на серебро и составил 95 коп. серебром на душу.

Сибирские крестьяне были освобождены от платежа 9 коп. на водяные и сухопутные сообщения и платили поэтому только 86 коп. с души.

Сверх этого к подушной подати причислялся сбор за право винокурения, по 2 руб. ассигн. или по 58 коп. серебром с души, в Малороссии, Остзейских губерниях и в губерниях, присоединенных от Польши.

В 1851 AD он был отменен везде, кроме Остзейских губерний, где продолжал взиматься до введения в 1863 AD акцизной системы.

В 1862 AD подушный оклад снова повышен до 1 руб., а указом 26 декабря 1862 AD установлен временный на один год дополнительный сбор, различавшийся по губерниям и уездам, "смотря по степени благосостояния", от 8 коп. (Астраханская губ.) до 44 коп. (С.-Петербургская губ.).

Среднее повышение составляло 25 коп. на ревизскую душу.

Но Пётр Великий с его подушным налогом в 74 коп (с весны 1724 AD, когда была обработана подушная перепись), обложивший 5,4 млн подданых, сумел создать армию сопоставимую по квантитативным и квалитативным показателям с армией гегемона -Франции.

И главное занять место в мир-экономике (металлургия Урала), отсюда и признание имперского контиунитета.

Это вообще чудо. Вот он результат яссного целеполагания, не замутнённого социальной мифологией и обещаниями сделать жопу пополана толще.

Крупную армию может обеспечить только страна с плотностью населения не менее 40 человек на кв.км.

Какого неимоверного труда, напряжения всего общества, стоило Петру создать 100 тысячную армию, то есть армию почти как у Великого Короля.

Жертва была огромной. Но и воздаяние тоже, богом забытая окраина стала европейской державой.

Совсем иной горизонт возможностей. Колонизация плодородного юга.

Французские историки вон вообще считают, что если бы Москве не удался бы вектор движения на юго-запад в Seicento, то ничего бы и не было. Материальных предпосылок для подъёма, для вооружённого противостояния. То что в Московии рожь росла - этого мало, для жизнеобеспечения и подъёма.

Не смогли бы и своё место в мир -экономике предмодерна занять. Из дальней "пограничной" зоны стать полноправным европейским государством.

Оборотной стороной колонизации и становления государства на фронтире (Пруссия, Австрия, Россия, Швеция) было то, что административный, военный и фискальный нажим ускорил концентрацию земель в руках знати, и так называемое "закрепощение" крестьян.

Банальная нехватка финансовых ресурсов обуславливала определённую, двойную структуру социума.

В moderne antérieure социально -производственный механизм требовал того, чтобы на земле трудился каждый 8 из 10 (нормальное соотношение в предмодерне на 8 крестьян -2 человека остальных сословий, до первой аграрной революции модерна, внедрения новых технологий в агрикультуру и животноводство стойловое, да и просто появление денег, необходимых для технологического прорыва)

Взять если Россию, в ней государство не совпадало с империей. Государство касалось 2 млн. душ, чуть меньше чем в Пруссии. Россия была всего лишь страной дворян, городов и фронтира (казачества и приравненых к ним).

Граница проходит по луке казачьего седла.

Русское государство отказалось от амбиций европейского абсолютизма непосредственно крестьянской массой.

Для 30 млн крестьян в 1790 AD, крупные поместья, являлись единственной политической и экономической реальностью, которая их касалась.

Зачастую оно оказывает вооружённую поддержку десятку тысяч микрогосударств, подвергшихся  бунтам мятежам.

Восстание 1606-07 , 1607-1608, 1616-1648 AD, восстание 1669-1671 AD Стеньки Разина, много позже - Пугачёва. То есть наша версия французских “босоногих” и фронды.

Екатерина была вполне либеральным сувереном дворянской республики.

В хороших странах и в хорошие времена до 20 лет доживали 60-65 % (при Екатерине Великой в России, население увеличилось за 32 года её правления в 4 раза!)

Прямой контроль на Западе Европы, косвенный на Востоке Европы -два уровня развития, в центре (Италия -Рейн -Северо -Запад), где 40 душ на кв.км и на фронтире (за Эльбой и Дунаем), где 5 душ на кв. км. населения

Считается, что в 1725 AD империя вполне могла насчитывать 15 млн жителей. А к моменту смерти Екатерины Великой -36 млн.

Что касается Сибири (казаки проложили пути сквозь и вышли к океану,основали в 1649 AD), она насчитывала в середине Seicento 250 тысяч туземцев-кочевников, обложенных частично пушной данью -ясаком.

Процесс русской экспансии в Сибири происходит между 1587 AD (основание Тобольска) и серединой Seicento, полувековая конкиста, за которой медленно, неявно по узкой полосе плодородных земель к югу от тайги и к северу от степи продвигается "граница".

Сибирь в Seicento - Settecento ещё не вполне "русская" - неуловимое кочевое население 250 тыс.душ на 12 млн.кв.км и 35-40 тыс. не вполне оседлых крестьян - 80 тыс кв.км на потенциальных 12 млн.кв.км.

Потенциал начинает реализовывается в конце Ottocento с активным прокладыванием ж/д и притоком белых людей.

Вплоть до конца Ottocento в пределах рубежа реки Урал и реки Терек остаются ещё значительные очаги кочевников -инородцев, враждебно воспринимающих русскую сельскохозяйственную колонизацию.

Уральская металлургия Settecento разворачивалась под военной защитой своих башен, фортов и палисадов.

Когда технология доменного производства на древесном угле окончательно исчерпала себя в районе Льежа, Средней Германии ( кстати, слово "Германия" было тогда не то чтобы неизвестным - редким, обычно речь шла об "Империи" или "немцах") и Англии по причине оскудения лесов, центр металлургического производства (третий индустриальный сектор Европы предмодерна после строительства и текстильного производства) переместился в резервные "пограничные" зоны: в Скандинавию и, наконец, на Урал.

В Settecento в Европе существовало три крупных центра железной металлургии:

• русская уральская металлургия, которая брала массой и дешевизной на внешних рынках
• шведская, выигрывавшая за счёт качества продукции
• английская -благодаря инновационным, устремлённым в будущее методам (выплавка чугуна на коксе была изобретена в 1709, но внедрена только в 1780-1790 AD)

Необратимый процесс русской сельскохозяйственной колонизации  юга и востока был прерван в 1917 AD.