Как всё начиналось

Ни нежность к сыну, ни перед отцом
Священный страх, ни долг любви спокойной
Близ Пенелопы с радостным челом
Не возмогли смирить мой голод знойный
Изведать мира дальний кругозор
И все, чем дурны люди и достойны.
И я в морской отважился простор,
На малом судне выйдя одиноко
С моей дружиной, верной с давних пор.
Я видел оба берега, Моррокко,
Испанию, край сардов, рубежи
Все островов, раскиданных широко.
Уже мы были древние мужи,
Войдя в пролив, в том дальнем месте света,
Где Геркулес воздвиг свои межи,
Чтобы пловец не преступал запрета;
Севилья справа отошла назад,
Осталась слева перед этим Сетта.
“О братья, — так сказал я. — На закат
Пришедшие дорогой многотрудной!
Тот малый срок, пока еще не спят
Земные чувства, их остаток скудный
Отдайте постиженью новизны,
Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!
Подумайте о том, чьи вы сыны:
Вы созданы не для животной доли,
Но к доблести и к знанью рождены..

Говорят, что генуэзские купцы — братья Вивальди, в 1291 AD сели на два корабля, чтобы пойти на безумное по смелости предприятие — попытаться достигнуть берегов Азии, обогнув Африку.

Из этого плавания ни одному из его участников не суждено было вернуться.

В морской торговле и других операциях, связанных с далекими морскими плаваниями, применяется, вырабатываемая в своих классических формах в Генуе, форма “морской компании” (societas maris), или “коменды” (comenda).

Societas maris эта в наиболее простом и раннем случае состоит из двух участников. Один предоставляет весь капитал, необходимый для проведения операции — закупки товара, найма корабля, оплаты элементарной рабочей силы, это — так называемый “остающийся” (stans), ибо он, как истинный капиталист, сам в ведении операций не участвует, а остается в месте расположения фирмы.

Второй член “коменды”так называемый “деятель” (tractator), в классическом случае не вносит никакого капитала, но зато едет в опасное плавание и осуществляет все операции, необходимые для продажи товара, дачи денег в рост, закупок новых товаров и новой их продажи etc.

Прибыли, получаемые от всей суммы операций, подсчитыва-ются после окончания плавания и распределяются между обоми членами компании следующим образом: “остающийся” получает три четверти, а “деятель” — четверть всей прибыли.

Этот наиболее простой и наиболее ранний тип “коменды” иногда усложняется тем, что “деятель” также вносит некоторую, чаще незначительную, долю капитала, и тогда его доля участия в прибыли несколько повышается, или тем, что в договоре принимает участие владелец корабля, на котором совершается плавание, также получающий некоторую долю прибыли. Но неизменным и главным во всяком таком сообществе остается то, что львиную долю выгоды от опасной и сложной операции получает тот, кто в ней непосредственно не участвует,— владелец капитала.

Левант (Levante) - общее название прибрежных стран Малой Азии, Сирии и Египта.

Важнейшей гаванью в Syria всегда был Beirut, древний Berytos (Тир, Сидон -это всё баснословные химеры)

Syria - азиатская область Римской “империи” (185,5 тыс. кв. км.) между Средиземным морем на Западе и рекой Евфрат и Сирийской пустыней на Востоке, была населена арамейцами.

Плоскогорье, с хребтами Ливан и Антиливан и реки Эль-Аси (ancien Оронт) и Иордан, постепенно переходит на Востоке в сирийско-аравийскую пустыню.

Распадается на собственно Сирию (на Севере) и Палестину (на Юге), в середине Novocento отданную “евреям”.

В сухопутной торговле, крупном ремесле, банковско-ростовщическом деле наиболее распространенной и возникающей почти одновременно является другая организационная форма — “компания” (compania).

Здесь для совершения тех или иных операций объединяются на определенный срок от 3 до 5 лет несколько мастеров, чаще всего членов одной семьи или несколько родственных семейств. Каждый из участников вносит определенную часть капитала и участвует в определенной части работы по организуемому предприятию. По окончании договорного срока по записям бухгалтерских книг производится подсчет прибылей, и они делятся пропорционально внесенному капиталу и проведенной работе. При этом доля участия в прибылях чаще всего оговаривается при составлении начального договора.

Подведя итоги и распределив прибыли, участники «компании» чаще всего не расходятся, а подписывают новый договор, составляя новую “компанию” в том же или лишь немного измененном составе, причем как основной капитал, так и прибыли первой “компании” вносятся в капитал второй. Так происходит несколько раз до тех пор, пока по тем или иным причинам «компания» не распадается, делясь на несколько предприятий, или совсем ликвидируется.

“Коменда” или “компания” являются наиболее распространенными, классическими формами организации предприятий, но кроме них существует еще множество других близких к ним по типу форм. Общим для всех них является ассоциация капиталистов и руководящих работников, временный характер этой ассоциации и распределение прибылей в соответствии с вложенным капиталом или трудом, причем львиная доля приходится именно на капитал.

В этих организационных формах протекает во второй половине ducento (дученто) то не имеющее исторических параллелей развитие торговли, банковского дела, ремесла итальянских пополанов, которое в значительной мере объясняет, что происходит в политической сфере и в  сфере идеологической.

При этом все 3 перечисленные области — торговля, банковско-ростовщическое дело и ремесло связаны между собой тесно и неразрывно, и упоминание в дальнейшем каждой из них в отдельности только связано только с удобством изложения.

Торговля во второй половине дученто, как и в предшествующий и последующий периоды, резко разделяется на морскую и супохутную.

В первой главенствующее положение занимают Генуя и Венеция, в то время как Пиза после битвы при Мелории теряет былое значение.

Ведя постоянную политическую и экономическую борьбу между собой, обе портовые республики к концу дученто разграничивают сферы влияния и, несмотря на вражду, ведут параллельную и весьма оживленную торговлю с Востоком.

Генуя прочно обосновывается в западной части северного побережья Африки и в Крыму, Венеция — в восточной части африканского побережья и на всем восточном побережье Средиземного моря, а также в архипелаге и на берегах Балканского полуострова.

Торговые операции ведут обыкновенно небольшие ассоциации типа “коменды”, причем несколько таких ассоциаций (15—30) объединяются при найме корабля, который, в свою очередь, чаще всего принадлежит ассоциации — ряду мелких капиталистов, каждый из которых владеет определенной долей в этом корабле.

В Венеции эти доли называются каратами, в Генуе местами (carati, loca), и количество таких долей колеблется от 16 до 30—40. Корабли, груженые товарами, направляющимися на Восток, собираются в караваны (mude), которые и отправляются в определенные сроки в плавание по определенному маршруту, чаще всего в трех направлениях — на запад, юг и восток.

Каждый караван, состоящий нередко более чем из десятка кораблей, “везет” материальные интересы шестисот, а то и большего количества венецианцев или генуэзцев (2 человек в “коменде” х 20 “коменд” на корабль = 40 + 20 карат = 60 х 10 кораблей = 600).

Правда, такая дробность капиталов, вкладываемых в морскую торговлю, является широко распространенной в более ранний период — в середине дученто. К концу века, и особенно к началу следующего, тенденция к концентрации капиталов, обогащение отдельных, наиболее энергичных и предприимчивых купцов приводят к значительному уменьшению числа участников каждого плавания.

Караваны отправляются обыкновенно осенью или весной с тем, чтобы в первом случае после зимы, а во втором — до зимы вернуться обратно. При этом купцы, везущие на Восток определенный ассортимент товаров, чаще всего продают их в месте прибытия через своих агентов или местных купцов, предпочтительно своих соотечественников, закупают здесь же новые товары и на тех же кораблях везут их на родину, совершая, таким образом, весь цикл в течение полугода.

Привезенные на родину товары либо отправляются дальше в торговые центры Европы для перепродажи, причем отправляют их те же или другие купцы, либо продаются на месте заезжим иногородним или иностранным покупателям.

Первый способ (переотправка) более распространен в Генуе, расположенной на бойких торговых путях, второй (перепродажа на месте) — в Венеции, являющейся мировым рынком восточных товаров и обслуживающей ими все европейские страны, в первую очередь Германию, купцы которой, как мы упоминали выше, уже с начала дученто имеют здесь свой большой торговый двор “fondaco”.

“Общий торговый двор в Венеции, в котором останавливаются немцы” (“Fonticum communis Veneciarum ubi Teutonici hospitantur”), называется в документе 1228 AD.

В дальнейшем этот “Немецкий двор” (Fondaco dei Tedeschi) станет крупнейшим торговым центром и прославится на всю Европу.

Продажа и закупка товаров в Леванте производится также в крупных торговых центрах, таких, как Константинополь, Александрия, Бейрут, Негропонт, Дамаск, в торговых домах — фондаках, где купцы останавливаются и где производятся все коммерческие операции с местными туземными и итальянскими купцами. В более мелких пунктах операции производятся либо на местных рынках, либо путем сношений через официальных торговых агентов — сензалов” (sensali) — с местными торговыми фирмами.

При этом постоянно живущие в восточном торговом центре и приезжающие в него на несколько недель и месяцев купцы определенного города (Венеции, Генуи, Пизы) образуют обыкновенно замкнутую общину, маленькую копию своей родной коммуны, управляемую консулами, иногда возглавляемую бай-улом, причем в задачи этой общины входит охранять как экономические, так и политические интересы своей родины и помогать своим согражданам.

В отдельных случаях активные торговые операции приводят к полному захвату соответствующего центра. Так, генуэзцы захватывают и держат в прямом политическом подчинении важнейшие крымские порты, и в первую очередь Каффу, венецианцы — перегрузочные пункты Корон и Модон.

Иногда, не имея возможности или не считая целесообразным держать в государственном подчинении тот или иной пункт, Генуя или Венеция передают его в нечто вроде феодальной собственности одному из своих граждан, известному своей энергией и верностью коммуне. Так, в 1304 AD генуэзский купец, мореход и авантюрист Бенедетто Захарйа получает (или вернее, захватывает) остров Хиос; значительно раньше — в 1207 AD — венецианский патриций Марко Санудо получает острова Наксос и Парос, венецианский род Дандоло властвует на острове Андрос, Гизи—на острове Тинос, Навигайоло — на острове Лемнос.

Эти купцы, патриции, мореплаватели, активные члены республиканских правительств и враги всего феодального у себя на родине становятся в своих “заморских” владениях настоящими феодальными владетелями, не переставая при этом оставаться верными слугами своих коммунальных правительств, покорными исполнителями их распоряжений.

Осуществляя морские торговые операции, купцы, исходя из своей личной выгоды, по возможности старались балансировать стоимость вывозимых и ввозимых ими с Востока товаров и тем самым дважды в одно плавание производить оборот капитала. Однако это было делом весьма нелегким, ибо, во всяком случае в дученто, Восток мог дать гораздо больше Западу, чем наоборот. Доказательством этому, между прочим, может служить то, что генуэзские суда обыкновенно везли на Восток товары бесплатно, если этот же купец вез на том же корабле обратно закупленные на Востоке товары.

Вывозили на Восток некоторые ткани (шерстяные, льняные), европейское оружие, в отдельных случаях продукты питания и рабов, ранее купленных в каком-нибудь другом  порту.

Ввозили же с Востока перец, пряности, красители, квасцы (необходимые при обработке шерстяных тканей), восточные, в первую очередь шелковые, материи, жемчуг, драгоценные камни, сахар, соль и рабов.

Пряности - всё, что мы рассматриваем ныне как таковые, не считая перца, плюс широкая гамма ароматических растений, медицинских и парамедицинских веществ, в частности афродизиаков (препаратов, содержащих кантаридин и иохимбин, из тропических растений), которые определёнными кругами продолжали употребляться весь предмодерн, на уровне Quattrocento - Cinquecento.

Потребление пряностей достигает наивысших показателей в конце Cinquecento.

Первые возбуждающие нервную систему средства прибыли в Европу вместе с пряностями в Quattrocento (в этом вопросе -дороге в искусственный рай, - Запад долго “отставал” от Востока, до конца Quattrocento даже наливки, изготовлявшиеся в Германии на отварах пряностей, все еще считались фармацевтическими средствами, то есть перегонка спирта было исключительно делом врачей и аптекарей).

Это целая гамма афродизиаков (aphrodisiaca), способных поддерживать потенцию мужчин. Многие трактаты о счастье в предмодерн, рекомендовали их использование.

Довольно трудно, даже с некоторой степенью точности, определить обороты купцов, занимавшихся заморской торговлей во второй половине Trecento.

Насколько можно судить по более позднему материалу, обороты эти были довольно значительными, выражаясь для каждой отдельной “компании”, за каждое плавание в тысячах, а то и десятках тысяч флоринов, что, принимая во внимание весьма большую покупательную силу золотого флорина этого времени, представляло собой большое состояние.

Так,  генуэзец Бенедетто Захария в год ввозил в Геную около 13 тыс. канторов квасцов стоимостью в 60 тыс. генуэзских лир (монета, близкая по стоимости флорину), в то время как годовой бюджет богатой купеческой семьи в начале кватроченто равнялся 300—400 флоринам. Другим критерием может служить то, что в начале Trecento на 100 флоринов можно было купить 6,3 га плодородной земли.

Общий масштаб морской торговли одного города дают следующие цифры: в 1274 AD через Генуэзский порт было ввезено и вывезено товаров на сумму в 936 тыс. генуэзских лир, а в 1293 AD через него же — на 3 млн. 822 тыс. лир, что, по подсчету Лопеза, составляет в золотом исчислении 1297 AD не менее 600 млн. лир.

Прибыли, полученные от морской торговли, если также судить по несколько более поздним данным, в среднем не превышали 30—40% за операцию; большая прибыль достигалась в торговых операциях с товарами новыми, цены которых были мало известны и потому могли назначаться относительно произвольно. Прибыль эта могла значительно повышаться в случае, когда торговая операция сопровождалась большим риском, требовала далеких странствий в неведомые края. Поэтому тяга к таким странствиям становится общераспространенной.

Морская торговля, составляющая в первую очередь прерогативу портовых городов Венеции и Генуи, к которым затем присоединяется сугубо сухопутная Флоренция, неразрывно связана как в этих городах, так и в других более мелких центрах с торговлей сухопутной.

В последней в течение второй половины треченто особенно отличаются города, которые вскоре затем отойдут на второй план, это в первую очередь соперничающие с Флоренцией тосканские города Лукка и Сиена, а затем ряд ломбардских центров — Милан, Пьяченца и другие, благодаря которым всех итальянцев французы этого времени склонны были называть ломбардцами.

Сухопутная торговля, в свою очередь, может быть разбита на две ветви — торговлю на далеких расстояниях, или международную, и торговлю на близких расстояниях — местную.

Вторая половина дученто — апогей развития шампанских ярмарок, которые именно в это время являются бесспорным общеевропейским экономическим центром, где совершаются все крупнейшие торговые сделки, где вырабатываются новые методы торговли, где бьется экономический пульс жизни Европы.

И в течение этого же конца дученто итальянские купцы (ломбардцы) играют доминирующую роль на шампанских ярмарках. Они составляют здесь самую активную, а часто и вообще самую многочисленную часть торгующих, покупают, продают, занимаются разного рода финансовыми комбинациями.

Во многих пунктах, в которых происходят шампанские ярмарки, итальянские купцы имеют свои торговые дворы (фондаки), где они останавливаются и складывают товары.

Все итальянцы, торгующие на ярмарках, представляют собой как бы некое сообщество, своеобразную коммуну, переезжающую с места на место по мере передвижения ярмарок. Коммуна эта сохраняет при всех перемещениях свою организацию и подчиняется своему консулу, разрешающему конфликты между купцами, ведущему учет всех сделок и выступающему представителем итальянских купцов при всех и всяческих сношениях с местными властями.

Для постоянной связи с шампанскими ярмарками крупные торговые города (Сиена, Флоренция) устраивают регулярную посылку специальных курьеров, причем к каждой ярмарке посылаются два курьера — к начальному этапу торга, когда идет продажа и покупка товаров (cursor de ara), и к конечному этапу, когда производятся платежи и связанные с ними финансовые операции (cursor de pagamento). Этим курьерам поручалась передача соответствующим купцам писем с деловыми инструкциями, небольших партий товаров, денежных сумм, необходимых для расплаты.

На путях между итальянскими торговыми городами и шампанскими ярмарками существовала сеть гостиниц, обладавших складскими помещениями и находившихся в прямом подчинении цеховым организациям того или иного города, например флорентийскому цеху “Калимала”.

На шампанских ярмарках итальянские купцы покупали в первую очередь сырьё для своего развитого ремесленного производства, особенно шерсть из Англии и Северной Франции и из Испании, шерстяные ткани для переработки и перепродажи, льняные изделия из Западной Германии и Восточной Франции, кружева и шитые ковры из Фландрии, кожаные изделия и оружие из Испании, валяные изделия из Франции, вина из Западной и Восточной Франции и Испании и многое другое.

Продавали они здесь товары, привезенные генуэзцами или венецианцами с Востока, итальянские шерстяные и шёлковые ткани, итальянское оружие, вина, коней и разного рода предметы роскоши, которые в столь большом количестве изготовлялись в итальянских городах.

Караваны из десятков вьючных животных, нагруженных до предела товарами, аккуратно упакованными в тюки, обшитые белой льняной тканью (так называемые torselli), двигались круглый год по дорогам Италии и Франции, нередко сопровождаемые вооружённой охраной, не гарантировавшей, впрочем, от всяких неожиданностей в пути. Но видимо основным транспортом всё же был речной.

Однако торговыми связями с шампанскими ярмарками отнюдь не ограничивалась экономическая активность итальянских купцов. Активны они были во всех пунктах Западной Европы, где только идёт торговля, при дворах варварских королей и князей : французских, английских, испанских , германских и  в зарождающихся городах. Так, в Париже живет в конце дученто многочисленная колония итальянских купцов, имеющая свою организацию.

Несмотря на наличие этой организации, отдельные ее члены ведут между собой ожесточённую борьбу, стараясь занять первенствующее положение. К концу века такое положение удается занять флорентийцам, вытесняющим сиенцев, лукканцев и пьяченцев.

Как уже выше упоминалось, вся сухопутная внешняя торговля производится ассоциациями типа “компаний”. Обороты этих компаний, разумеется, были весьма различными, но в среднем, по-видимому, они не достигали в конце дученто масштабов оборотов морской торговли, превосходя последние быстротой оборачиваемости капитала.

Так, средняя по размерам сиенская торгово-банковская фирма Уголини, бухгалтерские книги которой, освещающие операции на шампанских ярмарках, вероятно  за 1247— 1263 AD, дошли до нас, имела в определенный момент кредиторов по ярмаркам, по подсчету издателя этих книг Киаудано, на 6240 лир 14 солидов 8 динариев, при дебиторах на 3786 лир 14 солидов и 4 динария, т. е. вложила в дело 2466 лир 5 солидов 4 динария — сумму весьма значительную.

Прибыли, получаемые в сухопутной торговле, судя по всему, отставали от прибылей торговли морской, что компенсировалось, с одной стороны, уже упомянутым более скорым оборотом капитала, с другой — несравнимо меньшим риском. Так, такая крупная компания, как Барди , выплачивает своим членам в первые годы trecento (треченто) дивиденды в пределах от 10 до 30%, и вообще  не встретим в документах указаний на более высокие прибыли.

Торговля континентального характера, конечно, предполагала существование торговли более мелкой по масштабам между отдельными городами Италии, в частности между  центрами Северной Италии и  городами юга страны, а также торговли внутригородской.

В этой, условно говоря, “внутренней” торговле нередко применялись те же формы и методы, что и в торговле “внешней”. В частности, форма “компании” встречается и в мелкой внутренней торговле.

Так, во Флоренции создается компания работников парикмахерской, в Генуе — компания для торговли новыми и подержанными сундуками etc. Не менее часты, однако, и случаи торговли, осуществляемой единолично. Естественно, что и обороты такой маленькой компании или одиночных купцов во много раз меньше, чем в торговле внешней, естественно также, что и прибыли здесь несравненно ниже.

В Unocento были построены первые палубные  суда и принцип постройки корпуса, а значит и облик не сильно изменился в дальнейшем.

На каркас, состоящий в основном из киля и шпангоутов, нашивались доски.

Интересно, что доски нашивались и на суда, выдолбленные из цельного ствола дерева тем самым придавая судну остойчивость, делая борта шире и более округлыми.

Различались и способы нашивки досок: встык, внакладку.

Что влияло на вид судна и его мореходные качества (скорость, остойчивость, циркуляция etc.)

Возможно принцип “внакладку” стал прообразом современных реданов корпуса.

Корпус морских судов за  века экспериментов был выверен идеально по своим гидродинамическим свойствам.

Основные композиционные центры: носовая часть с острым форштевнем и системой реданов, кормовая часть с транцем определяли сложность объема.

Форма корпуса призвана была добиваться от судна наилучших мореходных качеств.

Основным движителем стал парус, суда оснащались рангоутом и такелажем, вырастая в высоту. Увеличивался экран судна, что неблагоприятно сказывалось на остойчивости, но выхода не было.

Суда и до этого имели самые разнообразные обводы (по форме мидель-шпангоута - круглоскулые и остроскулые), благодаря которым они наилучшим образом приспосабливались к условиям эксплуатации (река, озеро, прибрежное плавание в море).

То есть судостроение всегда имело достаточно гибкий характер

Но уже в Trecento корпуса судов имеют  комбинированные обводы.

Например в ахтерпиковой части корпуса для достижения высоких мореходных качеств применяли круглоскулые обводы, а в форпиковой для повышении остойчивости и снижения ходового дифферента - обводы с острой скулой.

Такие суда  имели плавную качку, не дельфинировали при встрече с волной и мягко с ней соударялись, быть более остойчивым на курсе и на попутной волне.

Морское судно Trecento длиной в 5,5 -10 - 20 сажен

• имело достаточную прочность конструкции корпуса и малый вес
• хорошие мореходные качества
• рациональное использование внутренних объемов и площади палубы
• выполнение палубных устройств и различных креплений под них в соответствии с общей компоновкой конструкции корпуса
• простоту конструкции и доступность её выполнения

Открытие компаса и кормового руля (Trecento) позволило парусным судам удаляться от берега, человечество устремилось в открытое море.

Стали применять парусные корабли и для военных целей, но собственно боевым флотом долгое ещё время был только гребной.

Парусные же суда (специальной конструкции, в 250 ластов) снаряжались исключительно для перевозки войск ( массы людей с лошадьми) на неприятельское побережье.

Враждующие государства в эту эпоху предпринимали разорение берегов противника, не думая об отражении на море подобного нападения; поэтому время это в истории военно-морского искусства носит название эпохи перекрёстных экспедиций.

Да и как могли думать о морском бою начальники флотов, которые ходили только попутным ветром, артиллерия которых была размещена только в носу кораблей ?

Только при исключительных условиях, если один из противников стоял на якоре, a другой мог на него спуститься попутным ветром, могло произойти столкновение.

И такие бои все-таки случались, хотя и не часто (Sluis 1340 AD); отличались они крайней решительностью и кровопролитием, так как сошедшиеся противники не так уж легко могли разойтись.

Личный состав парусного флота в это время так же резко распадался на военный и морской, как и в гребном флоте, но было здесь и различие:

• от гребцов на галерах требовалась лишь механическая работа
• на парусных кораблях от матросов уже требовались сметливость, отвага и искусство
• поэтому матросов нельзя было комплектовать из рабов и преступников, они принимали участие и в бою, но всё же судовые команды занимали подчинённое положение y посаженных на корабли военных

Порядок вооружения флота был таков:

• задумав экспедицию, король поручал её снаряжение кому-нибудь из своих приближённых, по большей части никакого представления о морском деле не имевших
• в лучшем случае это был сухопутный военачальник
• парусные корабли покупались, капитаны и команды вербовались в портовых городах и часто, при недостатке охотников, набирались силой
• на корабли сажались солдаты, ставились на носу пушки и камнемёты, принимались запасы, и флот отправлялся в экспедицию
• никакой, конечно, связи при этих условиях между военным и судовым составами не было: первый не понимал морского дела, не мог проверить, куда и как его везут
• моряки не признавали военной дисциплины, повиновение их поддерживалось одними жестокими мерами

К Cinquecento корабли уже могли лавировать; к этому же времени французский инженер Дюшар изобрел пушечные порты, позволившие устанавливать артиллерию по бортам кораблей.

Prima dedit nautis usum magnetis Amalphi.

Компас- инструмент для определения направление магнитного меридиана.

Притягивающая сила магнита, как можно предполагать, была повсеместно известна у древних, поскольку он был природным ископаемым у греков (магний и окись магния), но его указующее, или полярное, свойство стало известно мореплавателям только в Trecento и, как говорят, было открыто Флавио Гойя (Джойо) из Амальфи в Неаполитанском королевстве.

Флавио Джойо, надел стрелку на вертикальную шпильку и наклеил на неё бумажный круг (картушку), разбитый по окружности на 16 частей — румбов (от слова "ромб").

В таком виде компас сделался удобным мореходным инструментом. Дальнейшие усовершенствования Ккомпаса (деление на 32 румба, приспособление для пеленгование etc.) относятся к Quattrocento и были сделаны португальцами.

  Хотя некоторые думают и уверяют нас, что это изобретение было привезено в Италию из “Китая” неким Paulus Venetus (Марко Поло), как и книгопечатание и огнестрельное оружие.

И то, и другое появилось в Европе только в середине Quatrocento и связано согласно легенд, соответственно, с именами первопечатника Иоганна Гуттенберга и монаха -алхимика Бертольда Шварца.

Город-государство Амальфи задолго до того, как вошло в состав Неаполитанского королевства (существовало  с 1282 по 1504 AD, с перерывом в 1442-1458  AD), играл ключевую роль в морской торговле Средиземноморья.

В l'Epoque haute главный город (столица) одноименного герцогства (дуката), с Unocento “нормандского” герцогства, где составлен особый кодекс морского права (Tabula Amalphitana).

Кодекс морского права Амальфи  стал общепризнанным на Средиземноморье.

Другие свойства или усовершенствования магнита, а именно склонение, или отклонение его иглы от точного направления на север или юг, колебания этого склонения и его угол были нововведениями Себастьяна Кэбота, мистера Геллибранда и мистера Нормана.

Кэбот (Кабот), Себастиан (около 1475 - 1557 AD) - итальянский мореплаватель.

В 1497 и 1498 AD в составе экспедиций своего отца, Джованни (Джона) Кабота, дважды пересекал Атлантику и достигал Северной Америки в районе Ньюфаундленда.

В 1526 - 1530 AD, состоя на службе у Испании, исследовал Ла-Плату, нижнее течение р. Парана, открыл низовья р. Парагвай.

До открытия вращения иглы и начала использования компаса португальские (мавританские) плавания не простирались далее мыса Нон (это было их nec plus ultra ), потому так и названного.

Да и плавание в составе каравана нетривиальная задача (кильватерный строй, хронометраж, система связи и взаимодействия).

По плаванью в известных водах, “мавры” довольно долго превосходили “франков”. И известно кто был штурманом у Васко Де Гаммы.

 Corso, получившие известность, как “рыцари орденов” (слияние международной военно -морской силы и религиозного ордена, проявлявшееся в форме бизнеса) стали крупнейшими европейскими работорговцами на Средиземном море а позже и у берегов Западной Африки.

На протяжении всей документально засвидетельствованной истории народы, заселяющие северные берега Средиземноморья ( в Европе к Средиземноморскому бассейну относятся и Бавария, Трансильвания и Днепровский бассейн), численно превосходили своих южных соседей в соотношении, по крайней мере , два к одному; они соответственно играли ведущую роль.Балтика выдвинулась вперёд сравнительно недавно.

А внутри Европы лидерство переходило от города к городу - но всегда к городам морским.

Любек (Дания) с его коггенами и урками (hourques). Венеция с гигантскими, строившимися государством в Арсенале galere da mercato, трехсоттонными торговыми галерами - груз поезда. И это с 1314 AD. Лисабон и его barcas - с них началась эпоха Открытий. Каравеллы конкистадоров. Голландские флейты, vlieboot'ы середины Cinquecento. Прочные и вместительные транспорты с округлыми обводами, благодаря которым на мировую сцену вышел Амстердам. И zeeboot'ы, боевые корабли гёзов, бросивших вызов всемирной власти Католического короля.

Стихийные бедствия, однако, увлекали некоторых обитателей побережья к Порто-Санто и Мадейре, прежде чем изобретён был какой-либо надёжный способ управления кораблем и возможность ответа на вопросы: