Петя продолжал сидеть на скамейке. Воспоминания разогрели, не хуже зарядки с гантелями. Он решил прекратить высматривать внутри себя и посмотреть, как он это называл, «кожей». «Кожей» он видел в окружающем то, что специальным образом скрывалось. При чём, чем сильнее было желание скрыть, тем лучше ему виделось. В его нынешней жизненой роли Петя не видел в этом умении ничего особенно ценного, но когда мог, пользовался. Так, приготовится к какому-нибудь новому препарату или иной медицинской каверзе. Хотелось какого-то разнообразия, новых, может быть даже радостных проявлений жизни. Снова к Пете пришла идея и до этого не раз ласкавшая сознание. Что будет, если вдруг его точно и совершенно явственно зафиксируют на месте подвига? Мысль вздорная, глупая. Петя не имел ни малейшего сомнения, и даже видел, что технические средства не раз и не два запоминали отдельные детали его подвигов, однако, опять шевельнулась надежда, что вдруг случатся какие-нибудь меры реагирования и что-нибудь переменится.
Сразу же Петя осознал, что ближайшая камера, с достаточно резким изображением, живёт под сводами арки сталинки, выходящей фасадом на проспект. С какой-то, то ли мстительностью, то ли злорадством, Петя подумал, что за клиентом сейчас, скорее всего, следят «вживую», не полагаясь на память компьютера. Не успела мечта о том, что хорошо бы случилось так, чтобы клиент пошёл именно через арку устроится среди его мыслей, как нарастающее чувство возбуждения сообщило ему, что именно это и случится в ближайшее время. За возбуждением он увидел расплывчатое изображение клиента, то ли скорчившегося, то ли свернувшегося в кресле, какой-то стремительно приближающейся машины. Тут же подполковник поднялся с лавочки и, на ходу нащупывая под курткой биту, решительно направился к арке. Огромные решётчатые ворота, впускавшие в арку через некую полущель оказались как нельзя кстати. На их фоне движение, которым Петя доставал биту потерялось и выглядело, как попытка неловкого прохожего более комфортно протиснутся между вросшими в асфальт створками. Отработанным входом Петя преодолел дистанцию в несколько метров и используя первое движение как замах, вторым уничтожил противника. Попытки со стороны цели защититься Петя даже не заметил, как и не потратил лишнего времени на опознание. Он видел противника, ещё когда тот вылезал из машины, да и не особо бы переживал если бы обознался. Признаться, куда более его занимали мысли о качестве «картинки» видеонаблюдения и зрелищность сцены в глазах операторов. В том, что увидеть этого не получалась, он видел некую тайну и могущество Системы. Продолжая по инерции двигаться дальше, Петя переступил через тело, и направился к проспекту. Вообще-то, хотелось подольше покрасоваться перед камерой, к тому же были и некоторые основания думать, что ещё одна камера живёт на выходе из арки во двор (скорее всего их так расставили в незапамятные времена в расчёте, что клиенты будут пытаться отрываться от разведчиков наружки уходя с проспекта во дворы). Профессиональная привычка вкупе с ленью пересилили, и Петя вернулся на первую лавочку другой дорогой — прогулявшись по проспекту.
До появления Катиного «Ниссана» в Петиной голове не проскочило ни одной мысли. Увидев знакомую машину он очнулся — резво вскочил, быстро подошёл — почти подбежал, и привычно плюхнулся на заднее сиденье.
В больничный корпус по позднему времени пришлось входить через приёмный покой. Остальные двери в это время наглухо запирают. Петя залюбовался Катей. Сам он, видя бредящих бомжеватых старичков испытывал желание если не обойти, то, по крайней мере, побыстрее миновать сцену унылого, мрачного обыденного спектакля. Сёстры и санитары тресли бомжеобразных человечков с целью получить от них ответы на стандартные вопросы, стараясь при том особенно не замараться. Катя спокойно и с достоинством, проследовала мимо. При этом никакая из мельчайших сценок не избегла её беглого, незаметного, но очень внимательного взгляда. Никто из дёргавшихся и метавшихся не оказался случайно у неё за спиной. Ни один из ловко перебираших, обмениваемую на пижамы, одежду, татуированных санитарских пальцев даже не коснулся её пальто. Прорезав, клубившуюся в приёмном покое публику, Катя с Петей зашли на лестницу. На площадке между первым и вторым этажом Катя сделала привычный знак остановится, и Петя остался тупо перечитывать вывеску о порядке посещений пролётом выше — перед женским отделением. Вывеску он знал наизусть. Едва он успел освежить в памяти, ни разу не нужный ему порядок посещений и передач, как Катя вернулась с его больничной одёжкой. Петя отметил, что в этот раз она не принесла газету, чтобы ему не пришлось становиться на голый пол, и против обыкновения торопит и понукает. Но утомлённое картинками сознание хотело поскорее отключится. Не думая ни о чём, забив все ассоциации привычной (а потому и милой) картинкой с табличкой режима посещений женского отделения, переодетый Петя поспешил к своей койке. Он даже забыл попрощаться с бесценной Катей. Открывший дверь санитар резво юркнул в сестринскую — оттуда раздавался звон чашек. Трое солдат споро тёрли швабрами пол корридора. Неожиданно Петя увидел молодого ординатора. Дежурному врачу в это время совершенно нечего делать в коридоре, более того, это даже не прилично. Спать давно пора (ну пить, гулять ...но точно не парить обитателей отделения). Какая-то мысль шевельнулась в петином сознании — что-то надо было подумать, что-то с чем-то сопоставить. Но желания не было. Спать. Скорее забыться. Увидеть красивые сны, может быть милое, беззаботное детство. После подвигов всегда снились приятные сны. Наспех окинув взглядом свою палату, Петя не засёк ничего необычного. Обычная ночная компания из четырёх шизофреников уже собралась. Как всегда курили, варили чифирь. Увидев Петю, они прервали свои разговоры и на секунду напряглись. Иногда бывший спецназовец гонял их, не взирая на численность и весовые категории. Не всегда, не всегда ему нравилось громкое ночное радио или эмоциональный прогон по сто раз слышанных бредовых измышлётин. Однако в этот раз приёмника не было, а в разговоре стояла высокая тема раздела глазированного печенья из свежей передачки. Скинув тапочки Петя, блаженно опустился на кровать. Едва голова коснулась подушки, начался приятный сон.
Проснулся Петя неожиданно. Прямо посреди сна он понял, что уже опоздал. Открыв глаза, понял куда опоздал. Над ним в изящном полупоклоне склонился молодой ординатор. В руке врача был пневматический иньекционный пистолет. Ствол пистолета был в паре сантиметров от петиной шеи. Но всё равно Петя успел удивится — до того он ни разу не видал в больнице таких вещей, уколы всегда делали одноразовыми шприцами.
Впервые Петя увидел ангелов так близко. Впервые не со стороны, а сам, оказавшись среди них. Впервые они проявляли к нему явное персональное внимание. Врач ещё не успел выскользнуть из комнаты, а Петя был уже очень далеко.
КОНЕЦ
)(
March 25 2007, 16:22:49 UTC 12 years ago
А ещё находки ожидаются?