Совершенно правильная посылка, и совершенно ложный вывод.
Правильная посылка: преступление не является "наблюдаемым феноменом", это сложный интеллектуальный конструкт, зависящий от множества условий.
Ложная посылка: этот конструкт произволен, точнее - зависим от целенаправленных решений людей. Дескать, если мы перестали считать богохульство преступлением, то мы можем перестать считать преступлением всё что угодно (вплоть до убийства). Правда, тем же макаром получается, что мы можем начать считать преступлением что угодно - вплоть до почёсывания левого плеча (чем всегда и пользовались всякие нехорошие режимы: взять да и "ввести статью"). Но автои этого не видит, ибо считает, что над правом есть особая инстанция - "гуманность". Целью которой проста: надо выбрать систему норм так, чтобы количество наказаний было минимально (при условии, что жизнь в данном обществе всё ещё остаётся комфортной). Типа: считаем число заключённых в тюрьмах, и чем оно меньше, тем лучше. Если оно слишком велико, меняем законы и выпускаем лишних.
Что сильно напоминает пресловутые советские "амнистии", ага.
При этом автор предлагат вернуть некоторые функции суда "гражданскому обществу" (разумеется, не традиционному обществу, а именно "гражданскому", то есть конструкту, сделанному телевизором, обществу внушаемых людей.) Дескать, давайте решать некоторые вопросы "полюбовно". Что ж, в этом есть свой смысл: в России приходится в большинстве случаев действовать именно так (по явной неадекватности и неполноценности системы правосудия). Однако, следствия этого тоже не очень-то приятны. Допустим, изнасиловали девку. Дальше начинается: "Не заявляй, красавица - ты ж не хочешь Хорошим Ребятам жизнь испортить? А если заявишь - так у Хороших Ребят есть Друзья, они тебе вспомнят." В западном варианте, разумеется, мужичков не пощадят, зато в других случаях начнётся: "Что, маньячок твоих деток перерезал? А ты не заявляй, ты его лучше пойми, у него было тяжёлое детство".
Аксиома: не существует человека настолько мерзкого, чтобы за него не было приятно вступиться, - при условии, что вступающемуся это ничем не грозит и ничего не стоит. Потому что приятно чувствовать себя добрым, и особенно приятно это людям, начисто лишённым этого качества.
Современная Россия, например, переполнена "любовью к дальнему" (достаточно вспомнить чудовищную прочеченскую истерию, которую ведь удалось раскрутить на "массовое движение"). Что свидетельствует (помимо всего прочего) об известном дефиците любви к ближнему.
С ужасом вспоминаю чудовищных "мемориальцев" конца восьмидесятых - с безумными глазами и нежной пеной на устах. Чувствовалось, что эти люди способны на всё.
Убивать, убивать, убивать, etc.
)(
"мемориальцы" конца восьмидесятых
October 14 2001, 01:22:23 UTC 17 years ago