Вчера, сегодня, завтра

У людей горе:

На Болотной не дали слова представителю ЛГБТ-сообщества, но дали – националистам


А теперь серьезно.
О том, какой эффект произвел митинг на Болотной в целом, что именно "услышит" и как отреагирует наша дорогая власть - мы узнаем, скорее всего, не раньше начала рабочей недели. Пока об этом говорить рано.
О том, что получили и чего не получили русские националисты, организованно приняв участие в этом митинге - можно говорить уже сейчас.
Вот результат: информационная блокада прорвана.О том, что националисты поддерживают общенародный протест и в нем участвуют, теперь знают все. По НТВ рассказывают о выступлении Крылова; в репортаже на Первом канале - имперские флаги. Мейнстримовые СМИ, и нейтральные, и даже явно неприязненно настроенные - будь то "Лента", "Грани", "Интерфакс", "Новая газета" или "Радио Свобода" - пишут о присутствии множества националистов и о выступлении Крылова. Многие из них отзываются о нас весьма нелестно, стараются поставить друг к другу поближе слова "националисты" и "провокаторы", и так далее. Это неудивительно, и даже странно было бы нам от "Новой газеты" ждать в свой адрес комплиментов. Чтобы СМИ начали писать о нас иначе, надо пройти долгий путь - мы же пока стоим лишь в самом его начале. Однако не заметить нас не удалось.
А организаторы, судя по всему, хотели именно этого: чтобы в общем хоре мы остались незаметными и безгласными. Судя по тому, с каким боем прорывался на трибуну Крылов, по тому, что не дали слова больше никому из националистов - даже человеку, у которого уже была договоренность о выступлении - организаторам, которых я собирательно назову "коллективным Шендеровичем", очень не хотелось нас видеть. Они рассчитывают подняться на волне этого протеста, они пытаются определенным образом отформатировать его под себя; и русские националисты - как и любая другая независимая сила - для них здесь совершенно лишние.
Но это им не удалось. И даже то, что выступление Константина получилось не вполне удачным (я, впрочем, хотела бы посмотреть на того, кто в такой обстановке и после таких приключений сумеет произнести безупречно выверенную речь), в конечном счете сыграло националистам на руку: оно не потерялось в общей массе, а дало повод для обсуждения.

Это то, чего мы добились на этом митинге.
Но совершенно ясно, что этого недостаточно. Помимо общей борьбы за честные выборы, которую ведут сейчас все протестанты - мы вступили в собственный "клинч" с довольно неприятным противником, имеющим к тому же серьезное изначальное преимущество. Как "стратегическое", так и "тактическое": на этом мероприятии противник был хозяином, а мы, вместе со всей остальной толпой - гостями.
Дальше ходить на мероприятия, возглавляемые "коллективным Шендеровичем", и просить у него, чтобы позволил нам высказаться - не вариант. И даже не потому, что в следующий раз "Шендерович" лучше подготовится к встрече с нами. А потому, что драка за микрофон, ожидание подставы, вообще неопределенность ситуации, невозможность ее контролировать и недоверие к партнерам - далеко не лучший сеттинг для политической борьбы.
В гостях у "Шендеровича" - мы всегда будем "в положении снизу", всегда будем воевать на два фронта, дергаться и чувствовать себя неуверенно. Первый рывок сделан: теперь надо подниматься дальше. Выдвигать наши требования, протестовать самостоятельно и на наших условиях.

Для этого и пригодится завтрашний митинг на Болотной (на том же месте, в тот же час), спланированный еще до выборов и посвященный годовщине Манежки.
Надо сказать, многолюдным он наверняка не будет. По причинам физиологическим: огромное множество людей полностью выложились сегодня, на завтра их уже не хватит. Ходить протестовать каждый день, как на работу - реально жестко.
Ничего. Наша задача завтра - не собирать такую же толпу (хотя, если она соберется, это будет приятный бонус :-)), а четко сформулировать и озвучить нашу, националистическую позицию по актуальнейшим вопросам современности. На своей территории. В нормальной обстановке. Без стремной возни вокруг микрофона. Без опасений, что в следующую секунду тебя скинут с трибуны, или устроят провокацию и на тебя свалят, или еще что-нибудь. Просто сказать то, что мы хотим сказать.
А дальше... знаете, в понедельник мы не услышим, что Путин посыпал главу пеплом и ушел в отставку, я гарантирую это. И во вторник мы этого не услышим. И в среду. Впереди еще долгий путь. И ни сегодня, ни завтра - определенно не последнее политическое выступление в нашей жизни.
Просто надо работать. И идти вперед.

И последнее, что я хочу сказать.
Люди на митинге были настроены мирно. Никто никого не бил и даже не призывал бить (а, когда кто-то попытался - его тут же скрутили и сдали полиционерам), никто не рвался строить баррикады, жечь машины или захватывать какие-нибудь казенные дома. Некоторых это разочаровало; но в меня это вселяет надежду.
Люди, горячечно фантазирующие сейчас о "революции", по-моему, плохо понимают, чего хотят. Это все равно, что мечтать об операции без наркоза. Без наркоза, без антисептики, в полевых условиях, да еще и проводимой на самом себе.
Да, бывают случаи, когда это неизбежно. Иначе - гангрена и медленная, мучительная смерть.
Тем более, выбирать, "делать или не делать революцию", фактически невозможно: когда кончится терпение - она придет сама и нас не спросит.
Но желать ее, призывать или подталкивать...
Если повезет, можно избежать сильной боли; если повезет, можно избежать большой крови. Но нельзя избежать полной непредсказуемости. Никто не знает, к чему может привести Революция - но ответственность за то, к чему она приведет, будет лежать уже не на проклятом режиме, а на каждом из нас.
Эта "прекрасная мечта" - в реальности всегда большая опасность и очень часто большое несчастье. Меньшее зло, которое кажется добром только потому, что зло большее становится уж совсем невыносимо.

Поэтому - мы только за мирные и легальные действия. Любые призывы к насилию, произносимые от нашего имени, любые насильственные действия со стороны "людей, похожих на националистов" - это "не наше".
Возможно, ситуация дойдет до насилия и крови; но толкать ее в эту сторону мы не собираемся.

Вот как-то так.