Что называется, вишенка на олимпийском торте

Каратист, в прошлом неоднократный призер различных соревнований в республике Казахстан, сейчас — инвалид! В анамнезе — эпилепсия в результате закрытой черепно-мозговой травмы, подозрение на туберкулез и отслойка сетчатки глаз, грозящая полной слепотой. Это типичная сегодня российская история, а за ней стоит судьба тридцатилетнего парня – Павла Новикова, находившегося под стражей в следственном изоляторе №1 города Красноярск в течение последних двух с половиной лет. Это дело могло бы и не получить широкого резонанса, если бы не его мама. А у нее были серьезные причины бить во все колокола: до помещения в красноярское СИЗО парень был абсолютно здоровым.

Мы связались с Галиной Новиковой по телефону. Вот что она рассказала: «В 2009 году мой сын уехал из Алматы работать в Красноярск со своим другом Гаясом Гельдыевым, открыл там свое дело, все шло хорошо, у него появилась любимая девушка... А через полгода он пропал без вести: ни звонка, ни письма, ни весточки. И наконец-то пришло письмо, от совершенно неизвестных мне людей, что сын находится в Красноярском СИЗО №1, он обвиняется в изготовлении и торговли наркотиков в крупных размерах».

Позже родные Новикова выяснили некоторые обстоятельства дела. По словам соседей, живших в Красноярске рядом с Павлом, началось все с того, что его задержали оперативники около подъезда дома, где он и проживал. После сильнейшего избиения ему подкинули коробочку анаши и заставили написать заявление, что он сам ее выдал.

Потом арестовали и его друга Гаяса Гельдыева. Увезли их в СИЗО, где, не сообщая родственникам, продержали полтора года до начала судов, издеваясь и выбивая нужные показания. На первом суде Гаяс дал показания против Новикова, до второго суда он не дожил, «срочно» скончавшись от туберкулеза. Набитый опилками труп отдали его матери для похорон. Ему было всего 24 года... «Когда я нашла своего сына и ввела в дело адвоката, стало ясно, что Павел подвергся немыслимым пыткам, и я стала рассылать письма о помощи», — рыдает в трубку Галина Новикова.

С тех пор ни на минуту не прекращалась работа красноярского адвоката Екатерины Штромбергер, которая тщательно собирала документы по делу, особенно по фактам избиений и пыток своего подзащитного в СИЗО. Она писала жалобы в Следственный комитет и Прокуратуру, которые оставались без удовлетворения, как это обычно и происходит в российских инстанциях, крепко спаянных круговой порукой. Поняв, что здесь воевать с системой равнодушия и укрывательства преступлений бесполезно, адвокат пошла по другому пути – стала писать ходатайства о независимых медицинских обследованиях Павла Новикова узкими специалистами – неврологом и окулистом. К счастью, их суд удовлетворял. Впоследствии эти документы легли в основу иска, поданного защитой в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.

Алексей Барановский, координатор правозащитного центра «Русский вердикт», оказывающего Павлу Новикову информационную поддержку, отмечает: «Практика в России, к сожалению, сейчас такова, что ЕСПЧ — единственный путь для того, чтобы найти правду и защититься от дальнейших издевательств и пыток. Особенно это касается политических дел. Статистика последних лет показывает, что оправдательных приговоров в российских судах не более 0,1%. Страсбургский суд же может обязать страну-ответчика отменить обвинительный приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение, а также обязать выплатить денежную компенсацию пострадавшему заключенному. Поэтому все больше граждан России обращается туда, наша страна в списке лидеров. Это нехорошая тенденция, которая о многом говорит. Правозащитникам и власти следовало бы обратить на проблему ФСИН более пристальное внимание».

Однако пока история Павла Новикова, даже не смотря на обращение в Страсбург, ни членов Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Красноярского края, ни Прокуратуру, ни Следственный комитет так и не заинтересовала. Но что еще более обидно, по словам матери заключенного – очень немногие из тех двадцати правозащитных организаций России и Казахстана, которым ею писались жалобы, на них ответили. Большинство предпочло их просто «не заметить».

Возможно, после активных действий адвоката, Павла Новикова, оставленного фактически без помощи правозащитников и компетентных органов, в СИЗО ждала бы еще более плачевная участь, чем потерянное здоровье, но… ему посчастливилось оказаться на Малой Родине в Казахстане. Пословица «не было бы счастья, да несчастье помогло» здесь очень кстати. В Казахстане на него было заведено уголовное дело по обвинениям в неком «экономическом преступлении», связанном с неправильной перерегистрацией недвижимости и российская сторона выдала его в Казахстан для проведения следственных действий. Тогда-то он и понял, что это единственный шанс больше не возвращаться в пыточные российские тюрьмы, где он уже лишился здоровья. И началась вторая часть его истории.

Часть 2: Родина от крови не зависит

После того, как Павла Новикова этапировали в казахстанскую столицу Астана, он сразу же написал прошение в различные инстанции о том, чтобы его как гражданина Казахстана не выдавали обратно в Россию, а так же стал требовать конфиденциальной встречи с представителями Департамента международного сотрудничества Генпрокуратуры республики Казахстан. Пока ему в этой встрече отказывали, сидел «на голодовке» — почти три недели без еды. «Я готов рассказать всю правду о пытках в красноярском СИЗО-1, но сейчас мне необходимо обезопасить свою жизнь, — говорит он. — Если снова вернусь в Россию, меня просто убьют».

У многих знакомых Павла Новикова были опасения, что Казахстан не вступится за русского, рассказывает его мать. «Был бы казах — другое дело», — говорили они. Но все оказалось не так: в дело по защите гражданина своей страны, хоть и не спеша, но вступили почти все компетентные ведомства Казахстана. Генеральная прокуратура этой страны написала ходатайство о переводе Новикова для отбывания наказания на Родину в российские ведомства: Генеральную прокуратуру РФ, Министерство юстиции и Министерство иностранных дел. При этом «казахстанцы» ссылались на Конвенцию о передаче заключенных. На нее же ссылались и некоторые российские структуры, которые наоборот требовали возврата Новикова в Красноярск. Мол, мы вам выдали для следственных действий, а вы возвращать не хотите. В этом вопросе лишь МИД России был не только последователен, но и гуманен: «МИД России в рамках своей компетенции не возражает против перевода Павла Новикова (гражданина Республики Казахстан) для отбывания наказания в городе Алматы…».

Напомним, что согласно Конституции Казахстана, как и Конституции России, обе страны своих граждан другим странам не выдают. Вот только, если Россия может себе позволить выбрать Лугового в парламент, то Казахстан вынужден более пристально прислушиваться к мнению «северного соседа». Читая приходящие ответы из других российских структур, вообще не видишь ни четкого «нет», ни четкого «да». По этим ответам даже можно учиться студентам МГИМО. Вроде, и не отказал, но и не согласился! А уж вводные конструкции типа «Мы свидетельствуем вам свое глубокое уважение и выражаем огромную надежду на дальнейшее плодотворное сотрудничество», обращенные от ведомства одной страны к ведомству другой, в связи с делом о пытках и сломанном здоровье простого человека, вообще выглядят как издевательство над принципами гуманизма, которые, кстати, так же прописаны во всех международных конвенциях.

На сегодняшний день какого-либо конкретного решения по судьбе Павла Новикова так и нет. Тем временем, подходит срок необходимости его возвращения в Россию. Обращение к президентам: Казахстана — Нурсултану Назарбаеву и России —Владимиру Путину стало для него последней надеждой на спасение. «Теперь я уповаю только на президентов, и очень прошу их вмешаться в ситуацию», — говорит мать Павла Новикова, доведенная до отчаяния. Уже дважды она обращалась к Президенту России Владимиру Путину через Интернет-приемную, однако в ответах, которые ей пришли, были отсылки: «Ваше обращение передано в Генеральную прокуратуру и Министерство юстиции РФ». Но по прошествии трех месяцев ответа из этих инстанций мать заключенного так и не получила. Неужели для них поручение Президента страны ничего не значит? Когда в прошлый раз Владимир Путин предложил Генпрокуратуре разобраться, почему по «Болотному делу» сидят те, кто даже не был на Болотной, следственные органы очень оперативно «нашли основания» отпустить на свободу Рихарда Соболева и Олега Архипенкова. Или нужно прямое указание Путина с экранов телевизоров, а без этого в России ничего уже просто так не делается?

Оксана ТРУФАНОВА, ИПЦ "Русский вердикт".

Связь с матерью заключенного:
Казахстан, г.Алматы, +7 777 236 12 75,
Галина Новикова, novikova.gv@list.ru