Константин Крылов (krylov) wrote,
Константин Крылов
krylov

Не люблю, уж извините, Солженицына. Но когда читаю Войновича про Солженицына, появляется острое желание купить три тома "Гулага" в суровом переплёте и бить Войновича первым томом по левой ланите, вторым - по правой ланите, а третьим - по темечку, вплоть до полного покаяния.

Потому что генеральная линия этой телеги проста: "Скромнее надо быть". Типа Солженицын пусть будет скромнее, не высовывается, короче - освободит место для Войновича, чтобы тому было куда лыбу расшарить. Его глумливой мордаське, видите ли, тесно: старик Исаич мешает. Так подвинем старика Исаича. Это ж не Жванецкий, который солнышко наше небесное, даже не Аркадий Арканов, с которым надо "поддержиться отношения", это ведь так, старый русский маразмат, к тому ж про евреёв давеча чирикал что-то неоднозначное.

Характерные места:

В романе "В круге первом" есть персонаж Сологдин, который не признает иностранных слов, придумывает им русские замены. У Солженицына он показан иронически. Но прошло время, и уже Солженицын стал заниматься тем же самым, превзойдя своего героя. В статье "Образованщина" он даже возмущался: вот до чего дошли наши интеллигенты - кличут собак русскими именами: Потапами, Агафьями! Это, конечно, глупость.

(Очень характерно. Был Солж правильным: глумился над русопятами. Стал неправильным: обратил внимание на то, что над русскими глумятся, на "собачку Машеньку" и "пёсика Ванечку"... "Это, конечно, глупость". Ну да, глупость.)

Солженицын и здесь оказался первым - открыл глаза Западу на СССР. Впрочем, на Западе к нему быстро охладели... Он, вероятно, решил, что занял очень высокое место в мировой культуре и всем остается только следовать его советам... Его влияние не было слишком ощутимым. По-настоящему он влиял только на издательство "ИМКА-Пресс"... Но со временем его рекомендации потеряли значение.

(Типа: ребята, он же мелкая сошка!)

...советской системой и тем, во что она потом превратилась, должен управлять человек, который вырос в ней. Тут нужен не хороший человек, а хороший управленец с советским опытом.

(Без комментариев.)

И - как бы завершающий удар мизерикордией:

Сегодня многие говорят, что Солженицын вообще неинтересный писатель. Татьяна Толстая сказала недавно, что он просто политический публицист. По-моему, это неверно.

)(
Гм. Действительно гнусно.

Однако, Войнович (а шож Вы хотели?).

С основной идеей, впрочем, согласен. Солженицын действительно ne se prend pas pour une merde. Ну и что, казалось бы? Нет, так этого оставить нельзя - жаба душит - не только Ал. Ис. себя за говно не держит, но иногда и другие тож, а Войнович давно всем до Жоппы.

Наблюдаем попытку спиздить символический капитал у гораздо более удачливого конкурента.

Вообще, трудно найти гаже чтение, чем когда один диссидент пишет про другого.

Тотально Ваш,
сашнИк
в "Москва-2042" он очень по делу проехался. Но, видимо, нельзя подолгу юзать одну и ту же тему...

Anonymous

June 1 2002, 15:42:57 UTC 17 years ago

аха, 2042 перестала быть актуальной как только сбылась, зашуршали везде отцы звездонии
с анонимами не разговариваем: за базар надо отвечать. :)
а само произведение Вы читали? у меня есть текст. не смог осилить, правда

Anonymous

June 1 2002, 14:33:13 UTC 17 years ago

Насчет таланта не скажу, но что нравится в Солженицине - поразительная самостоятельность мышления. Независимость от мнения властей, от
желания понравиться какой-либо тусовке.
И при этом отсутствует фанатизм, а признание собственных ошибок напротив присутствует.
Вообще, редко встречаются писатели, живущие в соответствии с принципами из своих книг. Лимонов
еще пожалуй.

"Сегодня многие говорят, что Солженицын вообще неинтересный писатель"

Ну, то что для либеральной тусовки писатель, не
примкнувший к ней, становится "неинтересным" давно всем известно. Кстати Солж стал для них
"неправильным" давно. По-моему после его
выступлений на НТВ, где он ругал Чубайса.
Stranno, a mne kazalos', nichut' ne
ironicheski (podan Sologdin); naprotiv,
vtoroj avtorskij personazh.
Войнович наредкость гнусная и низменная мразь. В сущности он персонаж собственных подлых сатир. Чего, кажется, ни он сам, ни его поклонники не замечают.