Константин Крылов (krylov) wrote,
Константин Крылов
krylov

Филологическое

Есть такое устоявшееся выражение - "чего уж греха таить". Грамматически несколько неправильное. Правильно было бы "чего уж грех таить". Винительный падеж, форма "кого?что?" Грех - это "что". Неграмотные были у нас предки.

Однако есть закавыка. Неправильное оно только в том случае, если мы считаем "грех" отвлечённым понятием, то есть чем-то неживым. А если считать, что грех - это живое существо, вроде чорта, например, то выражение становится совершенно правильным. "Чего уж чорта поминать" - "чего уж греха таить".

Ну а если мы считаем грех одушевлённым, то есть неким существом, то понятно, что само слово "грех" - эвфемизм. Под ним подразумевается нечто неудобоназываемое и страшное. Которое таить - хотя бы словесно - как раз и надобно.

ДОВЕСОК [для делуучёных]. Не исключено, что имеется в виду К-щ. Каковой, во-первых, обладает субъектностью, и, во-вторых, является причиной откида и прокида ума, то есть впадания его в не-умные состояния, и тем самым является источником всякого греха (ибо "греху основа смешение" (с), то есть ошибочное суждение, имеющее причиной неисправность судящего).

)(
Хм. Любопытное эссе, но я всегда воспринимал эту фразу - ну, как вот "воды" или "хлеба". То есть не грех как акт, и ближе к "греховности" - как стихии, что ли.
Совершенно так же воспринимал. Как игру окончаний, которую русский язык дозволяет.
Взять стол. Взять весь стол. Взять сахар - взять весь сахар. Взять сахарУ - взять часть сахара.
Так и тут. Открывается лишь часть греха.
Возможно, "греха" - это множественное число. То же самое, что и "грехи", но в просторечной форме.
Видимо, здесь слегка похоже на рассуждение об эвфемизмах во "стань передо мной, как лист перед травой", где никакие не лист и трава, а вот этот самый грех и, э...
Вообще в русском языке существует масса противоречивых слов и выражений. Например, благовоние. Вонь сама по себе вонь, но с приставкой благо она превращается в благоухание.
Тут как раз понятно. Слово "воня" не всегда обозначало плохой запах (поэтому было специальное слово "зловоние"). Но потом - - -
Ну да, если учесть такое предлоговое направление смысла, а если ещё посмотреть в словарь Даля, то можно предположить, что самое-самое первое значение этого слова - пахучий. А затем уже пошло акцентирование к плохому запаху.
P1070542
Ну да, и я о том,
До меня дошло уже вследствие новой информации...
неа, "в воню благоухания духовнаго", эта щас, типа, противоречие, а раньше было не так

а, вообще, я согласен насчет множества противоречивых слов и выражений, всё это есть ЖИВОЙ великорусский язык, и фанатам "литературного" русского можно быть и поскромнее, ибо МЫ, народ - база и источник, а оне - так... надстройка, а может и пассажиры
Именно, язык живой. И живость эта работает в нескольких плоскостях - смысловой, фонетической, ритмической.
Плохой запах - это смрад. Отсюда смородина.
Растение?
Возможно, "смородина" тоже не всегда обозначало только плохой запах. "Речка Смородина", допустим, аналог "речка-вонючка", а вот растение смородиной могли назвать только за душистость(во время цветения, например), она же не издаёт дурного запаха. Так что, скорее всего, смрад смраду рознь.
Да, вот так капнуть, и ведьмой плохую женщину назвать язык не повернётся. Ибо это - другое.
Это называется партитив.
"Дай мне пирога".
Не совсем понимаю, что такое "часть греха".
Человек перестаёт таить не весь грех, а только часть греха. Чего уж тут непонятно?

17ur

May 17 2014, 09:54:45 UTC 5 years ago Edited:  May 17 2014, 09:55:15 UTC

А не в смысле "составная часть", на которые грех можно аналитически разъять. "Видимая часть". Получил человек наследство от дедушки, хотя дедушку, чего уж греха таить, ненавидел. И убил лопатой, но вот это уже часть невидимая.
Если бы поговорка звучала "Что грех таить", она означала бы совершенно другое - что грех вообще, в целом, не следует скрывать. В таком виде она могла бы употребляться, скажем, в воспитательных беседах в каком-нибудь монастырском пансионе для мальчиков: "Что грех таить, батюшка все равно узнает, что ты дрочил и списывал". В настоящем же виде она относится лишь к какому-то определенному греху, причем часто слово "грех" употребляется в ней иронически: "что греха таить, не люблю я свидомых украинцев".
Нет, это обычный генитив, а партитив, он же второй родительный — греху.
Не уверен. В выражении "Дай мне пирога и чаю" оба существительных функционально в партитиве (не могут же быть два однородных в разных падежах), но для первого он морфологически совпадает с родительным, а для второго - с дательным. Разве не так?
(впрочем, боюсь утомить топикстартера)
В данном выражении "греха", это множественное число. Ну, как "меха", а не "мехи" - "мех" ед. ч.. Такое раньше было ПРАВило.
Это, в добавок, видно по ударению: грехА - а в случае ед. одуш. было бы грЕха. Место ударения в русском гораздо более архоично, а вот падежные окончания регулярно унифицировались...
Ехал греха через реху.
Но свалился, было дело.
Греха в рехе затаился,-
Страх в душе, хоть тело цело.
Прямое дополнение в родительном падеже встречается в русском:

желать любви
хотеть победы
требовать денег
ждать ответа [как соловей лета]

А про "чего греха таить" в интернетах пишут, будто раньше оно было "нечего греха таить", потом не- отпало. Может, и так.


И хочу заметить, что традиционно используемая форма не может быть грамматически неправильной. Ибо не грамматика определяет язык, а язык грамматику.
Бояться грозы и т.д.
Крылов измельчал, однако.
А еще есть такое слово - "усвояемый", хотя, по всем правилам, должно быть "усваиваемый".
Я наверно неучёный :(
А кто такой К-щ?
В русском насчитали около 20 падежей.
Молчите, а то реформаторы услышат.
ВОт еще интересное.

Не говоря худого слова
Ни говоря худого слова
Не говоря худое слово

чего греха таить = что разного всякого грешного таить
а как же у классика:
дай рубля, прибью, а то...
В отрицаниях и вопросах родительный и винительный являются маркерами неопределенности/определенности (в английском было бы a sin, любой грех, и the sin, конкретный грех).
островитянские a и the произошли от русских э и сё. На латинянских монетах писали Se*Sar - сё царь, цезарь.