"Идем на Славянск. Впереди — война"

В Тарасовском районе Ростовской области договорились о переходе с местными пограничниками и луганскими ополченцами. Однако в ту ночь произошел какой-то сбой, пограничники нас перевели, точнее перевезли на машине, но вместо передачи в руки ополченцев передали в руки чекистов (на одну из застав в приграничной зоне). Нас было четверо: трое граждан РФ и один — Украины, поэтому допросы шли всю ночь. Начал их местный хамоватый чекист, который обращался на «ты», подкреплял некоторые вопросы матерком, откровенно наслаждался властью и явно самоутверждался за наш счет. Позже подтянулся товарищ покрупнее — из регионального управление ФСБ. Этот был интеллигентный: в костюме с тонким галстуком, причесанный, с аккуратным пробором, подчеркнуто вежливый, обращался на «Вы» (впрочем, под утро прическа и галстук съехали, а их носитель уже перешел на «ты»). В общем, разыгрывали классический спектакль со злым и добрым следователями, что в этой глухомани смотрелось странно и смешно. Мужчины явно играли роль в воображаемом кино про разоблачение заброшенной в тыл врага диверсионной группы. Поэтому самым нелепым в этой истории было то, что спецслужбисты перед нами крутились именно российские, а не украинские (в случае с последними все эти допросы были бы логичны). На «диверсионность» нашей группы указывало то, что что один из нас — ветеран боевых действий с соответствующим документом, я — в последние месяцы частый гость на Украине, а последний мой визит в конце апреля закончился выдворением меня СБУ с запретом посещать «незалежную» три года. «Чего тебе неймется-то?» — с раздражением спрашивал меня «злой следователь». «Ваша цель приезда в Украину», — в десятый раз спрашивал «добрый следователь» (хотя ни на какую «в Украину» мы еще не въехали).
Под утро оформили какие-то бумаги и вывезли обратно. В эту ночь поблизости с заставой шла пальба: луганские ополченцы уговаривали украинских погранцов расходиться по домам. В конце концов уговорили, и проход был открыт (это мы потом уже узнали). Поэтому вдвойне было обидно не попасть тогда на ту сторону, где нас ждали ополченцы. По итогам ночи стало понятно, что чекисты либо болеют за сборную Украины, либо получили инструкцию добровольцев не пускать. [...]

Что касается препятствия в прохождении российской границы не только добровольцам, но и гуманитарным грузам (например, незадолго до моего прохода на КПП в селе Успенском не пропустили машину с медикаментами, т. к. на них не было документов), то об этом я слышал уже неоднократно и убедился в этом лично. Эта ситуация, особенно после ночи допросов «родной» ФСБ, ввергла нас в уныние. Происходило описанное 8 мая, и мы наивно ожидали, что РФ аккурат к Дню победы все-таки решится на вторжение. А ведь еще за две недели до этого, 24 апреля, я подъезжал к границе с Донецкой тогда еще областью и в направлении ее шла колонна танков и боевых машин, а в небе кружили вертолеты. В тот момент я преисполнился весьма патриотических чувств, всерьез решив, что сейчас стану свидетелем ввода войск на Украину. До границы, как известно, эта армада так и не дошла, Шойгу заверил общественность, что это всего лишь учения, и позже войска отвели, о чем, в свою очередь, Путин доложил ОБСЕ (это его выступление, кстати, мы смотрели той ночью на погранзаставе, и даже погранцы главнокомандующего материли изо всех сил). [...]

Здесь я увидел то, что не застал в Крыму (там я находился в конце февраля — начале марта). В Крыму мы работали с народной самообороной, планировали предпринимать некие действия, народ вот-вот мог взять ситуацию в свои руки. Если бы Россия не вмешалась, там бы происходило то же самое, что сегодня на Юго-Востоке (но хорошо, что вмешалась: спасены десятки, если не сотни русских жизней). В Луганске я увидел восставший русский народ — тот народ, о котором мечтал всю сознательную жизнь, который хотел видеть в наших городах.

Как-то я увидел выходящего из кабинета Болотова с бумагами Олега Мельникова. Многие из вас о нем слышали. Мельников — лидер организации «Альтернатива» (которая спасает людей из рабства, в т.ч. из небезызвестных дагестанских кирпичных заводов), работал в нескольких горячих точках: Южной Осетии, Сирии, Дагестане. Человек с репутацией либерала, но по взглядам — гражданский националист. Сюда, однако, Мельников приехал не освобождать рабов и не в качестве зарплатного консультанта, а по доброй воле — посильно помочь молодой демократии.

Привожу Олега Мельникова в пример, поскольку переброска российских специалистов на Юго-Восток не менее значима, чем оказание военной помощи. РФ, убоявшись санкций, не посылает в Новороссию солдат. Но оказание помощи военными советниками и политконсультантами, при должной секретности, никакими санкциями не грозит. Однако все, кого я здесь встретил, — это, собственно, Мельников, приехавший за свой счет и по своей воле, и двое советников Жириновского — совсем молодой парень и совсем не молодой мужчина, советы которого, кажется, касались только футболок ЛДПР.

Сегодня срок нашего пребывания здесь подошел к концу. Мы дожидаемся подхода большой группы добровольцев (из Москвы и с Урала) и, откликаясь на призыв полковника Стрелкова, идем на Славянск. Впереди — война.

Сейчас, когда к нам присоединяется большая группа добровольцев, я хочу попросить вас помочь им денежными переводами. Деньги нужны, в первую очередь, на телефонную связь, переезды, бытовые принадлежности и, о чем говорят многие ополченцы, на помощь их семьям.
Полученные средства будут в равной степени распределены между добровольцами из РФ и луганскими ополченцами (15-20 человек), которые отправляются в Славянск.
Карта Сбербанка: 4276 5500 3068 4065
Яндекс-деньги: 410011976449238
P.P.S. Добрые русские люди, желающие принять участие в коллективных экскурсиях по Новороссии, могут написать Александру по адресу agstrog@gmail.com