"за вашу и нашу свободу"

Обстоятельства, породившие британскую ненависть к России, в чем-то схожи с событиями середины 20 века. Как и в 1941 году британцы были взбудоражены сообщениями о сопротивлении русских континентальному европейскому диктатору. Как и в 1940 году британцы полагали, что их свобода зависит от способности русских поглотить и отразить удар более развитого европейского агрессора. После поражения Наполеона и установления нового паневропейского порядка британцы 19 века поняли - как позднее поймут США и Британия после 1945 года - что ценой альянса с Россией против общего европейского врага является интервенция России и русских ценностей в сердцевину центральноевропейской политики. На протяжении двух веков самой серьезной проблемой англоамериканских стратегов было использование русской военной мощи для поддержания баланса власти в Европе, ограничивая в то же время возможности России вмешаться в дела центральной и западной Европы.

Среди английского культурного класса польское восстание в особенности спровоцировало формирование пропольского лобби. В Британии 1830 годов лорды и низшие слои население объединились в польских обществах, наиболее популярным из них было литературное общество друзей Польши. В парламенте царь был осужден как "монстр в человеческом облике".

Литературные течения того дня пришли на помощь антирусскому делу. Романтическая литература, которая способствовала любви русских к горам, идолизировала для англичан такие политические концепции как свобода и национальное самоопределение. В Польше дух свободы был раздавлен этим предателем, врагом свободы, русским царем. Опасения Британии по поводу неостановимой экспансии России были усилены в 1828 году, когда Персия после двух лет войны с Россией отдала царю ханства Еревена и Нахичевани на южном Кавказе, позволив России еще больше продвинуться в Азию.

В 1835 году Россия заблокировала юго-западный угол Черного моря для предотвращения поставок боеприпасов черкесам. Британское судно, "Лорд Чарльз Спенсер", было конфисковано при попытке доставки груза на черкесское побережье. Уркварт планировал послать еще одно судно в Черкессию. Корабль должен был быть либо конфискован снова, вызвав конфронтацию с русскими, в результате которой, как он надеялся, Британия могла бы объявить черкесский берег в одностороннем порядке открытым для торговли (подтвердив таким образом независимость Черкессии от России), или же Россия отказалась бы конфисковать судно, что привело бы к открытию берега. В любом случае, статус берега был бы определен в черкесских и ipso facto британских интересах. Помощь и торговля в таком случае была бы направлена на северный Кавказ полным потоком, утверждая заявки черкесов на независимость, привлекая внимание британской публики, имперские интересы и интересы свободной торговли.