Константин Крылов (krylov) wrote,
Константин Крылов
krylov

Но не волк я по крови своей

Вчера в книжном магазинчике около найшулевского логовища (где переходно экономят). Там несколько комнат (в том числе - нотный букинист, а теперь ещё и востоковедение сделали отдельно), и, помимо прочего, "буфет" - нечто вроде пародии на советские заведения с тем же названием. Предлагается гречневая каша с сосисками в пластмассовой посудинке, какие-то сырки, и прочий ностальгический ужас. Иван, оголодав, решается съесть что-то относительно безобидное - какой-то "йогурт". Я "составляют компанию". Пристраиваемся в уголке. За соседним столиком сидят трое: пожилой дядька с хорошо развитой плешью, обрамлённой сединами, тощий мужик "за сорок" с карандашной твёрдостью во взоре, и подсевший к ним юноша бледный со взором потухшим. Разговаривают они громко и вкусно, так что хошь ни хошь, а слушать приходится. Впрочем, слушать интересно. Юноша оказывается литинститутовским, и жалуется, как водится, на свою студенческую долю. У него, у юноши, проблема - он никак не прорвётся с зачётом через Чудакову. "Я ей торт принёс здоровенный" - сокрушается юноша, теребя шевелюру, "а она его вот так в сторону отодвигает, и сразу вопрос: когда запретили такого-то?"
Дальше по ходу разговора выясняется, что вопросы, которая задаёт М.Ч., сводятся ровно к этому - кого когда проклятые коммуняки запретили, репрессировали, или подвергли иной какой-нибудь каре. Что парню сугубо неинтересно, к тому же - "я с ней поспорил как-то прямо на лекции. Она говорила, что у Мандельштама в строчке "но не волк я по крови своей" содержится косвенный донос на Булгакова, который за год до того сказал, что..." - конца фразы я не расслышал, потому что дядька с плешью включился и стал учить юношу жить. Голоса смешались, и выплыла только конечная фраза - "...она же за демократию глотку перегрызёт". Дальше бедолага признался ещё в одном грехе, а именно в том, что ему нравится музыка нового-старого гимна. "Я только про музыку сказал!" - оправдывался бедолага, "я не про слова ни в коем случае, а она как понесла..."

Вечером рассказываю это Армену. Армен не верит. "Я Кальмаровну знаю" - убеждённо говорит он, помахивая пивной кружкой, "она, конечно, баба сумасшедшая, но свой предмет так уродовать она не станет. Я всё-таки думаю, что это она гасила конкретного идиота, который её достал своим тупизмом".
Хочется верить. Однако, картина литературоведения, ориентированного на историю чисток, посадок и доносов, представляется вполне логичной.

После непродолжительного обсуждения ситуации, приходим к выводу, что всё возможно, потому что возможно всё.

Ночью снится пропелепахондра.

)(

Anonymous

May 23 2001, 01:49:54 UTC 18 years ago

Ну да, самые духовно близкие люди для полицейского это жулики: их жизни
одним делом повязаны. В отечественном лит.процессе гонимые с гонителями
часто еще и местами менялись или вот оспаривали, кто более гоним -
отличный пример тут Юнна Мориц, чморившая СМОГистов и Леонида Губанова лично.

Я.

Suspended comment

levpir

May 23 2001, 07:41:01 UTC 18 years ago

Константин, а вы покупаете "Общую газету"?
Я - всегда. Давайте вместе читать! Она охуительная.

- Мне "Завтра" и "Общую"!!!!!

Это я говорю жене вместо "доброеутро".