"Счастливые часов не наблюдают"
Прервем затянувшуюся паузу и продолжим наш экскурс в советскую фантастику.
Как известно, все творчество братьев Стругацких делиться на два неравных отрезка, которые условно можно назвать советским и контр-советским. Первый относительно короткий отрезок состоит из нескольких первых вещей, среди которых "Страна багровых туч" и "Путь на Амальтею", написанных в традиционном для тех лет жанре технической фантастики. Это в первую очередь приключенческие книги. С точки зрения социального фона авторы рисовали счастливое советское будущее под знаменами научного-технического прогресса.
Второй отрезок более сложный и многомерный представлен такими разными произведениями как "Попытка к бегству" и, например, "Обитаемый остров". Их объединяет то, что они выступают с острой социальной критикой советской действительности и рисуют неприглядную картину быта так называемого "брежневского застоя".
Вопрос, который мучает всех критиков -- что могло послужить толчком к пересмотру политических взглядов авторов? Многие называют "хрущевскую оттепель", частичную реабилитацию узников сталинских лагерей, XX, а затем и XXII съезды партии с разоблачением культа Сталина и программой построения коммунизма в 20 лет соответственно. Кроме того имели место события в Чехословакии 1968 года, на которые Стругацкие отреагировали очень чутко. Это все безусловно повлияло на их мировоззрение и послужило катализатором творчества, но был, вероятно и еще один куда более непосредственный помощник. Их повести полны интереснейших нюансов и точнейших деталей, которые не могли быть известны обычному астроному и военному переводчику. Например, поразительное сравнение полпотовских неизвестных отцов с кремлевскими старцами, заседания неизвестных отцов в специальном захоронении с клетчатым полом (все из "Обитаемого острова"). Или интереснейшая аналогия февральской революции в России ("Трудно быть Богом"). В их книгах второго периода сотни подобных мест.
"Счастливые часов не наблюдают в следующем поколении"
Что, а точнее кто мог быть таким очевидным помощником авторов? Дело в том, что у братьев были постоянные читатели и рецензенты -- их жены. Посмотрим повнимательнее на вторую жену Аркадия Натановича -- Елену Ильиничну Ошанину. Происходила она из старого дворянского рода, фамилия "Ошанины" была занесена в столбовые книги. Они были крупными землевладельцами в средней полосе России до 17-го года. Дед Елены Ильиничны Михаил Павлович происходил из рязанской ветви рода Ошаниных и до революции служил прокурором в Варшаве (одном из сепаратистских центров Российской Империи). Женат был на Ольге Михайловне Бибиковой, бывшей фрейлине Императорского двора. Про обстоятельства смерти Михаила Павловича информацию найти не удалось, а вот Ольга Михайловна повторно вышла замуж за одного из деятелей февральской революции Дмитрия Афанасьевича Лухманова и пережила ВОВ. У Михаила Павловича и Ольги Михайловны был сын Илья Михайлович 1900 г.р., который по странному стечению обстоятельств вступил в ряды РКП(б) аккурат в тот год, когда окончательно теряются следы его отца. По воспоминаниям внука Ильи Михайловича Егора Гайдара, тот до вступления в ряды партии был ... пажем вдовствующей императрицы.
"Добрый доктор Айболит"
Илья Михайловичем был человеком интересной судьбы. Так в 1925 году он оказался с дипломатической миссией в Китае, где в этот момент совершался очередной государственный переворот. Он, между прочим, официально числился военным советником Фын Юйсяна. Сей замечательный генерал повторно сверг Пу И и вступил в Гоминьнад, продолжая "консультироваться" с советскими. Помимо Ильи Михайловича Фын Юйсяна еще консультировал Виталий Примаков, позднее осужденный в рамках процесса "Весна". Самого Фын Юйсяна также (вероятно) убили, инсценировав несчастный случай. Но это совсем другая история и 1948 год. Сам Илья Михайлович пережил всех и спокойно умер в Москве в 1982 году.
В Шанхае у "советника", "филолога" и пажа Ошанина родилась дочь Елена Ильинична.
Стругацкий-старший вспоминал свои долгие споры с Еленой Ильиничной относительно сущности советской власти. Смею предположить, что это были не споры, а лекции. По крайней мере со стороны супруги Аркадия Натановича.
