Древненерусская тоска

Есть такая замечательная советская традиция все полезные изобретения в мире присваивать себе. Случай Попова-Маркони типичен, а совершенно не уникален, как думают многие. Достаточно просто ознакомиться с советским учебником по химии за 7-8 классы. В области пропаганды и, шире, культуры такая постановка принимает поистине левиафановский оборот. Можно приводить миллионы примеров, но для моих целей подойдет один конкретный: советские кинематографисты придумали и внедрили образ, так называемого, "слабого мужчины", который в то же самое время был ими нещадно раскритикован.

Фактически все советское и постсоветское (как бы) интеллектуальное кино после середины 60-х попадает под нелегкое определение "кино о кризисе среднего возраста". У нормального советского (конечно же, в 100% случаях их 100% русского) мужчины не может быть среднестатистической жизни. Подвиги из нее ушли, с наступлением 70-х появилась даже некоторая буржуазность. Здесь назрел закономерный и вполне житейский конфликт несоответствия высоких лозунгов и вполне мещанской, унылой действительности. Все картины от "С легким паром" и "Осеннего марафона" до "Полетов во сне и наяву" и "Влюблен по собственному желанию" посвящены именно этому. Последние два, кстати, очень симптоматичны -- Олег Янковский во всех ключевых лентах своей богатой кинобиографии играл мужчину в состоянии кризиса, символизируя целое бесцельное (по мнению МинКульта) и негеройское поколение советских мужчин. В постсоветское время тема по инерции продолжилась. Некоторая талантливость, правда жизни и, порой, весьма тонкий юмор из отечественного
кино ушли, а настрой на изображение русских опустившимися, беспомощными и жеманными дураками не прошел. Спектр весьма широк от повести "Елтышевы", которой все пропели дежурные дифирамбы за духовность до "Простых вещей" Попогребского, который даже где-то можно смотреть.

На днях в широкий прокат вышла очередная нетленка "Географ глобус пропил" по одноименному роману Алексея Иванова. Книга не доставила мне большого удовольствия, так как Алексей, конечно же, провинциальный этнограф, а не мастер психодрамы, но фильм... Тут просто сложно подобрать слова. Назвать это развесистой клюквой значит не сказать ничего. Провинциального учителя-алкоголика играет "мастер по кризисам среднего возраста и второй Женя Лукашин" Константин Хабенский. Его семитский профиль призван олицетворять провинциальное русское хамство или интеллигентность или все-таки хамство. Я запутался, но это
не важно. Важно другое -- по сюжету у русского дурака интеллигента Хабенского уводят жену и любовницу, в него влюбляется его несовершеннолетняя ученица и постоянно издеваются ученики. Он разочаровывается в жизни чуть более, чем полностью, чуть более, чем миллион раз за 2 часа экранного времени. Ни главный герой, ни второй план не меняются под давлением обстоятельств. Все идет своим чередом -- родина умирает и мы вместе с ней. Выхода нет. Русских не понять умом.

Все это бессюжетное и бессмысленное недоразумение получает призы и снимается на казенные деньги людьми типа Тодоровского и Велединского. У последнего русофобия соборность возведена в творческий метод. Вот сюжет одной из его предыдущих картин, которая так и называется "Русское", чтобы отпали сомнения:

"История взросления подростка, это хулиганские выходки, первая любовь и неизбежное первое разочарование. Что делать подростку Эди Савенко, если нужно повести любимую девушку в ресторан, а родители денег не дают?

Он грабит столовую и затем напивается. Увидев девушку с другим, он демонстративно режет себе вены, вследствие чего оказывается в «Тихой палате» психбольницы «Сабурка»…"

No comment. Русское. Критика в восторге и говорит об "Осеннем марафоне 2" и "Полетах во сне и наяву 2". Что же. Я думаю, что учитывая Ходоровского и Хабенского разумнее всего назвать это "ДревнеНЕрусской тоской", что сразу обозначит
основную цель, а заодно и интерес к картине.