Короткая ремарка о культурном контексте.
В последнее время мы много говорили о том, как и на чем Соединенные Штаты пытаются зарабатывать. Пришла пора поговорить, на чем они экономят.
В 2013 году, за месяц до известных событий в Восточной Европе, ГосДеп лишил финансирования одну из основных программ изучения русской культуры и языка, которая дотировалась из правительственных средств. Созданная в 1983 году по рекомендации Конгреcа, так называемая Title VIII помогла подготовить два поколения квалифицированных кадров для высших учебных заведений, «think-tank»'ов и администрации Президента. Тем не менее, как было сказано: “В условиях такой экономики невозможно на всё найти деньги”.
Суммарные издержки на эту программу составляли порядка $3,5 млн., т. е. стоимость двух ракет класса «Томагавк» или ½ дня рейда авианосца. Что же, дело понятное. Сорняк в чистом протестантском огороде должен быть удален.
Слава Богу пока еще есть на чем экономить!
Публичная риторика между странами все это время накалялась и, казалось бы, ожидание новой «Холодной войны», должно было обозначить интерес к России. Если уж не исторической, то хотя бы современной «кремлинологии».
Однако, в начале 16-го года было объявлено о дальнейшем сокращении расходов на International Studies. Зарезали всю ту же Восточную Европу со странами СНГ, Китай (!), Францию и Германию.
Think-tank республиканцев. В буквальном смысле "башня из слоновой кости"
Избалованная подарками местная интеллигенция заговорила ни много, ни мало о кризисе гуманитарного знания и социальных наук. Все, конечно же, не так страшно, но звоночек прозвенел уже не первый раз. Перед нами вполне объяснимый тренд имени «1991 года».
После распада СССР большинство американских институтов развития в значительной степени потеряли ориентацию. Часть, например Гуверовский институт, вошла в консультационные группы рыночных реформаторов РФ и стран СНГ. Откуда удалилась в середине 90-х, чтобы посвятить себя исследованию налогов, проблемах этнической преступности и наркотраффика уже на родной земле.
Большинство бетонных коробок Вашингтона стало на путь мирной конверсии. С того момента и по сей день выжившие советологи придумывают повестку для очередных выборов, чертят технократический ландшафт и сами себе придумывают экономические задачи разной степени практической применимости.
Strategic Defense Initiative, известный по ярлыку"звездных войн", потерял почти 80% своего финансирования и de facto из политического эстеблишмента перекочевал в разряд второсортных технологических НИИ.
С начала 2000-х и по сегодняшний день программы развития русистики год от года сокращаются. Это касается не только и не столько государственных учреждений, но и частных фондов.
Ford Foundation выдавал гранты на Российские программы в размере $106 млн. в 2000-09, на последней дате все и закончилось. С 2010 года остался только MacArthur Foundation, который за 20 лет с 1991 года выделил $179 миллионов для учащихся из РФ и США. В среднем получалось по $7-8 миллонов ежегодно. Начиная с 2011 он сократил гранты на 50% и остановил все программы, касающиеся высшего образования.
«Лидерская программа» Библиотеки Конгресса США ополовинила свои расходы с $14 до $7,5 миллионов ежегодно. Часть этой программы была работа с молодежью СНГ – теперь остался только Дальний Восток, Центральная Европа и Африка.
Единственным организацией на этом поле остается Carnegie Corporation, но в любой момент удовольствие может прекратиться.
Согласно статистике Министерства Образования США количество специалистов по русскому языку и литературе за период с 1971 года до настоящего момента сократилось в 2,5 раза. Традиционно в International Studies довольно много студентов – такие занятия гарантировали не пыльное место поближе к столичному округу. Место русской культуры заняла арабистика.
Семимильными шагами идет изучение испанского языка. Начав в качестве командного речитатива для прислуги, постепенно hispanic стал модным молодежным сленгом. Культура гетто, являющаяся на самом деле подушкой безопасности среднего класса, породила куда больше подражателей, чем далекий северный язык.
Зубр внешнеполитического ведомства США Строб Тэлботт по этому поводу заметил: «Практически невозможно найти уходящим на покой специалистам по данному региону достойную замену. Проблема кроется в рынке для таких людей – его нет».
Рынка нет и нет проблем.
Все это происходит в контексте мягко говоря неоднозначного отношения интеллигенции к профессионалам-международникам. Большая часть американцев в не зависимости от своего ранга и должности окукливается в ближнем кругу, безвылазно живет в «золотом гетто», не знает местных языков и традиций. Хорошее представление об этом дает чудесная книжица конца 50-х «The Ugly American» недооцененного у нас Уильяма Ледерера.
При этом нельзя сказать, что на представленных программах готовили каких-то «талейранов» и даже «буллитов». С учетом сложносочиненной системы образования, постепенно отбирающей детей и подростков в разных направлениях развития, это тот базовый слой, из которого когда-то смогли появится свои бриллианты.
К Title VIII имел отношение ворох высших чиновиков и кадровых дипломатов звездно-полосатого флага, начиная с Мадлен Олбрайт и заканчивая Кондолизой Райс.
Отношение к этим конкретным персонам может быть разным, но они были технически профессиональны. На брифингах мановением пера не приводили американский флот «к берегам Белоруссии», не путали словаков и словенцев и отличали факты от досужих мнений.
Учитывая вес бюрократической машины Соединенных Штатов – это долгосрочная и неотменяемая стратегия. Все участники внутриполитической дискуссии согласились следующие 20-30 лет планомерно снижать свою интеллектуальную активность в регионах. Конечно, в неинтересных.
В интересных активность нужно наращивать. Однако без неинтересных регионов в интересных скоро окажется не о чем говорить
Про политику более-менее все понятно, но ведь есть и важные долгосрочные цели за пределами политической дальнозоркости.
Помимо профессиональной подготовки сильно страдает культурная составляющая. Спрос на «русское» в США есть и его демонстрируют, как таргетированные социологические исследования, так и житейские наблюдения за откликами на продукты этой самой культуры. От Amazon до небольших аукционных торгов в Сонома классика неизменно востребована. Вопреки коммерческой логике и политике «ста цветов», никаких инвестиций в этом направлении в ближайшее время не будет.
В момент победы в гонке вооружений господдержка культуры, как внешняя кожура без питающего ее политического плода, быстро пожухла и свернулась. Весь накат шел в привязке к пониманию управленческих решений кремлевской верхушки. Как это не парадоксально прозвучит, Ельцин тут стоял в одном ряду с Чеховым.
До недавнего времени сам образ России в американском культурном дискурсе плыл. «До 1917» была какая-то засахаренная клюква, играющая все на тех же штампах времен застоя. Советский период практически был полностью изъят из оборота. Кроме цифр и каких-то неловких констатаций там ничего и не осталось. Вся постсоветская культура рассматривается в качестве стагнирующего «Брайтон-бич» с редкими и не менее знаковыми исключениями. Пропал калабуховский дом!
Вот, что интересно отметить -- в последнее время появилось подобие адекватного восприятия русского культурного контекста. Это следствие не пересмотра старых представлений, а появления молодого интерфейса с российской стороны.
На руинах советской хрущевки потихоньку стало возникать какое-то движение и пародийная (пока еще) умственная активность. Не страшно, что все ходы заимствованы – поражает скорость адаптации. Если в американском контексте место русской культуры быть бесполой пронафталиненной классикой, то в РФ американская культура читается, как инструкция по применению. Чем она в большинстве случаев и является. Любят ее у нас так, что во многом способны не только полностью воспроизвести, но и творчески развить.
Так глядишь можно будет на следующей итерации American Institution создать. Поучится уму разуму по методичкам, благо все это можно рассматривать в качестве культурного подмножества. Ну или почти культурного.
