982. Ответ 1PASMI.RU по реформе следствия

ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО НА САМОМ ДЕЛЕ?

Инициатором революции была коалиция возглавляемой рядом великих князей великосветской группировки (русского масонства, см. соответствующие исследования Авреха, Берберовой и Старцева) и военной группировки во главе с руководителем военной разведки генералом Бонч-Бруевичем. Как известно, Бонч-Бруевич, показавший себя в начале войны как националист и организатор известной "охоты на ведьм", к 1917 году пришел к выводу о необходимости построения национал-корпоративного государства (в дальнейшем эта система получила название фашизм) и нашел в этом вопросе полное взаимопонимание петербургской политтусовки (кроме Милюкова, которого в масоны не взяли). Кстати, именно поэтому, первые "революционные" деньги временного правительства украшает свастика.

Быстрая капитуляция масонства перед интернационал-социалистами всех мастей и переход реальной власти к советам заставила Бонч-Бруевича искать союзника среди этой новой тусовки. В качестве такового он выбрал радикалов - террористическое крыло эсеров и крайних социалистов-большевиков. Это было ему тем проще, что ряд его офицеров имел давние связи с большевиками (конечно, в дальнейшем им приписали весьма комичные "революционные биографии"). В частности, И.В.Сталин (Пржевальский-Джугашвили) в 1917 году был подполковником военной разведки (а не охранки, как ошибочно считала Мариэтта Шагинян), С.М.Киров (Костриков) - полковником, М.В.Фрунзе - штабс-капитаном, С.С.Каменев - полковником, В.М.Молотов (Скрябин) - подполковником, Г.К.Жуков (Романов) - поручиком, К.Е.Ворошилов - подполковником, А.П.Гайдар (Гайда) - подпоручиком (а его отец Петер Гайда - полковником), В.И.Чапаев - подполковником, М.Н.Тухачевский - штабс-капитаном и т.п.


Захват власти ГРУшниками в союзе с социалистами резко изменил дальнейший ход революции и вместо нацистского государства в конце концов возникло социалистическое. Нацисты и демократы несколько лет вели гражданскую войну, но тот факт, что основная часть генштаба поддержала новый режим, решил вопрос в его пользу.

С первых же дней Бонч-Бруевич насытил гражданский аппарат своей агентурой, а военный полностью сумел поставить под свой контроль, выдвинув вперед заранее подготовленных командиров. В частности, он посадил своего брата управляющим делами совнаркома (где тот распределял пайки, фонды и готовил документы). Кстати, 2/3 исходивших из совнаркома бумаг не имеют соответствия в протоколах его заседаний (к вопросу о роли Ленина в истории).

В дальнейшем борьба между военной верхушкой и политиками-социалистами шла с переменным успехом. Фашистские идейки Бонч-Бруевича даже для военных оказались куда менее удобоваримы, нежели более конструктивный марксизм. В конечном счете раскол в военной верхушке привел к разгрому фашисткого крыла. Поворотным моментом стал 1924 год, когда отодвинули Бонч-Бруевича, вышвырнули его братца и похоронили Ленина, а аппарат ЦК возглавил Сталин. С этого момента началась реализация плана строительства мобилизационной экономики, в общих чертах сформированного аналитиками генштаба еще в 1902-1914 годах. Поскольку он очень сильно отличался от марксистского проекта, стали нарастать противоерчия между социалистами и ГРУшниками, которые вылились в слив коминтерновской верхушки в 1932-34 годах, ответное убийство коминтерновцами Кирова в 1934 году и окончательную чистку политической верхушки в 1934-36 годах с последующим установлением военного режима, на службе у которого остались лишь самые тупые и безобидные из социалистов.

Этот процесс был порожден объективными обстоятельствами и был неизбежным ответом России на них. С образованием в конце позапрошлого века в Центральной Европе перенаселенной и богатой Германской Империи стала неизбежной ее экспансия на восток в слабонаселенные земли Российской Империи и Турции. С 80-х годов возникла целая система общественных структур, объединенных лозунгом "Drang nachosten" (Drang - настиск, Nachost - ближайший Восток). Разумные германские политики пытались противостоять этой самоубийственной тенденции. В частности, Бисмарк даже лишился своего поста в борьбе против шовинистов, но даже и после этого до самой своей смерти продолжал борьбу против них. Однако, разумные политики оказываются бессильны перед законами геополитики.

Реальность этой угрозы была быстро осознана Россией, что вылилось в 1895 году в союз с Францией. Русская дипломатия воспользовалась стратегической ошибкой немцев, захвативших в 1870 году Эльзас и Лорэн, что сделало неизбежной для них войну на два фронта. Бисмарк все время пытался исправить эту ошибку, только убедить германскую элиту отдать эти территории без войны он не сумел. Но слабость и архаичность социальной организации русского общества делала его принципиально неспособным к ответу на вызов эпохи массовых столкновений, эпохи тотальной мобилизации.

В первые годы прошлого века генштаб в целом сформулировал ответ на вызов эпохи в виде программы построения линейно-монопольной экономики (реализованной во второй половине века в Корее, Тайване и частично в Японии, а в СССР реализованной в куда более законченной форме) и корпоративной организации общества. Однако, требование корпоративных реформ натолкнулось на жесткую оппозицию либеральной партии при дворе (Столыпин, Витте, Таганцев и т.п.), которая ориентировалась на европейские образцы и не желала учитывать уникальные реалии геополитического положения России.

Если бы программа реформ была реализована, Россия встретила бы 1914 год в такой же хорошей мобилизационной готовности, как и 1941-й, и первая мировая окончилась бы быстро и теми самыми результатами, что вторая мировая ("ялтинская" линия раздела, на самом деле, была оформлена секретным протоколом к русско-французскому договору 1895 года). Вместо этого либералы откровенно гадили стране: Витте по сути уничтожал рычаги государственного контроля монополий, Столыпин разрушал сельскую общину, чтобы сделать невозможным ее перерождение в корпоративную структуру типа рочдельской кооперации, Таганцев старательно протаскивал в сенате либеральные рекомендации в пику копоративным, приложил руку к созданию либеральной Думы и т.п. Их усилиями Россия встретила столкновение с Германией, будучи неготовой к нему ни как общество, ни как экономика, ни как военная организация. Осознание этого и поставило для военных на повестку дня вопрос революции.

Только усилия западных союзников и вступление в войну США предотвратили уничтожение России и ее германизацию. Германии пришлось уйти с Украины, Белоруссии и из Прибалтики, временно оставить планы аннексии Кавказа. Но было очевидно, что война окончилась "вничью" чудом, что неизбежно новое столкновение через пятнадцать-двадцать лет. Германия осталась перенаселенной, задыхающейся от недостатка ресурсов для развития индустриальной экономики страной (напомню, экономика тогда была еще чисто индустриальной и обладание рудами, энергоносителями, почвами и лесом было первым национальным приоритетом развитой страны), а Россия - перенасыщенной ресурсами слабонаселенной страной. Закон давления на границы действовал неумолимо.

Так что революция и последующая реформация русского общества были неизбежным ответом на вызов времени. Альтернативой были только гибель России как нации и культуры и геноцид ее населения, изначально причисленного к "низшим расам".

Из двух вариантов корпоративной реорганизации общества - фашистского и социалистического - второй является несравненно более гуманным в своей основе и значительно более эффективным. При всех издержках процесса становления социалистического государства, мобилизации народа, ведения им войны и послевоенного противостояния Западу, этот вариант исторического развития был на порядок лучше "белого", то есть фашистского варианта. Факт союза военных с социалистами в 1917 году при всей его видимой исторической случайности оказал крайне благотворное влияние на становление военного русского государства в XX веке, облагородил его. В результате его потери России в прошлом веке оказались намного меньше тех, что могли бы быть в случае неизбежных при "белом" варианте национальных чисток, чисто мобилизационной системы организации экономики и т.п. При обоих вариантах, конечно, мобилизационный характер экономики и общества был бы тем же самым, но фашизм использовал бы возможности мобсистемы в гораздо менее гуманных целях (впрочем, и при социализме гадостей было много).

Социализм оказался наилучшим вариантом выживания России в эпоху индустриальной цивилизации. В противном случае Россия бы или не выжила, или переродилась бы, как Германия, в монстроподобное явление, против которого остальной мир был бы вынужден объединиться дабы уничтожить.

К концу НЭПа  начались проблемы с хлебозаготовками. Крестьяне отказывались  продавать  зерно.  Хотя производство зерна росло, но все большая его доля уходила на собственное потребление из-за быстрого роста населения.  Закупочные цены были низкими, повышать их возможности не было.  И  при слаборазвитой  промышленности крестьянам было  особо нечего покупать даже на эти  деньги.  

А без больших объемов экспортного зерна было не на что закупать оборудование для строительства промышленности.  Да и город кормить было нечем – в городах начинался голод.

Кроме того,  обнаружилось, что даже те трактора, которые начали производиться в середине  20-тых годов,  практически не находят сбыта – они были слишком дорогими для мелких хозяйств, а крупных было мало.

Получался своего рода порочный  круг, блокировавший возможность быстрого развития.   Который и был разрублен   коллективизацией и раскулачиванием. Тем самым большевики убили сразу 4 зайцев:

- Получили дешевое зерно для экспорта и обеспечения города

- обеспечили дешевой рабочей силой «стройки коммунизма” - невыносимые условия в деревне,  заставили крестьян бежать в город

- создали крупного потребителя (колхозы), способного эффективно востребовать сельхозтехнику

- уничтожили крестьянство как носителя мелкобуржуазной идеологии, превратив его в “сельский пролетариат”

При всей своей жестокости это было,  похоже, единственное эффективное решение, позволившее за пару десятков лет пройти путь, на который у развитых стран уходили столетия. Без этого развитие пошло бы по инерционному сценарию Мексики, Бразилии или Аргентины.

Большевики создали индустриальную мошь, бросив в ее топку крестьянские массы, открым при этом им неограниченные и даже привелигерованные социальные лифты.
А какие вопросы вы решили у себя на Псковщине за 8 лет уничтожив 20-25% вчерашних колхозников, лишив их земли и всяких перспектив.
Ради чего вы устроили такие жертвы, чего этим добились?

А вам и ответить нечего. Вы угробили массу людей и совершенно без пользы и даже ради того чтобы углубить деградацию и разруху.
Вам ответил Сталин вполне исчерпывающе.


СТАЛИН БЫЛ ПРАВ!
"Мы пришли к власти в стране, техника которой является страшно отсталой. Наряду с немногочисленными крупными промышленными единицами, более или менее базирующимися на новой технике, мы имеем сотни и тысячи фабрик и заводов, техника которых не выдерживает никакой критики с точки зрения современных достижений.
А между тем мы имеем вокруг себя целый ряд капиталистических стран, обладающих гораздо более развитой и современной промышленной техникой, чем наша страна. Посмотрите на капиталистические страны, и вы увидите, что там техника не только идет, но прямо бежит вперед, перегоняя старые формы промышленной техники. И вот выходит, что, с одной стороны, мы имеем в нашей стране наиболее передовой Советский строй и наиболее передовую власть во всем мире, Советскую власть, с другой стороны, мы имеем чрезмерно отсталую технику промышленности, долженствующей представлять базу социализма и Советской власти. Думаете ли вы, что можно добиться окончательной победы социализма в нашей стране при наличии этого противоречия?
Что нужно сделать, чтобы ликвидировать это противоречие? Для этого необходимо добиться того, чтобы догнать и перегнать передовую технику развитых капиталистических стран. Мы догнали и перегнали передовые капиталистические страны в смысле установления нового политического строя, Советского строя. Это хорошо. Но этого мало. Для того, чтобы добиться окончательной победы социализма в нашей стране, нужно еще догнать и перегнать эти страны также в технико-экономическом отношении. Либо мы этого добьемся, либо нас затрут.
Это верно не только с точки зрения построения социализма. Это верно также с точки зрения отстаивания независимости нашей страны в обстановке капиталистического окружения. Невозможно отстоять независимость нашей страны, не имея достаточной промышленной базы для обороны. Невозможно создать такую промышленную базу, не обладая высшей техникой в промышленности."

("Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)" т.11 стр.247.)