Хорошая статья. "Банкиры не жадные".

Прочитал любопытное и очень познавательное интервью крепкого банкира в Эксперте. Ниже, после приведу куски, обратившие на себя моё внимание. Но одна реплика вызвала раздражение:

Я считаю, что существующая система рефинансирования достаточно эффективна. Это подтвердилось в кризис, когда российский регулятор наиболее качественно и эффективно сработал по сравнению с другими центробанками. В этом отношении я могу, скорее, поблагодарить регулятора. Возможности для улучшения, безусловно, есть — всегда можно найти какие-то дополнительные инструменты. Но в целом я считаю, что сегодня и Центральный банк, и Минфин предоставляют банкам все необходимые возможности по рефинансированию.

Л.П. Важно ведь не «сейчас», а в ситуации чрезвычайной. Есть неинфляционные механизмы увеличения денежной массы, в том числе рефинансирования. Я об сём постоянно пишу. Особенно на примере немецкой схемы, переучёта переводных векселей. Она строго привязана к активности реального сектора, очень помогала немцам для восстановления разрушенной экономики и в 30- е и и в 40-е. (Само собой сегодня есть вещи более эффективные, но принципы то те же).

http://is.park.ru/print_doc.jsp?urn=3882350

http://is.park.ru/doc.jsp?urn=6739200

И особенно слабости системы доморощенного «курренси боард» заметны в период кризисов. Увеличивать денежную массу давая просто деньги банкам, это постоянно держать экономику под дамокловым мечом гиперинфляции и/или социальных потрясений.

Например, в 1998 году первый зампред ЦБ Алексашенко выдал банку Смоленского эквивалент нескольких сот миллионов долларов для стабилизации ситуации, расчётов. Банкир поступил рационально: он купил на все эти рубли  долларов. Это было разумно и выгодно. Только в итоге рубль рухнул ещё больше, у страны нет валюты для закупки даже критического импорта, для спасения страны от штопора гипера прекратили финансирование из бюджета, попросту оставили пенсионеров и бюджетников безе денег. А все имевшие валюту, категорически перестали её возвращать, в том числе и Смоленскому: страна то при таком политическом кризисе не жилец.

Вот случись сейчас кризис, что делать? Давать деньги банкирам, чтобы они ударились в спекуляции валютой? А как поступит любой разумный банкир? Значит, давать их под залог чего то. Но ценные бумаги в это время подешевеют. Значит при обмене бумаг на деньги, банк покажет убытки и сокращение капитала. И у него надо забирать лицензию.  Не забирать? Но РФ ориентируется на правила Базеля, а никакие фокусы отчётности такие вещи уже не  скроют.

При этом, чтобы сохранить контроль над инфляцией и валютным рынком придётся резко сократить бюджетные расходы, зажимать денежные мультипликаторы, т.е. делать кредит недоступным. Спад производства и социальная нестабильность, перерастающая в политическую. И штопор кризиса.

Любопытные цитаты из статьи в Эксперте:

Сегодня главный сдерживающий фактор для корпоративного кредитования — большая нестабильность на финансовом рынке в целом. Мы с весны ощущаем негативную динамику в части ликвидности в банковском секторе, видим волатильность финансовых рынков — и российских, и западных, — которая в любом случае сказывается на условиях кредитования клиентов. Поэтому банки стали гораздо осторожнее: они внимательнее смотрят на заемщика и менее охотно входят в инвестиционные проекты, на которые раньше смотрели позитивно.

Во-вторых, влияет то, что регулятор меняет свои требования, в том числе к заемщикам. Например, вступившие в силу с 1 июля поправки к инструкции Центробанка 110-И, которые существенно ужесточают требования к оценке банковских рисков, резко уменьшили аппетит банков к риску. А поскольку об этих ужесточениях было известно заранее, многие банки начали готовиться к ним еще весной, повышая требования к заемщикам.

Основная причина ухода из России большинства крупных игроков, который мы наблюдаем в последние годы, связана исключительно с проблемами этих банков на их национальных рынках. Одна из этих проблем — кризис платежеспособности заемщиков и общие проблемы, связанные с дефолтностью корпоративных и розничных клиентов в Европе. Вторая причина — существенное изменение требований западных регуляторов, связанных с введением стандарта «Базель-3». Новые требования вступают в силу постепенно, но многие банки начинают внедрять эти стандарты уже сегодня. А это подразумевает целый ряд действий. Во-первых, увеличение классического собственного капитала, причем для системно значимых банков — практически в два раза, а это очень много. Во-вторых, изменение подхода ко всем активам, которые несут дополнительные риски, то есть находятся за пределами развитых рынков, в том числе в России.

(Л.П. Вообще то Базель 2 и 3 главной целью имеют понизить конкурентоспособность банков из развивающихся стран по сравнению с развитыми, сделать деньги для кампаний из развивающихся стран дороже, чем для ТНК (при прочих равных условиях, само собой).

Думаю, что именно общий тренд на ужесточение регулирования стал главной причиной того, что банки сохраняют только свои ключевые рынки и компетенции и уходят со всех развивающихся рынков. В частности, по этой причине из числа наших акционеров вышел Commerzbank: требования немецкого правительства и немецкого центробанка вынудили его продать долю в Промсвязьбанке.

Других причин ухода я не вижу, потому что если учесть уровень доходности на российском рынке и низкий уровень покрытия его банковским сервисом, то возможности зарабатывать деньги здесь очень неплохие.

Ряд инициатив Центробанка я оцениваю очень положительно. Например, вещи, связанные с консолидированным надзором. На самом деле создание мегарегулятора — это очень правильная вещь, потому что и внедрение западных требований регулирования, и в целом устранение разрозненных сегментов надзора должно сработать для банковской системы в плюс. Потому что и Центробанку, и стороннему аналитику будет проще смотреть на все, чем занимается банк. Точно так же я поддерживаю все, что связано с созданием национальной платежной системы.

Но есть и менее позитивные инициативы. Одна из них — уполномоченные представители, которых предполагается внедрять в практику банковского надзора. Я в большей степени поддерживаю ту точку зрения, что практикой российского банковского регулирования должны стать международные стандарты — «Базель-2», «Базель-3», качественная международная практика. Давайте лучше будем внедрять эти вещи, которые действительно позволят повысить прозрачность и минимизировать риски. Мы должны развиваться в контексте мировой банковской культуры, а не изобретать какие-то доморощенные способы контроля. Или формально ужесточать требования, как в случае с инструкцией 110-И, которая очень негативно повлияла на уровень капитализации банков и их возможность выдавать кредиты.